Часы забвения

Дорога изгнанника

Холод проникал в кости даже сквозь толстую шерстяную рясу. Инквизитор Аврелий открыл глаза, встретив рассвет блеклым взглядом. Солнце, пробиваясь сквозь узкое окно его кельи, лишь подчеркивало скудость обстановки: жесткая кровать, деревянный стол, одинокий стул, распятие на стене. Он чувствовал себя таким же пустым и безжизненным, как и его комната. Бессонница снова терзала его. Образы, словно обугленные клочки бумаги, всплывали из темноты – лица тех, кого он приговорил. Их крики, их мольбы – эхом отдавались в его голове, несмотря на годы, прошедшие с тех пор.

Аврелий с трудом поднялся с кровати. Тело ныло, словно его били всю ночь. Он подошел к умывальнику, наполнил его ледяной водой и плеснул себе в лицо. Холод немного взбодрил, но не смог смыть ту тяжесть, что поселилась в его сердце.

Сегодня ему предстоял допрос. Юная женщина, обвиненная в колдовстве. Элиза, как ее звали. Имя звучало в его голове, словно проклятие. Он не знал ее, но уже чувствовал вину. Вину за то, что ему придется сделать. Вину за ту боль, которую он ей причинит.

Аврелий подошел к столу. На нем лежал раскрытый том “Malleus Maleficarum” – “Молот Ведьм”. Он взял его в руки, но отбросил с отвращением. Слова, написанные в этой книге, казались ему сегодня пустыми и лицемерными. Они призывали к жестокости, к беспощадности, к искоренению зла любой ценой. Но зло ли то, что они искореняют? И кто дал им право судить?

Он взглянул на распятие. Иисус, пригвожденный к кресту. Символ любви и прощения. Но где же любовь и прощение в их делах? Где милосердие в их судах?

Аврелий вздохнул. Он должен был собраться. Он должен был исполнить свой долг. Он должен был быть сильным. Но как можно быть сильным, когда в душе нет веры?

Он надел свою черную мантию инквизитора. Ткань была тяжелой и грубой, словно символизировала бремя, которое он нес на своих плечах. Под мантию он надел стальную кирасу. Защита от физической опасности, но кто защитит его от опасности духовной?

Он взял со стола инквизиторский молот. Длинная рукоять, тяжелая головка, окованная железом. Инструмент для выбивания правды. Инструмент для причинения боли. Он ощутил тяжесть металла в своей руке. Не только физическую, но и моральную.

Аврелий вышел из кельи. Коридоры монастыря были пустынны. Лишь слабый свет факелов освещал каменные стены. Он шел по ним, словно по лабиринту, не зная, куда он приведет его.

Он дошел до зала допросов. Дверь была закрыта. Он остановился, чтобы перевести дух.

– Аврелий? – голос за его спиной заставил его вздрогнуть.

Он обернулся. Перед ним стоял отец Франциск, его давний друг и коллега. Франциск был высоким и худым, с бледным лицом и проницательными глазами.

– Франциск, – кивнул Аврелий. – Что ты здесь делаешь?

– Я видел, как ты выходил из своей кельи, – ответил Франциск. – Заметил, что ты выглядишь… обеспокоенным.

– Я всегда обеспокоен, – усмехнулся Аврелий. – Это часть моей работы.

– Сегодняшнее дело… – Франциск запнулся. – Элиза… Ты уверен, что справишься?

– А ты сомневаешься? – Аврелий поднял бровь.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, Аврелий, – ответил Франциск. – Я сомневаюсь в твоем сердце.

Аврелий ничего не ответил. Слова Франциска задели его за живое.

– Ты слишком добр, Аврелий, – продолжил Франциск. – Ты слишком сострадателен. Это опасные качества для инквизитора.

– Я стараюсь быть справедливым, – возразил Аврелий.

