Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков

Полковник, несмотря на субординацию, первым нарушил молчание.

– Степан Сергеевич, это еще не все сведения, полученные от Дирижера!

– Вот как! – Генерал тряхнул головой, отгоняя от себя тягостные мысли, и вопросительно посмотрел на собеседника.

– В переданном Владиславом портсигаре также находился компромат на одно важное по нацистским меркам лицо, приближенное к Гитлеру. Это профессор Адольф Гранке – ученый, вплотную занимающийся разработками в области ракетостроения, а по совместительству еще и оккультными исследованиями. Он состоит в руководстве организации Аненербе и является личным другом фюрера!

– Хорошо, Николай Петрович! Когда от Дирижера поступит компромат на этого Гранке, то подумай, как мы сможем его использовать. А всю добытую Владиславом информацию по немецким войскам в Польше сразу после ее получения и расшифровки немедленно мне на стол! Ты ведь знаешь, какая ситуация на наших западных границах!

– Так точно, Степан Сергеевич! – кивнув головой, четко ответил Сазонов, но глаза его были грустными и какими-то опустошенными.

Когда полковник вышел, генерал тяжело вздохнул и, подперев кулаком слегка наклоненную голову, устремил задумчивый взгляд на окрашенную свежей зеленой краской стену своего кабинета.

Глубоко законспирированная группа советских разведчиков, много лет действовавшая на территории Германии, была его детищем. Именно ему, тогда еще полковнику Серегину, в начале тридцатых годов пришла в голову мысль внедрить в структуры Вермахта и Абвера своих сотрудников, но не использовать их сразу, а «законсервировать» на продолжительное время. Говоря по-простому, дать людям возможность без лишнего риска вжиться в свои новые образы, постепенно освоиться и, что называется, заматереть. И такая дальновидная стратегия через несколько лет стала приносить весьма и весьма ощутимые результаты! Информация, поступавшая от группы Дирижера, почти всегда была чрезвычайно ценной и, что самое важное, никогда не нуждалась в дополнительной проверке! Трио разведчиков работало четко и надежно, словно прекрасно отлаженный часовой механизм.

И вдруг, как гром среди ясного неба, известие о гибели Владислава! Степан Сергеевич, наверное, в сотый раз прокручивал в голове эти трагические слова, произнесенные полковником Сазоновым, понимал, что самое страшное уже произошло, но все равно не хотел этому верить!..

Наступила ночь. Терзаемый внутренними противоречиями, генерал усилием воли все же заставил себя переключиться с погибшего на живых. Ему было необходимо очень многое обдумать. И в первую очередь надо было скорректировать направление и тактику работы группы, учитывая тот скорбный, но непреложный факт, что разведчиков теперь осталось только двое…

Глава 2

Барон Отто фон Камп происходил из семьи потомственных военных. Его дед и отец, будучи офицерами, участвовали во многих кампаниях.

Во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. Карл, дед Отто, дрался в составе баварской бригады в битве под Седаном и был дважды ранен. Это сражение стало поворотным моментом в его судьбе.

Провалявшись три месяца по госпиталям, Карл вышел в отставку и вернулся в родовой замок под Мюнхеном. Человек по натуре веселый и общительный, он, уединившись в замке, впал в глубокую депрессию. Говоря проще, стал сильно пить. Слишком давили на психику воспоминания о недавних кровавых событиях. Днем тягостные мысли не покидали его голову, а по ночам в снах приходили жуткие видения, призраки прошлого.

Два года Карл все глубже и глубже погружался в трясину алкоголизма и чувствовал, что постепенно сходит с ума. Его сознание было будто в густом тумане. Навязчивые видения полностью окутали мозг тяжелой завесой. Алкоголь, вначале избавлявший от головных болей и отодвигавший на некоторое расстояние депрессию, постепенно помогать перестал. После возлияний становилось только хуже. Бравый боевой офицер превратился в опухшее существо с мутными глазами и тяжелой шаркающей походкой. Исцеление и спасение пришли неожиданно.

Однажды днем в начале лета, находясь в ставшем для него уже привычным вечно пьяном состоянии, Карл блуждал по парку возле замка и, сбившись с тропинки, постепенно углубился в лес. Не разбирая дороги, он брел сквозь чащу и овраги. Неожиданно его слух уловил какие-то звуки, будто плач. Оглядевшись, Карл осознал, что находится возле болота. У самого края трясины бегала и скулила волчица. А в мутной воде из последних сил барахтался волчонок, и мать ничем не могла ему помочь.

Как будто неведомая сила толкнула человека в гиблую трясину. Карл по пояс в воде подобрался к маленькому зверю, поднял его вверх и с силой швырнул на берег. Волчонок, оказавшись на твердой земле, радостно затявкал и завертел хвостом перед подскочившей к нему счастливой матерью.

