Тропой дружбы

– Кажется, между нами есть что-то общее.

– Будь уверен, это так и есть, – подтвердил я.

– Возможно, ты не очень силен в некоторых вещах, – застенчиво предположил он. – Я имею в виду, например, занятия в школе.

– В школе я всегда был самым бестолковым. – Говоря это, я вовсе не хотел, черт побери, вытянуть из него признание.

– Ну вот, – доложил Слоуп, – и я тоже. Экзамены мне удавалось сдавать довольно хорошо, но в течение семестра я постоянно отставал от класса, и намного. Бывало, даже очень раздражал учителей, а поэтому не видел ничего странного в том, что и мачеха сердилась. Ведь ей приходилось видеть меня почти каждый день, за исключением того времени, когда я жил в школе-интернате.

– И она часто тебя туда отправляла, так? – полюбопытствовал я.

– Практически я почти и не был дома, – кивнул он, простодушный, как птичка.

Нет, не знаю, как там у него складывалось в школе, но в жизни помножить два на два для Дюгана было непосильной задачкой.

– Да, плохо, конечно, что она так тебя ненавидела, – подытожил я.

– О, вовсе нет, не ненавидела! – заспорил он. – Мне не хотелось бы, чтобы ты так о ней думал. Дело в том, что она даже плакала, когда я отправлялся в это путешествие. Сказала мне, что очень переживает из-за того, что деньги, которые я должен был получить, все пропали, или почти все, за исключением тысячи пятисот долларов.

– Ну да, наверное, это просто убивало ее, – поддел я его.

– Да, конечно, – воспринял он мои слова совершенно прямолинейно. – У нее очень доброе сердце. Я был потрясен тем, как глубоко она может чувствовать.

– Она знала, что ты собираешься идти на Запад?

– О да, конечно.

– Небось так тебя жалела, что предложила купить билет на поезд?

– Вообще-то нет, не предложила. Но ведь я и не попросил. Иначе, разумеется, сразу же дала бы мне денег.

– Понятно, – начал я сердиться. – И твой братец тоже забыл что-нибудь предложить?

– Почему же? Рональд упомянул об этом, когда мы прощались. Он тоже был очень расстроен. Я и не думал, что брат так меня любит. Но как раз в это время у него не было свободных денег, а его кредит в банке был уже превышен.

– Уверен, что так оно и было на самом деле.

– Ничего странного. Со мной часто происходило то же самое, – не согласился со мною Слоуп.

Я только вздохнул. У меня не хватало сил, чтобы высказать все, что лезло на язык.

– И все-таки, зачем же ты отправился на Запад? – сменил я тему.

– Ну, для делового человека самое правильное – лично присматривать за своим состоянием, ты согласен?

– Да. Думаю, это лучше всего.

– А единственное, что у меня есть, – это акции Кристабеля. Поэтому я ушел из дома и направился в Кристабель. Вот завтра уже буду там.

Дюган откинулся назад, держа в громадной ладони четвертую чашку кофе. Завтрак, который по силам было съесть только мировому рекордсмену, уже уютно устроился в его желудке. Он улыбнулся мне, довольный, как щенок, что ему так просто и ясно удалось обрисовать мне свое положение и намерения.

А я? Ну, я-то представлял себе, как он идет один против самого Бонанзы Криса, отпетого жулика и хитрого дельца. От этого у меня слегка помутилось в голове. Я не знал, что сказать, не знал, что думать.

– Одно ясно, – промолвил наконец. – Бонанза Крис что-то нашел в Кристабеле, иначе никогда бы не предложил наличные за твои акции. Ты имеешь контрольный пакет акций в этой земляной яме?

– Да, – подтвердил щенок.

– Тогда, пожалуй, имело смысл тащиться сюда через всю страну, – признал я. – Но когда ты свалишься на старину Бонанзу, предупреждаю, он покажется тебе довольно колючим.

– Колючим?

Я понял, что Слоупу бесполезно все это объяснять, и предложил другую идею:

– Бендерберг не вернется еще несколько дней. Если ты не возражаешь, я могу пойти с тобой в Кристабель.