– Справедливость и милосердие – разные вещи, – сказал Франциск. – Инквизитор должен быть справедливым, а не милосердным.

– Но что, если мы ошибаемся? – спросил Аврелий. – Что, если мы осуждаем невиновных?

– Мы не можем позволить себе ошибаться, – ответил Франциск. – Цена ошибки слишком высока. Если мы позволим ереси распространиться, она погубит нас всех.

– Но что, если ереси нет? – настаивал Аврелий. – Что, если это просто страх? Что, если мы сами создаем монстров, которых потом пытаемся уничтожить?

Франциск молчал некоторое время.

– Ты говоришь опасные вещи, Аврелий, – сказал он наконец. – Осторожнее. Кто-то может услышать.

– Мне все равно, – ответил Аврелий. – Я устал молчать.

– Тогда берегись, – сказал Франциск. – Потому что молчание – это иногда единственная защита.

Франциск повернулся и ушел. Аврелий остался стоять перед дверью зала допросов. Слова Франциска звучали в его голове, словно предостережение. Он знал, что Франциск прав. Он шел по тонкому льду. И чем дольше он будет на нем находиться, тем больше вероятность того, что он провалится.

Он глубоко вздохнул и открыл дверь.

Зал допросов был темным и мрачным. Лишь несколько факелов освещали его, отбрасывая причудливые тени на стены. В центре зала стоял стол, за которым сидели два инквизитора. По обе стороны от стола стояли стражники.

Аврелий подошел к столу. Инквизиторы встали, приветствуя его.

– Доброе утро, брат Аврелий, – сказал один из них. – Мы ждали вас.

– Прошу прощения за задержку, – ответил Аврелий. – Я был занят молитвами.

– Похвально, – сказал второй инквизитор. – Молитва – лучшее оружие против зла.

Аврелий кивнул.

– Где обвиняемая? – спросил он.

– Она в соседней комнате, – ответил первый инквизитор. – Готова к допросу.

– Тогда давайте начнем, – сказал Аврелий.

Инквизиторы переглянулись.

– Вы уверены, что готовы, брат Аврелий? – спросил первый инквизитор. – Вы выглядите… уставшим.

– Я в порядке, – ответил Аврелий. – Я готов.

Первый инквизитор кивнул и махнул рукой стражнику. Стражник вышел из зала и вернулся через несколько минут, ведя за собой Элизу.

Она была молода. Не больше двадцати лет. Ее волосы были спутаны, лицо бледным. Она была одета в лохмотья. В ее глазах читался страх.

Аврелий посмотрел на нее. Она не выглядела ведьмой. Она выглядела испуганной девушкой.

Элизу поставили перед столом. Она опустила голову.

– Подними голову, дитя, – сказал Аврелий.

Элиза медленно подняла голову. Ее глаза встретились с глазами Аврелия.

– Как тебя зовут? – спросил Аврелий.

– Элиза, – прошептала она.

– Элиза, – повторил Аврелий. – Ты знаешь, почему ты здесь?

Элиза молчала.

– Тебя обвиняют в колдовстве, – сказал Аврелий. – Ты признаешь свою вину?

– Нет, – ответила Элиза. – Я не ведьма.

– Тогда почему ты здесь? – спросил Аврелий.

– Я не знаю, – ответила Элиза. – Меня схватили в деревне и привезли сюда.

– Что ты делала в деревне? – спросил Аврелий.

– Я помогала больным, – ответила Элиза. – Я знаю травы.

– Травы? – усмехнулся первый инквизитор. – Это обычное прикрытие для ведьм.

– Это неправда, – возразила Элиза. – Я просто помогала людям.

– Ты лечила их с помощью магии, – сказал второй инквизитор.

– Нет, – ответила Элиза. – Я просто давала им травы.

– Не лги нам, – сказал первый инквизитор. – Мы знаем правду.

– Я не лгу, – сказала Элиза. – Я говорю правду.