Увидев эту картину, Карл впервые за неопределенное количество дней ощутил душевное спокойствие и непередаваемую легкость. Сознание прояснялось, тело стало наливаться силой. Будто постепенно отваливалась тяжелая короста.

Карл ухватился за росшую в воде молодую березу и начал выбираться на сушу. Это было нелегко. Трясина неумолимо тянула к себе. Она не хотела отпускать человека, вырвавшего у нее предыдущую жертву. Очень медленно и тяжело, держась за тонкое деревце, он продвигался к спасительному берегу. Оставалось меньше метра до твердой земли. Так мало и одновременно так много!

И вдруг из-за кустов выбежала волчица с палкой в зубах! Погрузив передние лапы в воду, она на сколько могла вытянула вперед шею и ткнула Карла палкой в щеку. Эта нежданная помощь так потрясла человека, что он на секунды опешил. Посмотрев в глаза волчицы, он увидел, а скорее, почувствовал в них сострадание и готовность к самопожертвованию ради спасителя ее детеныша.

Пелена, окутывавшая мозг, резко исчезла. Карл зарычал, как дикий зверь, и мощным рывком выбрался на берег. Прерывисто дыша, он присел на корточки и пристально посмотрел на лесного хищника. И случилось невероятное! Волчица подошла к человеку, понюхала его лицо и улеглась рядом!

Вечером они втроем вышли на опушку леса. Благодарные звери провожали своего спасителя. Наконец, потершись носом об руку человека, волчица повернула обратно в лес и вскоре вместе с детенышем исчезла в сгущавшихся сумерках. Больше Карл их не видел.

Как больше не видел и тяжелых ночных снов-кошмаров. Человек вновь стал Человеком. Через пять лет он, вопреки условностям, женился на простой крестьянке. Вскоре у них родился сын. Карл занялся ремонтом замка и одновременно собирал домашнюю библиотеку. Вечерами он писал книгу воспоминаний, где описывал свою жизнь, анализируя поступки, ощущения, искал взаимосвязь между историческими событиями и конкретной личностью.

Годы пролетали как быстрокрылые птицы. Наступил двадцатый век. Карл закончил свой многолетний аналитический труд, а на следующее утро узнал, что его сын стал отцом. Посчитав это знамением свыше, он посвятил книгу своему внуку.

* * *

Отто был умным и любознательным ребенком. Он любил природу, занимался спортом, прилежно учился, изучал иностранные языки и много читал. Шиллер, Гете, Дюма, Стивенсон, Марк Твен – вот далеко не полный список авторов прочитанных им книг. В подростковом возрасте он изучал труды Плутарха, Конфуция, Бисмарка. А самой любимой книгой для него стали воспоминания деда, перечитанные много раз, как говорится, от корки до корки.

Вместе они часто гуляли по парку и разговаривали на самые разные темы. Но никогда не обсуждали сражения, в которых участвовал Карл фон Камп. И вот однажды Отто попросил:

– Дед, а расскажи про свой последний бой.

– Что конкретно, внучек, ты хочешь узнать? – мягко спросил Карл, но его широкое добродушное лицо вдруг словно окаменело, а зрачки глаз стали похожи на взгляд тигра перед прыжком.

– Как тебя ранили? Тебе было страшно?

– Я получил приказ и повел в атаку свой отряд. Знаешь, обычно перед боем испытываешь определенное беспокойство. У меня, например, ноги становятся словно ватные и не хотят двигаться. Только никому об этом не говори, ладно? Но я офицер и должен вести за собой солдат. Поэтому превозмогаешь свой страх, поднимаешься и вперед! А в тот раз никакого волнения не было. Наоборот, я ощущал какое-то необъяснимое спокойствие, умиротворение, что ли. Как будто не в меня целились десятки ружей. Мы совершили рывок, почти достигли вражеских укреплений, и тут словно неведомая сила развернула и опрокинула меня. За доли секунды я смог увидеть достаточно много: край яркого желтого солнца выглядывал из-за свинцовых облаков, со стороны нашего лагеря скакал отряд кавалерии, земная поверхность под непонятным углом стремительно неслась мне навстречу. Больше ничего не помню. Очнулся уже в тылу в госпитале. Одна из двух вражеских пуль что-то в плече серьезно повредила. Пришлось поваляться на больничной койке. После выздоровления я вышел в отставку и уехал в наш замок. Вот, собственно, и весь рассказ.

– Понятно, – проговорил задумчиво Отто.

Он не решался задать деду еще один важный вопрос. Но тот словно прочитал его мысли.

