Охотник на ведьм

– Что насчет маски?

– Ее мы не нашли. Наверное, она где-нибудь в мусорном баке. Или у преступника

– Это не имеет смысла, – тихо проговорила Джессика.

– Потому что он оставил комбинезон на улице?

– Да.

– Послушай, Джесси… – прохрипел Эрн, обрывая ее бессмысленные размышления. Он сосредоточил свой взгляд на входящем в ворота двора через улицу мужчине, которого Юсуф жестом попросил держаться подальше. Любопытные соседи почуяли запах падали. – Как думаешь, ты узнаешь его голос?

Выйдя из машины, один из следователей начал брать показания у соседа, одетого в парку, пижамные штаны и низкие сапоги.

– Конечно. Но держу пари, что ни один из них не преступник.

– Пессимист никогда не бывает разочарован. – Эрн потянулся на заднее сиденье за своей кожаной сумкой и достал планшет. Секунду спустя он протянул его Джессике. – Шесть видео. Одно и то же предложение шесть раз. Для начала все.

Джессика смотрела записи, прислушиваясь к голосам, и пристально смотрела в глаза каждому подозреваемому, отчаянно веря, что узнает преступника. Мерзавца, который всего сорок пять минут назад стоял перед ней напротив полки с пластинками Марии и Роджера Копоненов. Двое мужчин в линейке видео явно находились в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждалось результатами алкотестера, записанными в комментариях внизу экрана. Один из них был невероятно – если не подозрительно – расслаблен, остальные трое казались раздраженными. И Джессика не могла их винить: кто бы не разозлился, стоя в ярком свете фонарей и повторяя фразу, которую им навязали копы, да еще и не имея ни малейшего представления о том, что происходит. У кого-то есть нечто большее, чем просто предчувствие. Но, как и предполагала Джессика, ни один из мужчин с видео не был убийцей.

– Нет, – сказала она, вернув планшет Эрну.

– Ты уверена? – спросил Эрн, прекрасно понимая, что вопрос останется без ответа. После минутного молчания он провел рукой по своим густым седым волосам и кашлянул, чтобы говорить чисто. Однако хрипы, доносящиеся из глубины его горла, не исчезли вместе с кашлем.

– Смотри. Расмус собрал всю информацию о Марии Копонен, – заметил Эрн, протягивая Джессике распечатку. Биографические данные погибшей женщины, все основные сведения о ее прерванной жизни. Джессика взяла лист бумаги и начала просматривать его, строчку за строчкой.

– Возраст: тридцать семь лет… Образование: кандидат фармацевтических наук… Профессия: вице-президент, разработка продуктов, Neurofarm Inc…

– Не знаю, есть ли здесь что-нибудь полезное.

– Это еще предстоит выяснить, – сказала Джессика, складывая листок и пряча его в карман. Дорогу перебежал белый заяц. Может, ей и его допросить?

– Я должен отправиться в Пасилу, чтобы подготовить пресс-релиз, – продолжил Эрн.[2 - Пасила – район Хельсинки.]

– Счастливчик.

– Обстоятельства дела довольно необычны. Мы должны предупредить людей.

– Как же? Не открывайте дверь криминалистам? – проворчала Джессика, поглаживая костяшки пальцев. Эрн издал безрадостный смешок. Черный юмор – это часть работы, и Джессика – мастер доводить его до крайности. Они долго пытались собраться с мыслями.

– Нам нужно расширить расследование. А потом еще и допросят Роджера Копонена, – наконец проговорил Эрн, поднимая стекло. – Я со всем этим разберусь. Теперь твоя задача – выяснить, что, черт возьми, произошло в том доме. Похоже, с соседями уже разговаривают. Может быть, кто-то из них что-нибудь видел.

– Хорошо. – Джессика открыла пассажирскую дверь. – Постарайтесь обойтись без сердечного приступа, сир Давос.

– Если кто-нибудь и доведет меня, так это ты, Арья.

8

Роджер Копонен сидел за столом, обхватив пальцами пустой стакан, и смотрел на лоб женщины, сидящей напротив него. Соцработница, которая только что вышла, сообщила ему, что будет ждать в соседней комнате, если Роджер захочет обсудить случившееся. Старший инспектор полиции Савонлинны Санна Поркка взяла в руки стеклянный кувшин и налила ему еще воды. Поркка – сорокадвухлетняя одинокая женщина. Она всю жизнь прожила в этом городе Восточной Финляндии, все ее существование вращалось вокруг полицейской работы, охоты, спортивного ориентирования и трех старых финских охотничьих собак.