– Тогда докажи это, – сказал второй инквизитор.

– Как я могу это доказать? – спросила Элиза.

– Скажи нам, где ты научилась магии, – сказал первый инквизитор.

– Я не знаю никакой магии, – ответила Элиза.

– Тогда скажи нам, с кем ты общалась, – сказал второй инквизитор.

– Я ни с кем не общалась, – ответила Элиза.

– Ты лжешь! – закричал первый инквизитор. Он ударил кулаком по столу. – Мы знаем, что ты ведьма. Мы знаем, что ты служишь дьяволу.

Элиза заплакала.

– Я не ведьма, – сказала она сквозь слезы. – Я не служила дьяволу.

– Хватит лгать! – закричал второй инквизитор. Он подошел к Элизе и схватил ее за волосы. – Ты расскажешь нам правду, или мы заставим тебя пожалеть, что ты родилась на свет.

Элиза закричала от боли. Аврелий посмотрел на нее. Он видел в ее глазах страх и отчаяние. Он не видел в них зло.

– Отпусти ее, – сказал Аврелий.

Второй инквизитор отпустил Элизу.

– Что ты делаешь, брат Аврелий? – спросил он. – Ты защищаешь ведьму?

– Я просто хочу справедливости, – ответил Аврелий.

– Справедливости? – усмехнулся первый инквизитор. – Разве ты не понимаешь? Она ведьма! Она угрожает нам всем!

– Я не вижу в ней угрозы, – ответил Аврелий. – Я вижу в ней испуганную девушку.

– Ты слеп, брат Аврелий, – сказал второй инквизитор. – Ты не видишь правду.

– Возможно, – ответил Аврелий. – Но я не буду осуждать ее, пока не буду уверен в ее вине.

Аврелий подошел к Элизе. Он достал из кармана платок и протянул ей.

– Вытри слезы, – сказал он.

Элиза взяла платок и вытерла лицо.

– Расскажи мне все, – сказал Аврелий. – Расскажи мне, что произошло. Расскажи мне правду.

Элиза посмотрела на Аврелия. В ее глазах появилась надежда.

– Я расскажу вам все, – сказала она. – Но обещайте, что вы поверите мне.

– Я обещаю, – ответил Аврелий.

Элиза начала рассказывать. Она рассказала о своей жизни в деревне, о том, как она помогала больным, о том, как ее схватили и привезли сюда. Она рассказала все, что знала.

Аврелий слушал ее внимательно. Он не перебивал ее. Он просто слушал.

Когда Элиза закончила свой рассказ, Аврелий спросил:

– Это все?

– Да, – ответила Элиза. – Это все, что я знаю.

Аврелий посмотрел на инквизиторов.

– Что вы скажете? – спросил он. – Вы верите ей?

Инквизиторы молчали.

– Я не вижу доказательств ее вины, – сказал Аврелий. – Я считаю, что ее нужно отпустить.

Инквизиторы переглянулись.

– Ты принимаешь решение, брат Аврелий? – спросил первый инквизитор.

– Да, – ответил Аврелий. – Я принимаю решение.

– Тогда пусть будет по-твоему, – сказал второй инквизитор. – Но помни, брат Аврелий, если она окажется виновной, ты будешь нести ответственность за свои действия.

– Я готов нести ответственность, – ответил Аврелий.

Аврелий посмотрел на стражников.

– Отпустите ее, – сказал он.

Стражники заколебались.

– Вы слышали меня? – повысил голос Аврелий. – Отпустите ее!

Стражники отпустили Элизу. Она посмотрела на Аврелия с благодарностью.

– Спасибо, – прошептала она.

– Иди, – сказал Аврелий. – И забудь об этом месте.

Элиза вышла из зала. Аврелий смотрел ей вслед. Он чувствовал облегчение. Он сделал правильный выбор. Он спас невиновную.