– Наверное, ты хочешь спросить, почему я ушел с военной службы? Отвечу коротко. Я устал от крови, потерял веру в то, что делал. Наступила тупая бессмысленная пустота. И я ушел…

Некоторое время они шли молча. На выходе из парка Карл остановился, положил руку на плечо Отто и сказал:

– Ты вырастешь, станешь офицером. Так всегда было в нашей семье. Как офицер, пусть и бывший, я не должен говорить то, что скажу сейчас. Ты будешь выполнять приказы командования. Так вот, постарайся не стать исполнителем бездумных, безумных, а зачастую и преступных распоряжений. Помни о долге, но помни и о чести. И всегда старайся поступать по совести.

Сказав последнюю фразу, Карл вздохнул и неожиданно улыбнулся:

– Пойдем домой, обедать пора…

* * *

…Прошли годы. После окончания Берлинского университета Отто, следуя семейной традиции, поступил в летную школу и стал военным летчиком.

К власти в Германии уже пришел Гитлер, и страна вступила в эпоху фашизма. Шли повсеместные преследования евреев и инакомыслящих. Под восторженный рев обезумевшей толпы на кострах сжигались книги выдающихся писателей. Немцы были провозглашены высшей расой. Все остальные считались недочеловеками. Бесноватый фюрер умело играл на чувствах немцев, считавших себя ущемленными после поражения в Первой мировой войне. Строились военные заводы и фабрики, тем самым создавались рабочие места и значительно сокращалась безработица. Нарушив условия Версальского мирного договора 1918 г., Германия быстрыми темпами наращивала свою военную мощь. Дело шло к войне. И она началась 1 сентября 1939 года.

В ту пору Отто служил в качестве летчика-инструктора и «натаскивал» молодых пилотов. Будучи умным и всесторонне развитым человеком, он пристально следил за развитием ситуации в стране. И не мог обрести душевный покой. С одной стороны, офицер должен беспрекословно выполнять приказы командования. Это не подлежит сомнению. С другой стороны, развернувшийся геноцид евреев, цыган, интеллигенции повергал его в ужас. Он понимал, что идеи мирового господства арийской расы ни к чему хорошему не приведут. Примером тому служили судьбы империи Александра Македонского и Древнего Рима, исчезнувших в глубине веков. Но открыто выразить свое мнение он не мог. Его голос не был бы услышан, зато это был кратчайший путь в концентрационный лагерь. И Отто принял для себя компромиссное решение. Он офицер и будет выполнять свой долг, при этом оставляя за собою право советоваться с собственной совестью.

* * *

22 июня 1941 года фашистская Германия, нарушив договор о ненападении, внезапно и без объявления войны напала на Советский Союз. Выполняя разработанный ранее план «Барбаросса», германские войска по трем стратегическим направлениям продвигались в глубь территории СССР. Несмотря на ожесточенное сопротивление, Красная Армия отступала. Линия фронта перемещалась все дальше на восток.

В кинотеатрах немецких городов без устали показывали победные кадры военной кинохроники. Голос диктора сообщал об успехах на Восточном фронте. И фюрер, и его генералы, и большинство немцев считали, что война уже выиграна. Кафе и рестораны по вечерам были переполнены веселящимися посетителями. Война казалась им чем-то очень далеким и несерьезным.

Столицу Берлин ночью немцы не затемняли. А зачем? Город окружало плотное кольцо зенитных орудий и пулеметов. В небе висели аэростаты с сетями. Лучи мощных прожекторов светили на высоту до шести километров. На ближайших к городу аэродромах располагались эскадрильи ночных истребителей. Английские самолеты налетали крайне редко и под мощным заградительным огнем зениток сбрасывали бомбы в чистое поле. А у русских, как считалось, вся авиация уничтожена.

И вдруг ночью 8 августа в городе начали рваться десятки тяжелых бомб. Это советские дальние бомбардировщики ДБ-3, преодолев 900 км, внезапно появились над Берлином. Посты наблюдения ПВО посчитали самолеты своими и приветливо предложили приземлиться на ближайшем аэродроме. В ответ сверху на город густо посыпались бомбы. Зенитчики, как люди военные и дисциплинированные, пришли в себя довольно быстро. Батареи открыли плотный беглый огонь, но уже по пустому ночному небу. Русские самолеты отбомбились без потерь и на высоте семи километров летели домой.

Гитлер был в бешенстве, Генеральный штаб в оцепенении, а советские самолеты продолжали вновь и вновь успешно бомбить Берлин. На защиту столицы Люфтваффе срочно перебросило несколько дополнительных эскадрилий истребителей «Мессершмитт-109». Командиром одной был назначен Отто фон Камп…

* * *

…В августе 1941 года Отто имел звание обер-лейтенанта Люфтваффе, а за его плечами было участие в двух кампаниях. В мае-июне 1940 года он участвовал в воздушных боях над Францией, которые большинство его сослуживцев считали легкой прогулкой.