Самовар
Максим Горький
Самовар
Было это летней ночью на даче.
В маленькой комнате стоял на столе у окна пузатый самовар и смотрел в небо, горячо распевая:
Замечаете ли, чайник, что лунаЧрезвычайно в самовар влюблена?Дело в том, что люди забыли прикрыть трубу самовара тушилкой и ушли, оставив чайник на конфорке; углей в самоваре было много, а воды мало – вот он и кипятился, хвастаясь пред всеми блеском своих медных боков.
Чайник был старенький, с трещиной на боку, и очень любил дразнить самовар. Он уж тоже начинал закипать; это ему не нравилось, – вот он поднял рыльце кверху и шипит самовару, подзадоривая его:
На тебя лунаСмотрит свысока,Как на чудака, —Вот тебе и – на!Самовар фыркает паром и ворчит:
Вовсе нет. Мы с ней – соседи.Даже несколько родня:Оба сделаны из меди,Но она – тусклей меня,Эта рыжая лунишка, —Вон на ней какие пятна!Ах, какой ты хвастунишка,Даже слушать неприятно!– зашипел чайник, тоже выпуская из рыльца горячий пар. Этот маленький самовар и вправду очень любил хвастаться; он считал себя умницей, красавцем, ему давно уже хотелось, чтоб луну сняли с неба и сделали из неё поднос для него.
Форсисто фыркая, он будто не слышал, что сказал ему чайник, – поёт себе во всю мочь:
Фух, как я горяч!Фух, как я могуч!Захочу – прыгну, как мяч,На луну выше туч!А чайник шипит своё:
Вот извольте говоритьС эдакой особой.Чем зря воду-то варить.Ты – прыгни, попробуй!Самовар до того раскалился, что посинел весь и дрожит, гудит:
Покиплю ещё немножко,А когда наскучит мне, —Сразу выпрыгну в окошкоИ женюся на луне!Так они оба всё кипели и кипели, мешая спать всем, кто был на столе. Чайник дразнит:
Она тебя круглей.Зато в ней нет углей,– отвечает самовар.
Синий сливочник, из которого вылили все сливки, сказал пустой стеклянной сахарнице:
Всё пустое, всё пустое!Надоели эти двое!Да, их болтовняРаздражает и меня,– ответила сахарница сладеньким голосом. Она была толстая, широкая и очень смешлива, а сливочник – так себе, горбатенький господин унылого характера с одной ручкой; он всегда говорил что-нибудь печальное:
Ах, – сказал он, —Всюду – пусто, всюду – сухо,В самоваре, на луне.Сахарница, поёжившись, закричала:
А в меня залезла мухаИ щекочет стенки мне…Ох, ох, я боюсь,Что сейчас засмеюсь!Это будет странно —Слышать смех стеклянный…– невесело сказал сливочник.
Проснулась чумазая тушилка и зазвенела:
Дзинь! Кто это шипит?Что за разговоры?Даже кит ночью спит,А уж полночь скоро!Но, взглянув на самовар, испугалась и звенит:
Ай, люди все ушлиСпать или шляться,А ведь мой самоварМожет распаяться!Как они могли забытьОбо мне, тушилке?Ну, придётся им теперьПочесать затылки!Тут проснулись чашки и давай дребезжать:
Мы скромные чашки,Нам всё всё равно!Все эти замашкиМы знаем давно!Нам ни холодно, ни жарко,Мы привыкли ко всему!Хвастун самоварко,И не верим мы ему.Заворчал чайник:
Ф-фу, как горячо,Жарко мне отчайно.Это не случайно,Это чрезвычайно!И – лопнул!
А самовар чувствовал себя совсем плохо: вода в нём давно вся выкипела, а он раскалился, кран у него отпаялся и повис, как нос у пьяного, одна ручка тоже вывихнулась, но он всё ещё храбрился и гудел, глядя на луну:
Ах, будь она ясней,Не прячься она днём,Я поделился б с нейВодою и огнём!Она со мной тогдаЖила бы не скучая,И шёл бы дождь всегдаИз чая!Он уж почти не мог выговаривать слов и наклонялся набок, но всё ещё бормотал:
А если днём она должна ложиться спать,Чтоб по ночам светлей сияло её донце, —Я мог бы на себя и днём и ночью взятьОбязанности солнца!И света и тепла земле я больше дам,Ведь я его и жарче и моложе!Светить и ночь и день ему не по годам, —А это так легко для медной рожи!Тушилка обрадовалась, катается по столу и звенит:
Ах, это очень мило!Это очень лестно!Я бы солнце потушила,Ах, как интересно!Но тут – крак! – развалился самовар на кусочки, кран клюкнулся в полоскательную чашку и разбил её, труба с крышкой высунулась вверх, покачалась, покачалась и упала набок, отколов ручку у сливочника; тушилка, испугавшись, откатилась на край стола и бормочет:
Вот смотрите: люди вечноЖалуются на судьбу,А тушилку позабылиНадеть на трубу!А чашки, ничего не боясь, хохочут и поют:
Жил-был самовар,Маленький, да пылкий,И однажды не прикрылиСамовар тушилкой!Был в нём сильный жар,А воды немного;Распаялся самовар, —Туда ему дорога,Туда и дорога-а!