Но в то же время он чувствовал тревогу. Он знал, что его ждет. Он знал, что его решение будет иметь последствия. Он предал своих коллег, он предал свою веру.

Но он не мог поступить иначе. Он не мог осудить невиновную. Он не мог жить во лжи.

Аврелий повернулся к инквизиторам.

– Что теперь? – спросил он.

Инквизиторы смотрели на него с гневом.

– Теперь ты будешь отвечать за свои действия, – сказал первый инквизитор. – Ты предал нас. Ты предал свою веру.

– Я просто сделал то, что считал правильным, – ответил Аврелий.

– Ты заплатишь за это, – сказал второй инквизитор. – Ты заплатишь высокую цену.

Аврелий не ответил. Он знал, что они правы. Он заплатит за свой выбор. Но он был готов заплатить. Потому что он знал, что поступил по совести.

В этот момент Аврелий заметил на полу небольшую деревянную куклу, выпавшую из кармана Элизы, когда стражники грубо вели ее в зал. Обычная детская игрушка. Безобидная. Но для фанатичного взгляда инквизитора – это прямое доказательство связи с нечистой силой. Сердце Аврелия сжалось. Он только что освободил девушку, возможно, подвергнув опасности себя и других. Но было уже поздно. Выбор сделан. Оставалось только ждать последствий.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факелов. Тишина перед бурей. И Аврелий знал, что буря уже надвигается.

Зал допросов давил на Аврелия своим молчаливым осуждением. Инквизиторы, словно каменные изваяния, смотрели на него с неприкрытой враждебностью. Атмосфера сгущалась, становясь почти осязаемой, наполненной предчувствием надвигающейся бури. Он чувствовал себя загнанным зверем, окруженным хищниками, готовыми разорвать его на части.

Аврелий поднял с пола деревянную куклу. Она была простой, грубо вырезанной, с нарисованными угольком глазами и улыбкой. Детская игрушка. Но в этом зале она казалась зловещим символом.

– Что это? – спросил первый инквизитор, отец Марк, смерив куклу презрительным взглядом. Его голос был холоден, как зимний ветер.

Аврелий вздохнул. Он знал, что должен был скрыть куклу, уничтожить ее. Но что-то внутри него противилось лжи.

– Я нашел ее на полу, – ответил он, протягивая куклу Марку. – Она выпала из кармана Элизы.

Марк взял куклу, осмотрел ее и бросил на стол с отвращением.

– Доказательство ее вины, – прошипел он. – И ты ее отпустил?

– Это всего лишь детская игрушка, – возразил Аврелий. – Не думаю, что она может служить доказательством колдовства.

– Ты наивен, Аврелий, – вмешался второй инквизитор, отец Иероним, сдвинув свои густые брови. Его взгляд был тяжелым и пронзительным. – Ты не понимаешь, с чем мы имеем дело. Дьявол хитер. Он использует самые невинные вещи, чтобы обмануть нас.

– Я не отрицаю существование зла, – ответил Аврелий. – Но я не вижу зла в этой девушке.

– Ты ослеплен, – сказал Марк. – Твоя доброта мешает тебе видеть правду.

– Может быть, – согласился Аврелий. – Но я не хочу быть тем, кто осуждает невиновных.

– Ты ставишь под сомнение нашу работу, – заявил Иероним. – Ты подрываешь авторитет Инквизиции.

– Я лишь задаю вопросы, – ответил Аврелий. – Я думаю, что это необходимо.

– Необходимость – это искоренять зло, а не оправдывать его, – отрезал Марк.

– Но как мы можем быть уверены, что то, что мы считаем злом, действительно является им? – спросил Аврелий. – Как мы можем быть уверены, что не ошибаемся?

– У нас есть священные тексты, – ответил Иероним. – У нас есть каноны церкви. У нас есть опыт многих поколений инквизиторов. Этого достаточно.

