Болтливый мертвец (сборник)

Меламори пояснила, пряча улыбку:

– У них там водятся огромные хищные птицы кульох. Глупые, но очень опасные. Ростом гораздо больше человека, даже больше арварохца – можешь себе представить! И арварохские знатные господа обожают на них охотиться. Не могу сказать, что у птицы кульох очень вкусное мясо. Скорее наоборот, оно жесткое и слегка горчит. Но убить птицу кульох – великая доблесть, поэтому – сам понимаешь. Сначала меня не хотели брать на охоту. Знаешь, весь этот дикарский вздор насчет того, чем должна заниматься женщина и чем не должна… Но я быстро пресекла все идиотские разговоры на эту тему и отправилась охотиться на птицу кульох. И вот на той охоте я показала свой голос в полную силу. Скорее с перепугу, чем намеренно, но какая разница? Птица кульох тут же окочурилась – брык, и все! Оказалось, она не выносит шума. После этого я стала очень важной персоной. Мне выдали какую-то ужасную тяжелую кольчугу, носить которую имеют право только лучшие из лучших, а их драгоценный Властитель Тойла Лиомурик пожелал, чтобы я раз в год стояла на страже у его трона. И разумеется, мне позволили включить этот подвиг в официальный список достижений, которыми там щеголяют при знакомстве.

– Здорово! – восхитился я. – А ты можешь огласить полный список?

– Могу, – кивнула она. – Но не хочу. Я тебя слишком хорошо знаю, Макс. Ты будешь надо мной смеяться.

– Совсем немножко. И только для того, чтобы тебе не стало тошно от моих разговоров о любви. Это же как куманская кухня – избыток меда отбивает аппетит.

– Не думаю, что мне когда-нибудь станет тошно от разговоров о любви, – усмехнулась она. – Если ты их и ведешь, то не со мной. Или работаешь в режиме внутреннего монолога. Не знаю, тебе виднее. Но вслух ты эту тему не поднимаешь.

– Я исправлюсь, – пообещал я. – И не буду над тобой смеяться, даже если ты снова зарычишь. Хочешь, принесу какую-нибудь страшную клятву? А теперь сообщи мне свое арварохское звание. Ну пожалуйста!

– Только не вздумай цитировать отрывки сэру Мелифаро, – сурово сказала она. – С тобой я как-нибудь справлюсь, но если еще и он начнет дразниться…

– Ему ни слова, – пообещал я. – Чтобы я выдал сокровенную тайну своей любимой женщины этому жалкому пожирателю коры?! За кого ты меня принимаешь?

– Насколько я понимаю, это и был обещанный разговор о любви, – мечтательно промурлыкала она. – Ладно, слушай и завидуй! Я – Меламори Блимм, пришелица из-за великого океана, владычица островерхой крыши над своей головой, не опустившая голову при виде Тойлы Лиомурика Серебряной Шишки, Завоевателя Арвароха, повелевающего им до пределов Мира, хранительница чудесных историй о немыслимых делах, приносящая печаль неосторожным, оставляющим следы на лике земли, имеющая право дважды в году надевать костяные башмаки на иглах Зогги в присутствии шестерых друзей, убивающая птицу кульох одним громовым криком, встающая на стражу у ног Завоевателя Арвароха в шестнадцатый день каждого года и сложившая несчетное множество песен о своих и чужих великих подвигах.

– Лихо! – уважительно присвистнул я. – Запиши мне на бумажку, я выучу наизусть. По крайней мере, буду знать, как обращаться к тебе в особо торжественные моменты.

– Ладно, запишу, – кивнула она. – Учи на здоровье. Но учти, на Арварохе любая ошибка в произнесении чужого титула является смертельным оскорблением, которое может быть смыто только кровью. Я сама один раз ошиблась – перепутала один слог в грешном названии отдаленных владений одного великого героя.

– И что? – встревожился я.

– Ничего особенного. Просто мне пришлось сражаться с этим дядькой. И знаешь, оказалось, что далеко не все арварохцы такие великие воины, как может показаться с первого взгляда.

– И хвала Магистрам, – вздохнул я.

– Да не огорчайся ты так, – рассмеялась Меламори. – Все уже в прошлом. Я, как видишь, жива, а этого беднягу похоронили года два назад – и говорить не о чем.

