Жажда справедливости

«Тяжёлое время сейчас…» – подумал Мельников, подходя к своему дому с букетом цветов в руках. Следователь открыл входную дверь и зашёл внутрь квартиры. Тишина. Мельников подумал, что Света и её дочка уже спят и прошёл на кухню. Следователь зажёг свет и невольно бросил взгляд в сторону кухонного стола. На столе лежала табличка с нацарапанными на ней словами: «Ты убийца». Мельников вбежал в спальню и обнаружил её пустой.

– Этого не может быть! Этого не может быть! – закричал в панике следователь, выронив букет цветов из рук.

Только сейчас до него дошло – входная дверь квартиры была не заперта. «Я буду первый на кого падёт подозрение в похищении!» – думал он. – «Нет! Буду решать проблему сам!»

Мельников взял дощечку и убрал в карман своего полупальто.

На следующий день Мельников был сам не свой, общался со всеми раздражённо, глаза были бешеные, как у зверя. В свой перерыв он заперся у себя в кабинете, где сидя за столом, вертел дощечку с надписью в своих руках и думал о том, что же делать дальше.

– Не схожу ли я с ума!? – вырвалось у Мельникова.

В дверь постучали. Мельников прикрыл дощечку бумагами, встал из-за стола, открыл стучавшему.

– Тебя начальство вызывает. – сказал, вошедший в кабинет, Грушин.

Мельникова всего передёрнуло.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался Грушин.

Мельников, не отвечая на вопрос, выбежал из кабинета.

«Чего он такой дёрганный?» – подумал Грушин. – «На столе бардак из бумажной волокиты, на него не похоже!».

Грушин подошёл к столу, разгрёб бумаги и увидел, что под ними Мельников скрывал какую-то деревянную табличку.

– Странно… – невольно произнёс он, затем покинул кабинет.

По окончании Мельников, придя домой, обнаружил под входной дверью в его квартиру бумажку с написанным на ней адресом и всего одним словом: «Сейчас». Мельников, немедля, направился по указанному адресу. Время перевалило за полночь. Указанная похитителем улица пустовала. Вдруг, следователь почувствовал сильную боль в затылке и отключился.

Глава 6

Очнувшись, Мельников понял, что связан по рукам и по ногам. Руки его были привязаны к какой-то трубе, само помещение было подвалом. Рядом с ним стояло два стула, на одном из которых сидела связанная дочка Светы, на другом сама Светлана.

– Вот мы и подошли к финалу этой абсурдной истории товарищ, Мельников… – произнёс знакомый следователю голос.

– Фёдор? Не может быть… – тихо проговорил Николай.

– Мы с тобой оба борцы за справедливость, оба зазнались и оба существуем в этом мире, но увы… Дальше по этому пути пойдёт лишь один из нас! – сказал Кремнев, глядя в глаза следователю.

– Что тебе нужно? – сухо задал вопрос Мельников.

– Мне нужна справедливость. – так же сухо ответил Кремнев.

– Чем же тебе навредили они? – указывая головой на Свету и её ребёнка, спросил следователь.

– Эта тварь предала меня и сбежала от меня вместе с моим ребёнком! – злостно ответил Кремнев.

– Этого не может, её муж погиб на фронте! – возразил Мельников.

Кремнев истерически захохотал.

– Так может спросишь у неё сам!? – прокричал он, взяв ведро с ледяной водой и вылив на связанную.

Света пришла в чувства, она подняла своё жуткое от побоев Кремнева лицо и произнесла:

– Прости меня, Коля…

– Заткнись мразь! Не у того прощенья просишь! – воскликнул Кремнев, дав с размаху руки пощёчину связанной.

– Забрала ребёнка, говоришь… Случаем, не того, которого ты привязал к стулу? – иронично сказал Мельников.

– Товарищ… – хотел было сказать Кремнев, но следователь его перебил:

– Да никакой тебе я не товарищ, мерзавец!

– Мама, Папа, что происходит? Развяжите меня! – в слезах произнесла, очнувшаяся девочка.

Следователь заметил, что на шкафу, находившемся за спиной психопата лежал пистолет, изъятый Кремневым из его кармана.

– Я сбежала от тебя, мерзкий ты человек, потому что ты стал монстром, посмотри сам на себя! Как я могла жить с таким!? – взвыла Света.

– Любишь справедливость, Коленька? – издевательски спросил Кремнев.

– Папа… – приговаривала вся в слезах девочка.

Кремнев достал из пиджака пистолет и направил на Свету со словами:

– Ты сам говорил: «Выбор каждый принимает сам». Она сделала свой выбор!

Произошел выстрел. Федор направил пистолет на Мельникова и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало.

– Тебе повезло, но это ненадолго! Жди меня тут! – с усмешкой сказал Кремнев, и поднялся вверх по лестнице на первый этаж.

Мельников, уже как с минуту, тёрся верёвками, блокировавших ему руки, о неровности трубы, к которой был привязан. Верёвки поддавались не сразу.

– Наконец-то, нашёл! – торжественно прозвучало из уст Кремнева с первого этажа.

Следователь, освободил руки. Послышались медленные шаги по лестнице, спускающиеся в подвал. Мелехов развязал свои ноги и рванул к шкафу, взял свой уже заряженный пистолет.

– Ах ты гадёныш! – завопил разъярённый Кремнев с топором в руках, вошедший в подвал.

Мельников произвёл выстрел. Кремнев свалился с ног.

– Папа? – снова со страхом произнесла связанная девочка.

Мельников закричал во всё горло и выпустил в Кремнева всю оставшуюся обойму. Буквально в это же мгновение в подвал вбежали оперативники. Николай, находясь в сверх стрессовом состоянии, потерял сознание.

Прошли сутки. Мельников, глядя на ворота детского дома, вспоминал тот, душу жалящий, взгляд девочки, на глазах которой он ликвидировал опасного преступника, но в тоже время – её отца. Полномочия следователя позволяли ему встретиться с ней как со свидетелем произошедшего.