– Но тексты могут быть интерпретированы по-разному, – возразил Аврелий. – Каноны могут быть устаревшими. Опыт может быть ошибочным.

– Ты ставишь под сомнение основы нашей веры! – воскликнул Марк.

– Я просто пытаюсь понять, – ответил Аврелий. – Я хочу знать, что мы делаем правильно.

– Ты хочешь знать? – усмехнулся Иероним. – Тогда я тебе скажу, что мы делаем. Мы защищаем веру. Мы защищаем невинных. Мы уничтожаем зло.

– Но ценой чего? – спросил Аврелий. – Ценой страха? Ценой ненависти? Ценой невиновных жизней?

– Цена не имеет значения, – ответил Марк. – Главное – результат.

– Я не согласен, – сказал Аврелий. – Цель не оправдывает средства.

– Ты еретик! – прорычал Иероним, вскакивая со своего места. – Ты сеешь сомнения и раздор!

– Я просто говорю то, что думаю, – ответил Аврелий.

– Ты будешь наказан за это, – пообещал Марк. – Ты поплатишься за свою гордыню.

Аврелий ничего не ответил. Он знал, что они правы. Он поплатится за свои слова. Но он не мог молчать. Он не мог больше жить во лжи.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он.

– Мы доложим о твоих действиях вышестоящим, – ответил Марк. – Они решат твою судьбу.

– Я готов к этому, – сказал Аврелий.

– Не будь так уверен, – сказал Иероним. – Тебе может не понравиться то, что тебя ждет.

Иероним подошел к двери и позвал стражников.

– Арестуйте его, – приказал он. – Он обвиняется в ереси и неподчинении.

Стражники подошли к Аврелию и взяли его под стражу. Он не сопротивлялся. Он знал, что это неизбежно.

– Я надеюсь, что однажды вы поймете, что я был прав, – сказал Аврелий, прежде чем его вывели из зала.

Инквизиторы остались одни.

– Что нам теперь делать? – спросил Марк.

– Мы должны убедить совет в его виновности, – ответил Иероним. – Мы не можем позволить ему сеять сомнения.

– Это будет непросто, – сказал Марк. – У Аврелия много сторонников.

– Мы найдем способ, – ответил Иероним. – Мы не позволим ереси восторжествовать.

Аврелия привели в тюремную камеру. Она была сырой и темной, с каменными стенами и земляным полом. Единственным источником света было узкое окно под потолком.

Он сел на пол и прислонился спиной к стене. Он чувствовал себя измотанным, словно его выжали, как лимон. Но он не жалел о том, что сделал. Он поступил по совести. Он не мог поступить иначе.

В камере было холодно и тихо. Лишь иногда доносились звуки шагов стражников в коридоре. Аврелий закрыл глаза и попытался заснуть. Но сон не приходил.

В голове всплывали обрывки воспоминаний – его детство, его обучение в монастыре, его посвящение в инквизиторы. Он всегда верил в то, что делает. Он всегда считал, что служит Богу.

Но теперь он сомневался. Он больше не был уверен в своей вере. Он больше не был уверен в своей правоте.

Он вспомнил слова Франциска: “Инквизитор должен быть безжалостен, иначе его пожрет тьма сомнений”. Но тьма уже здесь, внутри него. Она пожирает его изнутри, разъедая его душу.

Аврелий открыл глаза. Он почувствовал, что больше не может оставаться один в этой камере. Он должен с кем-то поговорить. Он должен поделиться своими сомнениями.

Он поднялся и подошел к двери.

– Стража! – позвал он. – Я хочу видеть отца Франциска.

Через некоторое время дверь открылась, и в камеру вошел Франциск. Он выглядел обеспокоенным.

– Аврелий, – сказал он. – Что случилось?

– Меня арестовали, – ответил Аврелий. – Меня обвиняют в ереси.

Франциск вздохнул.

– Я знал, что это произойдет, – сказал он. – Ты был слишком откровенен.