Я только головой покачал – а что еще оставалось?

– Хорошо, что похоронили именно его, – заключил я.

– Да, не думаю, что этот достойный человек смог бы заменить тебе меня, – согласилась моя прекрасная леди.

– Ни в коем случае. Вряд ли умел так рычать, – я решил поставить регулятор лирики на минимальную мощность, хорошего понемножку.

– Куда ему! – весело подтвердила Меламори.

Мы вернулись в Дом у Моста. Наверное, моя рожа выглядела непростительно, до неприличия довольной. Во всяком случае, Джуффин с Кофой начали дружно бубнить что-то насчет моего «не в меру свободного» расписания. Дескать, бродил где-то три часа вместо одного (на самом деле всего два), да еще и особо ценного сотрудника отвлекал от полезной деятельности на благо Соединенного Королевства.

Под «особо ценным сотрудником» разумелась леди Меламори, каковая тут же задрала нос – такие комплименты! Еще немного, и она, пожалуй, тоже набросилась бы на меня с упреками. Дескать, что ж ты мне голову морочил своим мороженым, пока тут отечество в опасности?!

– Нет ничего хуже, чем иметь на службе коронованную особу, – ехидно заключил Джуффин.

– Передергиваете, – усмехнулся я. – Я уже две дюжины дней как отрекся от престола. Вы же сами помогали мне обмывать это мероприятие.

Это была чистая правда. Мне наконец-то позволили подписать исторический документ, где говорилось, что я, Владыка Фангахра, находясь в здравом уме и твердой памяти, передаю своих подданных, племя кочевников Хенха из Пустых Земель, в отеческие объятия Его Величества Гурига VIII, вместе с этими самыми Пустыми Землями, которые до сих пор считались «нейтральной территорией».

Что касается здравости ума, меня, по счастию, не заставили проходить предварительное обследование у знахарей из Приюта Безумных, в противном случае наша с Гуригом затея вполне могла бы рухнуть по техническим причинам.

По окончании процедуры размеры Соединенного Королевства изрядно увеличились, а очертания разительно изменились, так что все карты Мира пришлось поспешно переделывать. Сколько географов, топографов, художников и владельцев типографий получили благодаря мне дополнительную возможность заработать, подумать страшно.

Кочевники, надо сказать, почти не сопротивлялись. За два с лишним года моего концептуального заочного правления они на собственном опыте убедились, что Его Величество Гуриг VIII – весьма симпатичный и, самое главное, куда более надежный человек, чем их злосчастный «Владыка Фангахра». Сам же я на радостях напился как извозчик, впервые за много лет. Коллеги, которым пришлось стать свидетелями этого беспрецедентного события, утверждают, что я был великолепен, но им веры нет: на той вечеринке все пошли вразнос, не знаю уж почему. Даже сэр Шурф, помнится, песни орал. Хотя он-то, возможно, просто старался соблюсти национальные традиции народа Хенха или, скажем, какой-нибудь древний ритуал проводов отрекшегося властителя – с него бы сталось.

– Ты-то, может, и отрекся, – ядовито сказал шеф. – Но царские замашки все еще при тебе.

– Господа, – неожиданно вмешался Лонли-Локли, который все это время с интересом прислушивался к нашим вялым попыткам разнообразить ведомственную идиллию хоть какой-нибудь завалящей перебранкой. – Вы несправедливы к сэру Максу. Насколько мне известно, его рабочий день начинается после захода солнца, а оно еще не скрылось за горизонтом.

Джуффин и Кофа удрученно переглянулись: этот педант не дал им отыграть свою партию.

– Спасибо, Шурф! – с чувством сказал я. – Если бы не ты, эти хищники меня бы уже давно заклевали. Я вот все думаю: давай бросим этих пожилых злодеев на произвол судьбы, сбежим отсюда к ядрене фене, откроем маленькую частную конторку, что скажешь? Будем принимать заказы на убийства – уж что умеем, то умеем! Я могу душевно беседовать с клиентами и принимать заказы, ты будешь их выполнять, а доход пополам.

