Семь троп Питера Куинса

– Какая еще родная кровь! – неожиданно выкрикнула Мэри, бросая злой, презрительный взгляд на терпящего такое обращение с ней Питера.

– Разве я не брат жены твоего отца?

– Только не брат моей матери!

– Хватит! – проворчал в ответ дядюшка Дэн. – Надоело, черт побери. Меня учили, что бабье дело подавать на стол и не высовываться! И мне сдается, что в этом есть смысл. Как по-твоему, парень?

– Похоже, вполне разумно, – согласился Питер Куинс.

Мэри в очередной раз испепелила его взглядом.

– А вот мне все время приходится терпеть ее болтовню, – пожаловался дядюшка Дэн. – Никакой благодарности у девчонки. Встревает, когда надо и не надо. И никакого сочувствия старику. Собачья жизнь! Мэри, ступай притащи виски. Как заговоришь о тебе – во рту пересыхает, ей-богу!

Мэри медленно поднялась из-за стола. Ее недовольный вид достаточно красноречиво говорил, что это зелье занимало не последнее место в мыслях и делах хозяина. Девушка принесла из-за двери большую, на три галлона, оплетенную бутыль. Ей стоило труда наполнить стаканы. Питер машинально поднялся помочь, но дядюшка Дэн тут же пресек его попытку.

– Сиди, где сидишь, – подняв огромную грязную ладонь, приказал он. – Я достаточно навидался, как и молодые и старые из кожи лезут вон, лишь бы порисоваться перед какой-нибудь пигалицей. Безобразие, доложу тебе. Что они, бабы, не в силах позаботиться о себе? Да и другим помочь. Их надо приучать к порядку. Кнута им надо, вот что. Как по-твоему, парень?

– Думаю, ты прав, – покорно поддержал Питер и уставился глазами в пол, боясь, что выдаст взглядом свое отношение к сидевшему напротив негодяю.

– Пей, парень! – рявкнул дядюшка Дэн. – До дна!

И с этими словами, зажмурившись от предвкушения, откинулся на спинку стула и с улыбкой поднес к губам полстакана почти бесцветного домашнего самогона. Питер же, выбрав момент, когда тот закрыл глаза, оторвал стакан ото рта и выплеснул содержимое в распахнутую дверь. В результате, когда дядюшка Дэн поставил стакан и, с наслаждением ощущая, как огненная жидкость находит себе место в его внутренностях, откашлялся, он увидел, что перед Питером стоит пустой стакан, а малый ни в одном глазу.

Смотреть на изумленную физиономию горца доставило большое удовольствие хитрецу. Вытаращив глаза и разинув рот, тот в оцепенении взирал на Питера. Покрутив свой стакан между пальцами, снова опасливо взглянул на спокойное лицо собутыльника.

– Что скажешь? – наконец спросил он.

– Неплохое, – кивнул Питер, – чуть слабовато.

– Слабовато! – изумленно выдохнул гигант. Он-то ожидал, что от такого зелья Питер задохнется и запросит запить водой. – Вижу, что из тебя получится мужчина… настоящий горец. Как, Мэри?

Мэри, удивленно глядя на Куинса, молчала. Возможно, ловкость с исчезновением самогона вызвала у нее подозрение, что Питер ведет в отношении дядюшки всего-навсего какую-то игру.

– Налей еще по одной! – потребовал дядюшка Дэн. – Питер, мой дорогой, как насчет того, чтобы разок-другой бросить кости?

Мигом снял с полки грязный, видавший виды ящичек и выбросил на стол пожелтевшие от времени кубики. Питеру хватило одного взгляда, чтобы понять, что имеет дело с опытным жуликом. Горец держал ящик крайними пальцами, а средними подправлял кости, да так ловко, что партнер не успевал уследить.

– На что играем? – спросил Питер.

– Хочешь так, хочешь на деньги, – ответил дядюшка Дэн. – Мне безразлично. Как тебе угодно, готов на любые ставки.

– Пока не проигрался, хочу спросить: сколько стоит конь, что в коррале?

– Злому Року нет цены, – вмешалась девушка.

– Проклятие! – загремел голос дядюшки Дэна. – Кто тебя просит совать свой нос, ах ты…

Далее последовало такое, отчего Питер Куинс остолбенел. Хотя ему и случалось быть свидетелем ссор между мужчинами и женщинами, но никогда не доводилось слышать, как женщину ругают грязными словами. Так и хотелось схватить дядюшку Дэна за жирную шею и задушить как грязного взбесившегося пса.

– Вон из дома! – взревел старик Дэн. Девушка скрылась. – А что касается цены этому коню, – продолжал он, – то равного ему в горах нет, это факт.

– А цена?

– Самое малое пять сотен.

– Ладно, – махнул рукой Питер, – не так уж много… если конь хороших кровей. Сам-то я не ахти какой наездник.

Он заметил, как загорелись маленькие глазки собеседника. Впившись взглядом в Питера, гигант молча провел рукою по давно не бритой щетине. Пятьсот долларов! Да за такие деньги, догадывался Питер, в этом доме могли не моргнув глазом убить.

– Положим, я его тебе оседлаю, – начал издалека горец, – а ты попробуешь?

– Ни за что не сяду, если только сам не оседлаю, – заявил Питер. – На необъезженном коне не усижу и минуты.

За презрительной усмешкой дядюшки Дэна скрывалось сожаление.

– Будь он проклят! – пробормотал он, чувствуя, как теряется надежда. Что за надежда, Питер мог только догадываться, но он не сомневался, на что рассчитывал дядюшка Дэн. Тот радостно предвкушал, как Злой Рок отделает Питера, и тогда горцу останется лишь довершить начатое конем; пятьсот долларов, а то и больше – если судить по намекам Питера – достанутся ему. Что может быть хитрее такого трюка? Но поскольку продвигать дело дальше в этом направлении стало безнадежно, ничего не оставалось, кроме как с сожалением качать головой. – Тогда посидим поиграем в кости, – вздохнул дядюшка. – Конь и правда не очень смирный. Прямо скажем, дикий, но я подумал, что тебе интересно глянуть, какие штуки он выкидывает. Есть на что посмотреть!

– У тебя что, одна цена и на объезженного, и на необъезженного коня? – уточнил Питер.

– Ага! – воскликнул горец. – Вот оно что! Ездишь не хуже всякого, просто хочешь сбить цену? Так, что ли?

– Держусь в седле, только и всего, – отвел упрек Питер.

– Если усидишь на Злом Роке две минуты – отдаю бесплатно, – разошелся дядюшка Дэн. – Понятно, черт бы тебя побрал?

– Лады. Где его седло?

– Вон там. Если усидишь, седло – в придачу!

– Отлично, – кивнул Питер, перекидывая на руку седло, – только жаль отнимать у тебя так много!

Вообще-то он совершенно не представлял, как удержится на таком жеребце, но рассчитывал, что от одного падения шея останется цела. Если уж только очень не повезет… А между тем на кон как-никак поставлено много. И что важнее всего, его не отпускало чувство, что волею судьбы это конь так или иначе обязательно будет принадлежать ему! Тогда почему бы не в этот раз?

Питер вышел из хижины. Утренний ветерок холодил виски. Тут он впервые ощутил, до чего же ему ненавистен этот здоровенный горец. Но, спускаясь под гору к корралю, где стоял Злой Рок, он продолжал мирно болтать с шагавшим следом дядюшкой Дэном:

– Сколько ему лет?

– Будет пять.

– Знаешь отца?

– Ни разу не видал.

– А мать?

– В жизни не встречал.

Вот и все, что узнал Питер о родословной Злого Рока. Подошли к корралю.