– Ты?! – закричал он, пораженный.

– Ага. Мне не повредит небольшой моцион.

– Верно, – обрадовался парень. Глаза у него засияли. – Ходьба пешком – прекрасный моцион. И это будет просто замечательно – иметь в пути товарища, Рэд!

Глава 6

Что и говорить, моцион оказался великолепным! До долины Потс, недалеко от которой находился Кристабель, мы дошли за два дня. А это – всего сто миль.

Я имею в виду, сто миль по горам. Слоуп обожал горы. Вверх он шел быстрее, чем вниз. Когда же оказывался на настоящем высоком утесе, превращался в какого-то горного козла, который знай себе скакал с камня на камень.

Уже через час после старта мои ноги начали просто отваливаться. Мне все время приходилось бежать за моим спутником, из-за чего ему понадобилось сократить его огромные шаги по меньшей мере наполовину. Только благодаря этому нам удавалось идти рядом. Прежде я никогда столько не ходил, даже если у меня на хвосте висели копы. Да и с тех пор мне больше не доводилось столько пройти, как тогда с ним. И должен сказать, не собираюсь. Я вполне могу успокоиться на том рекорде, который установил во время перехода к долине Потс.

И все-таки, когда мы, наконец, добрались до перевала, было совсем не так уж плохо. Там, наверху, росли высоченные сосны, и, чувствуя, как пропахший ими воздух, наверное самый чистый в мире, наполняет мои легкие, я свернул цыгарку, блаженно затянулся и посмотрел вниз на долину.

Вы, наверное, знаете, как выглядит местность после набега старателей – склоны холмов повсюду разрыты, старые кости гор торчат наружу там, где раньше был зеленый покров. С тех пор как несколько лет назад старый Том Потс нашел в этих местах золото, здесь повсюду появилось полным-полно рвов и настоящих глубоких шахт. Сам Потсвилл располагался в долине, в центре гор, которые теснились вокруг него со всех сторон, и с этой дистанции даже выглядел похожим на настоящий город. Две дороги из него вели к вагонеточным путям, и сквозь этот чистый горный воздух я смог разглядеть две группы грузовиков, которые работали внизу у извилины и уклонов дороги. Были видны большие крытые вагонетки и облака тонкой пыли позади них. Можно было даже слышать скрип колес этих раскачивающихся вагонеток и проклятия погонщиков мулов, которые двигались вдоль путей.

– Не так уж здесь плохо, – с облегчением вздохнул я, удобно усевшись в развилке между корнями дерева, которые высунули свои колени из-под земли.

– Плохо? – медленно повторил Слоуп и вытер лоб ладонью. – О нет, Рэд! Мне хотелось бы раствориться, слиться с этим видом, с этими окрестностями и всю мою жизнь, день за днем, уходить все глубже и глубже, в более величественные горы, подниматься все выше и выше, к более надменным вершинам. Может, это и глупо, Рэд, но мне кажется, что душа очищается в голубом воздухе этих гор. Жизнь уже не представляется душной и угрюмой, Рэд, когда видишь эти снега. Да, и можешь дотронуться до них, если захочешь!

Я даже сморгнул пару раз, пока слушал, как он распространялся насчет всего этого. Для меня это было что-то новое в нем. Я начинал догадываться, что в нем было больше от книги, чем просто обложка и заглавие. И оказался прав. Во всяком случае, я сказал себе, может, он не так уж и глуп, просто другой, не похожий на всех.

– Ты, наверное, хотел бы подобраться поближе к той картинке со снегом, о которой толкуешь, верно? – поинтересовался я.

– Поближе? Конечно хотел бы.

– Тогда иди один, – заявил я. – С меня хватит этой прогулки в два дня. А я засушу на память весь этот поход по горам и, пожалуй, лучше займусь чтением книг и разными там описаниями природы. Черт меня побери, если в этом нет чего-то такого!

Дюган беспомощно посмотрел на меня:

– Я не очень тебя понял, Рэд. За исключением того, что ты очень устал. Боюсь, я был совсем бестолковым, когда вынуждал тебя идти так же быстро, как хожу сам.