– Я не мог молчать, – ответил Аврелий. – Я должен был сказать правду.

– Правда может быть опасной, – сказал Франциск.

– Я знаю, – ответил Аврелий. – Но я не мог поступить иначе.

– Что ты собираешься делать? – спросил Франциск.

– Я не знаю, – ответил Аврелий. – Я жду решения совета.

– Ты можешь быть приговорен к смерти, – сказал Франциск.

– Я знаю, – ответил Аврелий. – Но я не боюсь смерти.

– Ты боишься сомнений, – сказал Франциск. – Я вижу их в твоих глазах.

Аврелий опустил голову.

– Ты прав, – сказал он. – Я сомневаюсь. Я больше не уверен в своей вере.

– Это нормально, – сказал Франциск. – Сомнения – это часть человеческой природы.

– Но я инквизитор, – сказал Аврелий. – Я не могу сомневаться.

– Ты можешь, – сказал Франциск. – Ты должен. Иначе ты станешь фанатиком.

– Но что мне делать? – спросил Аврелий. – Как мне избавиться от сомнений?

– Ты не можешь избавиться от них, – сказал Франциск. – Ты должен научиться жить с ними. Ты должен использовать их, чтобы стать лучше.

– Как я могу это сделать? – спросил Аврелий.

– Ты должен искать правду, – сказал Франциск. – Ты должен задавать вопросы. Ты должен сомневаться в каждом слове, в каждом действии.

– Это трудно, – сказал Аврелий.

– Я знаю, – сказал Франциск. – Но это необходимо. Если ты хочешь быть справедливым инквизитором.

– Я не знаю, хочу ли я быть инквизитором, – сказал Аврелий.

– Тогда ты должен решить, – сказал Франциск. – Ты должен выбрать свой путь.

– Я не знаю, какой путь выбрать, – сказал Аврелий.

– Ты должен следовать своему сердцу, – сказал Франциск. – Ты должен делать то, что считаешь правильным.

– А если я ошибаюсь? – спросил Аврелий.

– Тогда ты должен принять последствия своих действий, – сказал Франциск.

Аврелий молчал некоторое время.

– Спасибо, Франциск, – сказал он наконец. – Ты помог мне.

– Я всегда буду рядом, – сказал Франциск. – Независимо от того, что произойдет.

Франциск обнял Аврелия.

– Береги себя, – сказал он, прежде чем покинуть камеру.

Аврелий остался один. Слова Франциска звучали в его голове. Он должен следовать своему сердцу. Он должен делать то, что считает правильным.

Но что он считает правильным? Он больше не был уверен ни в чем.

Он посмотрел на узкое окно под потолком. Он увидел кусочек неба. Небо было серым и мрачным, словно отражало его настроение.

Аврелий вздохнул. Он должен был что-то делать. Он не мог просто сидеть здесь и ждать своей участи.

Он начал ходить по камере. Он думал о Элизе. Он думал о ее словах. Он думал о ее страхе.

Он вспомнил деревянную куклу. Он понял, что она значила для Элизы. Она была ее единственным другом. Она была ее единственной надеждой.

Он почувствовал укол вины. Он должен был защитить Элизу. Он должен был поверить ей.

Но он сомневался. Он позволил сомнениям овладеть им. И теперь он платил за это.

Аврелий остановился. Он принял решение. Он должен бороться за свою правду. Он должен доказать свою невиновность. Он должен спасти Элизу.

Он подошел к двери и позвал стражников.

– Я хочу говорить с Великим Инквизитором, – сказал он.

Стражники переглянулись.

– Это невозможно, – ответил один из них.

– Я настаиваю, – сказал Аврелий. – Передайте ему мое послание. Скажите ему, что я знаю правду.

Стражники снова переглянулись.

– Мы передадим, – сказал второй стражник. – Но не ждите чуда.

Стражники ушли. Аврелий остался один. Он ждал. Он надеялся.

