Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков

– Правый двигатель поврежден! Прыгайте немедленно!

– Сколько до расчетной точки сброса?! – крикнул Терентьев в ответ.

– Километров двадцать!

– Ясно! Ребята, пора! – Терентьев махнул своим бойцам рукой, подошел к кормовому люку и встал немного сбоку.

Грохот разрывов зенитных снарядов вместе с воем ветра ворвались в десантную кабину. Прыгавший первым Меньшов немного замешкался возле открытого люка. Лейтенант ободряюще хлопнул его по плечу, и красноармеец рывком выбросил свое тело в бездну. Сержант Воронин выпрыгнул следом. Терентьев кивнул штурману и исчез в прорезаемой лучами прожекторов ночи. От самолета отделился еще один темный предмет. Это был тюк с взрывчаткой.

А еще через пару секунд лучи трех прожекторов прочно захватили поврежденный и теряющий скорость бомбардировщик. Экипаж пытался маневрировать на одном двигателе, но выйти из-под обстрела не смог. Сразу два снаряда почти одновременно поразили самолет. ДБ-3 вздрогнул, словно уперся в невидимое препятствие, завалился на крыло и сорвался в почти вертикальный штопор.

Огненный факел пронесся метрах в трехстах от спускавшегося на парашюте Терентьева.

Лейтенанта пробил озноб – они чудом остались живы! Он посмотрел вниз. Два раскачивавшихся купола белели на фоне темной поверхности земли. Значит, парашюты раскрылись у всех. Это хорошо!

Но и немцы наверняка их заметили. Возможно, они подумают, что это парашюты летчиков сбитого бомбардировщика. И о высадке диверсантов пока не догадываются. Но пилотов все равно будут усиленно искать. А как только обнаружат обломки ДБ-3, то поймут, что экипаж погиб вместе с самолетом. Вот тогда на розыски парашютистов бросят столько людей и техники, что мама не горюй!

Терентьев даже слегка потряс головой, словно прогоняя неприятные мысли. Боковым зрением он отметил, что ребята уже приземлились, и слегка согнул ноги в коленях, сам готовясь к встрече с землей.

* * *

Исполняющий обязанности коменданта аэродрома обер-лейтенант Отто фон Камп проснулся от глухих выстрелов зенитных орудий. Спал он не раздеваясь и быстро выскочил из палатки на улицу. Вокруг в поисках укрытия метались люди. В свете рыскающих по ночному небу прожекторов он увидел несколько бомбардировщиков. От самолетов стали отделяться черные точки.

«Бомбы! Ложись!» – надрывно крикнул кто-то в его голове.

Ноги сами понесли тело к ближайшей воронке. Спрыгнув на дно, Отто поднял голову вверх. Но тут землю сотрясли мощные взрывы. На Отто посыпались комья земли. Он скрючился на дне воронки и закрыл голову руками. Крики, взрывы, гулкие выстрелы зениток, рев авиационных моторов – все смешалось на несколько минут в какой-то страшной какофонии.

И вдруг все стихло. Только лучи прожекторов продолжали настойчиво ощупывать небо. Да на земле догорали два танка, десяток грузовиков и несколько палаток. Покинув укрытие, Отто попытался навести порядок среди подчиненных. С грехом пополам это удалось. Солдаты под руководством младших офицеров принялись тушить то, что можно было еще спасти. Отдельная команда оказывала помощь раненым и собирала убитых.

Через час фон Камп сообщил в Берлин о налете на аэродром и понесенных потерях.

– В каком состоянии объект «Икс»?! – прервал доклад обер-лейтенанта властный голос на другом конце провода, представившийся майором Шагермюллером.

– Пока информации не имею, был занят организацией оказания помощи раненым! – ответил Отто.

Он хотел добавить, что медикаменты и перевязочный материал на исходе. Но его перебили.

– Приказываю немедленно осмотреть объект «Икс» на предмет наличия повреждений. Жду вашего доклада в течение часа. Утром в ваше расположение прибудет еще одна рота инженерно-саперного батальона для восстановления взлетно-посадочной полосы. Но основная задача, поставленная перед ее командиром, – это эвакуация известного вам аппарата в безопасное место. Также на ваш аэродром должна приехать какая-то представительная делегация. Откуда и в каком составе – мне неизвестно. В общем, готовьтесь. Все, до связи!

Голос майора Шагермюллера замолк. Из телефонной трубки доносилось только легкое потрескивание.

Отто аккуратно положил трубку на место и посмотрел на часы. До рассвета было еще далеко.

«В темноте без источника света я ничего не увижу! – подумал Отто и хлопнул себя ладонью по лбу. – Хотя стоп! – У меня в аварийном комплекте пилота должен быть маленький такой фонарик».

Он порылся в извлеченном из-под стола мешочке из плотной ткани и действительно извлек оттуда маленький металлический фонарик. В палатку зашел молодой лейтенант медицинской службы.

– Господин обер-лейтенант, – доложил он, – я принес документы погибших.

С этими словами он протянул Отто стопку солдатских книжек.

– Спасибо, лейтенант, вы свободны, – ответил фон Камп.

Он взял документы и положил их на стол перед собой. Среди залитых кровью и местами обгоревших серых солдатских книжек его внимание привлекло красное удостоверение члена НСДАП – Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Только члены этой партии могли поступить на службу в войска СС. Отто членом этой партии не являлся.