– Очень великодушно с твоей стороны предложить мне совместный бизнес, Макс, – совершенно серьезно откликнулся Мастер Пресекающий ненужные жизни. – Мне весьма приятно услышать, что ты готов отдавать мне половину доходов. Я непременно обдумаю твое предложение, если захочу изменить свою жизнь. Только скажи, пожалуйста, где находится этот город с романтическим названием Дренефейне? До сих пор я думал, что неплохо знаю географию Мира, но это название мне незнакомо. Или Дренефейне находится в иной Вселенной?

Сэр Джуффин Халли, уже давно приобщившийся к жемчужным россыпям моего неприкосновенного словарного запаса, скрылся в своем кабинете, сотрясаясь от смеха, больше похожего на сдавленные рыдания. Я и сам с трудом сохранял серьезность.

– Это не город, Шурф. Просто такое выражение: «к ядрене фене», что означает – куда-нибудь подальше отсюда. Ничего конкретного. И вообще, я пошутил.

– Да, я так и подумал, – с некоторым сомнением отозвался мой друг. – Оно и к лучшему, сейчас не самое подходящее время для того, чтобы уходить из Тайного Сыска.

– Макс, – тюрбан Джуффина показался в дверном проеме, – если уж выяснилось, что ты не собираешься бросать службу прямо сейчас, идем пошушукаемся. Есть дело.

– Сразу бы так, – улыбнулся я. – А то: «Три часа, три часа»…

– Тут вот какое дело, – в голосе Джуффина не было обычной уверенности. – Мне еще утром пришла в голову одна идея. Возможно, не самая удачная, но… Видишь ли, я лично знаю нескольких человек, которые могли бы устроить все эти фокусы с летающими и, уж тем более, исчезающими домами. Трое из них сейчас находятся в Ехо.

Шеф задумчиво умолк.

Я вопросительно приподнял бровь, дожидаясь продолжения.

– Эти ребята – хорошие приятели Мабы Калоха, – неохотно сказал Джуффин. – Он прячет их и еще нескольких мятежных Магистров у себя дома, еще со времен принятия Кодекса Хрембера. В противном случае у них были бы неплохие шансы угодить в Холоми на пару столетий. Маба не раз заверял меня, что его друзья заняты куда более важными вещами, чем «дешевый выпендреж с Запретной магией» – это, как ты понимаешь, его собственное выражение. Сегодня я впервые усомнился в его правдивости и послал ему зов. Попросил откровенно сказать мне: да или нет. Скажу тебе по секрету, я пообещал Мабе замять дело, если в него замешаны его квартиранты. Нас с Мабой слишком многое связывает, чтобы мелочиться.

– И что? – нетерпеливо спросил я. – Это они?

Шеф выглядел озадаченным, чего на моей памяти с ним до сих пор не случалось.

– Маба почему-то очень обрадовался моему вопросу, но отвечать не стал. Зато пригласил в гости – меня, тебя или нас обоих, как нам заблагорассудится. Обещал показать нечто очень интересное. После чего у меня, дескать, навсегда пропадет охота донимать его подобными глупостями. А объяснить хоть что-то по-человечески наотрез отказался – ты же знаешь нашего Мабу. Ну что, съездишь?

– Один? – удивился я. – А вы? Не хотите?

– Хочу, – вздохнул Джуффин. – Но мне надо навестить Нуфлина – прямо сейчас, до заката, поскольку после заката у нас с тобой будут более важные дела. Я бы не стал тратить время на такую глупость, как этот визит вежливости, но Нуфлин по-настоящему рассердился. Вообще-то, его можно понять – если бы кто-то так обошелся с крышей моего дома, я бы сам рвал и метал. Легко сохранять невозмутимость, пока кто-то не помочится тебе на голову! Если я не успокою Нуфлина, старик попытается издать какой-нибудь очередной идиотский закон, в котором нет практической необходимости – просто из вредности, чтобы жизнь никому медом не казалась. Например, увеличит минимальный срок заключения в Холоми с трех до десяти лет или, – он лукаво покосился на меня, – отменит привилегии для поваров, которых я в свое время с таким трудом добился. Будем опять жрать всякую вредную для здоровья дрянь, приготовленную без применения старой доброй магии.

– Ужас какой! – почти искренне сказал я. – Нет уж, к Мабе я сам съезжу, а вы спасайте человечество.

– Ну вот и договорились, – кивнул шеф. И с некоторым сомнением спросил: – Дорогу-то найдешь?