Часы тянулись медленно. Аврелий не отходил от двери. Он боялся пропустить послание.

Наконец, дверь открылась, и в камеру вошел Великий Инквизитор. Его звали отец Доминик. Он был стар, с морщинистым лицом и пронзительными глазами.

– Аврелий, – сказал он. – Я слышал о твоих проблемах.

– Спасибо, что пришли, – ответил Аврелий.

– Я здесь, чтобы услышать твою версию событий, – сказал Доминик. – Говори.

Аврелий начал рассказывать. Он рассказал о Элизе, о ее словах, о ее страхе. Он рассказал о деревянной кукле. Он рассказал о своих сомнениях.

Доминик слушал его молча. Он не перебивал его. Он просто слушал.

Когда Аврелий закончил свой рассказ, Доминик сказал:

– Ты веришь ей?

– Да, – ответил Аврелий. – Я верю ей.

– Ты готов поставить на это свою жизнь? – спросил Доминик.

– Да, – ответил Аврелий. – Я готов.

Доминик смотрел на Аврелия долгим и проницательным взглядом.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я дам тебе шанс доказать свою правоту.

Аврелий почувствовал надежду.

– Что я должен сделать? – спросил он.

– Ты должен найти Элизу, – ответил Доминик. – Ты должен доказать, что она невиновна.

– Но как я могу это сделать? – спросил Аврелий.

– Это твое дело, – ответил Доминик. – Я дам тебе три дня. Если ты не докажешь ее невиновность, ты будешь признан виновным в ереси и понесешь заслуженное наказание.

– Я согласен, – сказал Аврелий. – Я найду ее. Я докажу ее невиновность.

– Тогда иди, – сказал Доминик. – И помни, что время идет.

Доминик повернулся и ушел. Аврелий остался один. У него было три дня. Три дня, чтобы спасти Элизу. Три дня, чтобы спасти себя. Он должен был действовать быстро.

В коридоре послышались голоса. Аврелий прислушался.

– …говорил, что она ведьма… – донеслось до него.

– …значит, так оно и есть… – ответил другой голос.

– …а кукла? Это же явное доказательство…

Шепот сомнений. Он слышал их повсюду. Они преследовали его, подтачивая его уверенность. Но он не мог позволить им победить. Он должен был бороться. Он должен был верить.

Аврелий вышел из камеры. Он был свободен. Пока что.

Свобода обрушилась на Аврелия неожиданным грузом. Он вышел из тюремных ворот, ослепленный дневным светом, словно заново родившись. Мир вокруг казался ярким и незнакомым, словно он впервые видел его. Он вдохнул свежий воздух, наполненный запахом земли и травы, и почувствовал, как в его грудь вливается новая жизнь. Но эта свобода была призрачной, временной. Над ним висел дамоклов меч обвинения в ереси, и у него было всего три дня, чтобы доказать свою невиновность, найдя Элизу и представив доказательства ее невиновности Великому Инквизитору.

Аврелий знал, что время не терпит. Каждый час, каждая минута, приближали его к неминуемой гибели. Он должен был действовать быстро и решительно. Но с чего начать? Он понятия не имел, куда могла направиться Элиза после освобождения. У него не было ни зацепок, ни подсказок.

Он огляделся. Город жил своей обычной жизнью. Люди спешили по своим делам, не обращая на него никакого внимания. Он чувствовал себя чужим, потерянным в этом потоке.

Аврелий направился к монастырской библиотеке. Может быть, там он сможет найти какую-нибудь информацию о деревне, из которой родом Элиза. Может быть, там найдется что-то, что поможет ему в поисках.

Он вошел в библиотеку. Тишина и прохлада окутали его, словно плащом. Он подошел к стеллажам с географическими картами и начал их просматривать. Он искал название деревни, которую упоминала Элиза. Он потратил несколько часов, но так ничего и не нашел.