Неоновый огонь. Стихи

и сердца наши тихо стучат,
и усталости нет никакой.

«Меня окружают ангелы…»

Меня окружают ангелы…
Эх, терпят меня они
зачем – эгоиста наглого
и плоского, как винил?

Беспечно летят мгновения,
мелькает за часом час.
И светлая грусть осенняя
на солнце горит, лучась.

Готовятся люди к холоду.
Я, кажется, не готов.
Планета моя расколота.
Корабль мой без бортов.

Ни компаса нет, ни таймера.
Я этого сам хотел.
Я знаю, что скрыта камера,
но будто не помню, где.

Лучи светят инфракрасные,
и слышится ультразвук.
С катушек слетают массово
бегущие от разлук.

Сверхновое плюс сверхстарое
в итоге равно нулю.
Все окна закрыты ставнями,
а я всё равно не сплю.

Мне видятся сны обычные
в реальности, наяву.
Сравнив всё, что вижу, с притчами,
смеюсь я, потом реву.

Я будто попал в чуть видимый
нервущийся чудо-круг,
и не разобрать, где критика,
где льстят, где зачем-то врут.

И сам уж себе не верю я,
и сам себя не пойму.
Создавшаяся империя
мне будто не по уму.

Начало в конец поставлено.
Дух времени возмужал.
Хоть нервы мои из стали, но
их грубо разъела ржа.

Проступки несу в кармане я,
а совесть средь них орёт.
Спасибо за понимание,
так легче идти вперёд.

Не переписать жизнь набело,
но штука вот в чём, друзья:
меня окружают ангелы
и ждут, что исправлюсь я.

«Мессией не станет Месси…»

Мессией не станет Месси.
Я шепотом пропою:
поменьше бы всем депрессий
в нелёгком своём бою.

Оставим обиды, ссоры.
Возрадуемся, друзья.
Конец наступает скоро.
Не знаю, готов ли я.

Цикада в траве стрекочет.
На землю спустилась ночь.
Когда слишком много кочек,
спокойно идти невмочь.

Но если смотреть под ноги,
хоть изредка, но смотреть —
покажется очень многим
отнюдь не опасной смерть.

На поле кровавой битвы
не страшно полечь совсем,
когда на устах молитва,
а ноги – в родной росе.

Редакция

Лукавство во взгляде виднелось,
приветлив казённый был дом.
Спасибо, товарищ, за смелость,
но верится как-то с трудом,
что ты прям совсем не виновен.
Никак не утихнет война.