Мой район. Книга 2

– Сергей Викторович, разрешите? – поинтересовался я, заглянув в кабинет майора Волкова.

Конечно, я знал, что он не следователь – задачи у него совсем другие. Но по долгу службы и случайному стечению обстоятельств он был в курсе того, как шло дело о неуловимом маньяке.

– Антон? – тот поднял на меня уставший взгляд, затем продолжил что-то писать в журнале. – Заходи, чего встал? Кофе не предлагаю, вчера закончился. Уж извини, у меня тут совсем завал, пообедать некогда.

– Да ничего, я к вам не кофе пришел пить, – ответил я, закрывая за собой дверь. – Товарищ майор, я собственно, по делу, что мы с вами обсуждали ранее. Ну, насчет маньяка.

– Есть что-то? – не отрываясь от писанины, спросил отец Кати.

– Пока ничего, – вздохнул я. – И это нормально. Но чтобы был толк и понимание картины, мне нужна хоть какая-то информация, что у вас есть. Признаки, приметы. Места предыдущих убийств, имена… Может, что-то общее, что объединяло жертв. Хоть что-нибудь.

Тот оторвался от своей работы и посмотрел на меня хмурым, внимательным взглядом.

– Ты сейчас серьезно?

– Более чем! – ответил я, глядя ему прямо в глаза. – Нет, я прекрасно понимаю, что вы сейчас можете послать меня куда подальше, однако прошу вас этого не делать. Я вам предлагаю реальную помощь, потому что людей в милиции на это попросту не хватает. И чтобы был выхлоп с этого дела, мне нужно хоть что-то, с чем можно работать.

Некоторое время Сергей Викторович молча смотрел на меня и думал.

– Хм, толково… Ты, случайно, после школы, в милицию не собираешься?

– Думал об этом, но с учетом того, что работы много, а платят вам гроши… Нет, спасибо, я лучше в университет.

– Хорошее дело. Ладно, я тебя услышал. Дела у меня нет, я все-таки не следователь, но могу попросить его для перепроверки результатов экспертизы, например. Дела по убийствам должны быть в прокуратуре, но из-за бардака и переезда последних, большую часть ещё не забрали. За полчаса управишься? – он посмотрел на часы.

– А куда я денусь?!

– Хорошо. У меня там помещение свободное есть, можешь сесть и посмотреть. По факту, простая подсобка, но стул-стол есть. Но смотри, Антон! Об этом никому, понял?

– Да я вас вообще не знаю! – слегка усмехнулся я. – И ни о каких маньяках, делах и прочих ананасах ничего не слышал!

Майор тяжко вздохнул – понимал, что допускает жесткое нарушение. Но видимо, слишком уж сильное у него желание разобраться в этом деле, а может, было что-то ещё. Видимо, видя страдания дочери, он решил во что бы то ни стало, попробовать решить этот вопрос.

– Хм… зря я вообще это разрешил, плохая идея – соглашаться на твое предложение… Но, что сделано, то сделано! – он снова помрачнел, после чего добавил: – Кстати, слышал, что у него на днях уже шестая жертва была?

– Нет, не слышал, – удивился я, но не подал виду. – Кто теперь? Когда?

– Так же, как и всегда, молодая девушка, девятнадцати лет. Позавчера. История классическая, студентка из Ростова, приехала в город в районе девяти часов вечера, на железнодорожном вокзале вызвала такси, но не дождалась его. Поймала какую-то попутку, а потом рано утром ее нашли мертвой у дороги. Почерк тот же самый, девушку изнасиловали и задушили. Один из моих подчиненных считает, что сначала жертву оглушили, потом изнасиловали в бесчувственном состоянии, а затем убили. А не слышал ты про этот случай потому, что сей факт намеренно скрыли от журналистов. Не было ни статей в газете и не показали по местным новостям. Даже свидетелей и зевак не было.

– Чтобы не допустить паники? – я задумался. – Разумно! А что, если он намеренно это делает просто потому, что ему нравится не столько сам процесс убийства, сколько узнавать о своих действиях из источников массовой информации, о слухах, которые о нем ходят? Ему важно общественное мнение! И если про его убийства ничего не писать, то он вынужден будет сделать что-то еще, не входящее в его планы и обязательно засветится!

– Такая версия рассматривалась, но подтвердить ее нечем. Да и там не дурак сидит, очевидно же. Так, ладно… – он быстро закрыл свой журнал, поднялся с рабочего места. – Я сейчас схожу за делом, а ты пока тут посиди. Если меня кто будет искать, пусть подождут снаружи.