– Наверное, мне пора вернуться в Хельсинки, – предположил Роджер, не сводя остекленевших глаз с того места, где потолок сливался со стеной.

– Я понимаю ваше желание, – сказала Санна, спокойно откидываясь на спинку стула. – Но сначала нам нужно, чтобы вы подули в алкотестер. Предполагаю, что вы выпили немного алкоголя за ужином…

В голосе Копонена послышалось удивление:

– Вы что, черт побери, издеваетесь?

– Вообще-то мы бы предпочли, чтобы вы провели ночь в Савонлинне, как и планировали.

– Но почему?

– Новость, которую вы только что услышали, стала бы огромным ударом для любого. Вам предстоит долгая поездка в паршивую погоду, да и сегодня вечером в Хельсинки вы ничем не сможете помочь.

– Верно. Полагаю, для этого уже поздновато, – голос Роджера был едва ли громче шепота.

Он слабо улыбнулся, но только одними губами. Остальное его лицо выражало боль. Санна знала, что члены семьи часто ведут себя странно и беспорядочно из-за шока, редко можно вывести что-нибудь полезное из их реакций. Но остекленевшие, неподвижные глаза, бледная кожа и учащенное дыхание указывают на подлинное страдание.

– Его поймали? – спросил Роджер уже более решительно, поднося дрожащими руками стакан с водой к губам. Санна бросила быстрый взгляд на свои записи, чтобы проверить, как много было сказано мужу жертвы. Очевидно, Роджеру Копонену сообщили, что его жена умерла в их доме в Хельсинкском районе Кулосаари и что у полиции есть все основания подозревать, что это было убийство. Затем ее мысли снова сосредоточились на вопросе Копонена.

– Простите, но у вас есть какие-то основания предполагать, что преступник – мужчина? – спросила она, изо всех сил стараясь избежать тона перекрестного допроса. На данный момент у полиции нет оснований предполагать, что Роджер Копонен имел какое-либо отношение к смерти своей жены, но полностью исключить такую возможность станет значительно труднее, если во время допроса будут допущены ошибки. Правда в том, что Поркка не имеет никакого отношения к расследованию, ее единственная задача – следить за знаменитым автором, который только что потерял свою жену. Однако искушение задать ему несколько основных вопросов слишком велико.

– Даже не знаю. Разве это не очень вероятно? – медленно произнес Копонен, опуская стакан на стол. Его глаза немного оживились, как будто он гордился своей наблюдательностью. Санна поджала губы и кивнула. Он прав, если рассматривать этот вопрос со статистической точки зрения. В Финляндии в девяти случаях из десяти убийца – это мужчина. А в тех случаях, когда преступник и жертва не знакомы друг с другом, данное соотношение еще выше.

– Наша единственная задача сейчас – поймать преступника. А полиция в Хельсинки считает, что больше всего вы поможете нам именно за этим компьютером, здесь, в Савонлинне, где мы сделаем все возможное, чтобы вам было удобно. Не в своей машине, будучи уставшим, в состоянии шока, где вы будете представлять угрозу для себя и, возможно, других автомобилистов.

Санна снова поджала губы, надеясь, что она излучает достаточно сочувствия. Затем набрала пароль от ноутбука. Копонен нахмурился:

– Как я могу быть полезен за компьютером?

– Главный следователь в Хельсинки, старший инспектор Эрн Миксон, хотел бы поговорить с вами. Мы проведем видеозвонок, – спокойно произнесла Санна, складывая руки на столе. Роджер Копонен несколько раз моргнул, как будто это предложение было совершенно абсурдным. Тем не менее язык его тела не говорил о прямой конфронтации.

– Видеозвонок? – пробормотал Роджер, похоже, яростно обдумывая эту идею.

– Как я уже сказала, наша единственная цель – это…

– Вы сказали – задача.

– Прошу прощения?

– Секунду назад вы сказали, что ваша единственная задача – поймать убийцу моей жены.

Копонен поскреб ногтем бровь, чешуйка омертвевшей кожи упала на стол и легла рядом со стаканом.

– Верно, вы правы, так я и сделала.

Санна попыталась понимающе улыбнуться. Она раздумывала, не дать ли ему немного времени побыть одному, чтобы прийти в себя. Впрочем, времени-то у нее и не было. Всего полчаса назад она получила сообщение, что подозреваемый все еще на свободе. Минутная стрелка на квадратных настенных часах пульсировала на двенадцати.

– Извините, я на минутку, – сказала Санна. Через несколько секунд Копонен одобрительно кивнул.