Он раскрыл красную книжечку. Удостоверение принадлежало гауптштурмфюреру СС Гельмуту Хайнцу. Отто несколько секунд в задумчивости смотрел на фотографию эсэсовца, затем закрыл удостоверение и вместе с остальными документами погибших положил в верхний ящик стола. Он не мог догадываться, как отразится гибель Хайнца на его собственной судьбе.

Сунув в карман фонарик, обер-лейтенант откинул полог штабной палатки и вышел на улицу. Останки грузовиков уже не горели, а только слегка дымились. На месте сгоревших палаток солдаты инженерно-саперной роты устанавливали новые. К танку привязали трос, и он поволок в сторону все, что осталось от зенитного орудия, разбитого взрывом бомбы.

Обер-лейтенант фон Камп, подсвечивая фонариком себе под ноги, направился в сторону объекта «Икс». Охраны видно не было. Она разбежалась во время бомбардировки.

Силуэт носовой части огромного бомбардировщика был неплохо виден даже ночью. В темноте Отто показалось, что он изменил свое положение. Направив луч фонарика на металлический корпус, он убедился, что глаза его не обманули. Действительно, объект накренился и принял почти горизонтальное положение. Видимо, недалеко разорвалась бомба, и взрывная волна достигла корпуса летательного аппарата.

Обойдя вокруг, Отто в свете фонарика обнаружил, что нижняя часть обшивки сильно помята при падении. Местами листы алюминиевой обшивки отошли. Задумчиво подергав за один из таких листов, обер-лейтенант хлопнул ладонью по корпусу, развернулся и собрался идти назад на аэродром.

Неожиданно позади Отто раздался скрежет. Обер-лейтенант резко обернулся и от неожиданности выронил фонарик в траву. И было от чего!

В нижней части фюзеляжа приоткрылся люк. Всего на ширину ладони. Изнутри сочился тусклый синий свет. Что-то внутри мертвой груды металла продолжало функционировать.

Отто закрыл глаза, будто надеясь прогнать видение. «Может, я сплю и это только сон?» – подумал он и сильно ущипнул себя за правое ухо.

Но, открыв глаза, вынужден был признать, что все происходит наяву. Испытывая сильнейшее волнение, он нетвердой походкой направился к источнику света. Попытался заглянуть внутрь и… получив сильнейший удар по голове, упал навзничь на покрытую росой траву и потерял сознание…

Глава 9

Приземление было жестким. Отвлекшись на догоравшие в стороне обломки сбитого бомбардировщика, лейтенант Терентьев в темноте не смог определить расстояние до земли. Затрещали кусты, и резкий удар снизу в ноги вызвал довольно сильную боль. В глазах потемнело. Лейтенанта швырнуло куда-то в сторону. Он несколько раз кубарем перевернулся через правое плечо, чувствительно ударившись голеностопом о торчащий из земли пень.

Быстро придя в себя, Терентьев вскочил на ноги, но тут же вскрикнул и упал на землю – левую ступню пронзила острая боль.

«Неужели перелом? – в отчаянии подумал Терентьев. – Хорошо я буду выглядеть: одноногий командир-инвалид!»

Он перевернулся на бок и принялся аккуратно массировать поврежденную конечность. Минут через пять боль немного утихла.

«Наверное, все-таки обычный ушиб». – Лейтенант облегченно вздохнул.

Лежа на боку и слегка вывернув ногу, Терентьев аккуратно постучал пяткой по земле. Боли не было. Перевернувшись на спину, он согнул ногу и начал топать ею о землю. Сначала слабо, потом посильнее. При каждом ударе словно невидимая толстая игла пронзала пятку и расходилась по всей ступне. Но постепенно игла становилась все тоньше и короче, а боль все меньше и слабее.

Лейтенант закрыл глаза и досчитал до двухсот. Потом снова перевернулся на бок и медленно, бережно подтягивая под себя травмированную ногу, встал. Плавно переместил вес своего тела на поврежденную ступню, но дискомфорта не почувствовал. Сделал один осторожный шаг, другой, а затем, слегка прихрамывая, побежал – сначала медленно, потом быстрее. Надо было собирать группу, снаряжение и выдвигаться в заданный квадрат.

На ходу Терентьев вернулся к своим мыслям, прерванным не совсем удачным приземлением.

Итак, по всей видимости, с рассветом немцы начнут энергичные поиски десантников. То, что их засекли, не подлежало сомнению. Расчеты зенитных орудий прекрасно видели снижающихся в свете прожекторов парашютистов. А когда гитлеровцы найдут тела погибших летчиков, то сразу сообразят, что к ним в тыл заброшена диверсионно-разведывательная группа!

Вообще странно, что немцы до сих пор не проявляют активности.

Хотя они ведь воюют по распорядку. Сейчас сон, потом подъем, завтрак и вперед – ловить русских диверсантов! Естественно, с перерывом на обед!

Впрочем, все это лирика. Выбежав на поляну, Терентьев присел на одно колено и быстро осмотрелся. Вдалеке вырисовывались неясные очертания человеческой фигуры, подтягивавшей в свою сторону белый купол парашюта.