– Договорились, – кивнул я.

Майор вышел за дверь, а я остался почти в полной тишине. Лишь где-то под потолком назойливо жужжала заблудившаяся муха, да тихо шелестел пластиковыми лопастями небольшой вентилятор, что стоял на сейфе.

Рабочий стол офицера был буквально завален бумагами, документами, какими-то отчетами и справками. Пепельница была переполнена, как и корзина с рваными бумажками под столом, что говорило о полном отсутствии свободного времени у хозяина кабинета. Не прошло и двух минут, как в дверь кто-то поскребся, затем та открылась и внутрь кабинета протиснулась девушка – та самая, что я видел в прошлый раз. У нее были погоны лейтенанта, форма идеально выглажена и даже быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять – работает она тут совсем недавно. Довольно симпатичная, но ничего особенного. Правда, взгляд какой-то хитрый…

Мне в нос ударил запах каких-то приятных и, судя по всему, дорогих духов, но я не придал этому значения.

В руках у лейтенанта была кипа каких-то документов – скорее всего, она принесла их на согласование к Волкову.

– А ты кто? – удивилась она, остановившись в проходе и уставившись на меня удивлёнными глазами.

– Антон, – просто ответил я.

– А… а где Сергей Викторович? – она застыла в нерешительности, посмотрела на дверь, судя по всему, ведущую в подсобку.

Хотел пошутить, мол, я за него, да не стал. Было бы странно, если бы семнадцатилетний парень начал бы так себя вести при общении с офицером милиции, да ещё и сидя в кабинете, где атмосфера сама по себе была не очень хорошей.

– Вышел, будет через несколько минут.

Интересно, она к нему ходит только по работе или есть еще что-то? Не знаю, откуда у меня появилось такое предположение, но что-то такое проскочило. Она же старше его дочери ну лет на пять, не больше. Впрочем, мне-то какое дело?

Девушка, немного потоптавшись на месте, прошла к его рабочем столу и, положив документы поверх всего остального, обернулась ко мне. Смерила меня подозрительным взглядом.

– А почему вы сидите в его кабинете?

– Ну, наверное, потому, что к Сергею Викторовичу есть какое-то важное дело.

– А-а… ну да!

В следующую секунду дверь открылась, и вошел Волков с картонной папкой в руках.

– А, Светлана, вы принесли то, что я просил?

– Конечно! – отозвалась та, нацепив на себя заискивающую улыбку. – Уже все на столе. Еще что-нибудь?

– Нет, это все. Можете идти.

Видимо, та рассчитывала, что Волкову понадобится что-то еще, но не судьба. Потоптавшись на месте еще полминуты, она все-таки догадалась, что мешает и вышла из кабинета.

– Интересные у вас тут сотрудники работают, – усмехнулся я. – Точнее, сотрудницы. Прям вся аж горит работать…

– Да не работать она горит… – вздохнув, отозвался майор. – Держи, здесь все материалы. Ещё раз, никому и ничего, понял? Меня за такое легко могут уволить!

– Не уволят. Такие, как вы, на вес золота. Серьезность дела понимаю, поэтому гарантирую надежность. Где, вы сказали, можно ознакомиться?

– Там, – Сергей Викторович указал рукой на дверь, что предположительно вела в подсобку. Затем немного подумал и добавил: – Знаешь, Антон, что-то в тебе есть, а что понять не могу. Сильно ты для семнадцатилетнего парня хладнокровен и сдержан. Как будто разговариваю не с мальчишкой, а себе подобным… Наверное, именно поэтому я и иду тебе навстречу. Не знаю почему, но доверие – такая хрупкая штука, а ты его как-то заслужил. И не только потому, что Катю спас.

Я только кивнул, затем скрылся в подсобке.

Здесь стоял крошечный, прикрученный к стене стол, рядом табуретка. Над головой висела одинокая лампочка, а справа и слева присоседились какие-то коробки с бумагами.

Присев, я тут же открыл дело и принялся читать имеющиеся материалы. На все у меня ушло минут двадцать. По итогу я сделал вывод, что маньяк, кем бы он ни был, охотится исключительно за молодыми девушками, восемнадцати-девятнадцати лет.

Несмотря на богатый жизненный опыт, все-таки я совсем не следователь и вообще не детектив. Но тут и безо всякого образования было понятно, что у убийцы на этом акценте какой-то особенный бзик. Видимо, это что-то сильное, идущее из детского возраста. Один знакомый психолог говорил, что все проблемы с психикой идут именно из детства.