Мишель

– Как твои руки?

– Ну, так.

Я демонстрирую ладони – кожа вся изранена. Папа открывает автомобильную аптечку.

– Сильно ты… придётся потерпеть…

Папа бережно обрабатывает раны и ссадины раствором. Больно щиплет. Я закусываю нижнюю губу.

– Ничего, заживёт. Лучше?

– Жжёт.

– Потерпи, дочь.

– Нет проблем.

– Думаешь, это они сделали? – Папа пришёл к такому же выводу.

– Кто-то из них…

– Вроде, неплохие они люди… Я поговорю с ними. А маме ни слова. Потом сам ей всё скажу…

– Действуй папа, или я сама до них доберусь.

– Завтра позвоню знакомому мастеру. Он приведёт плиту в порядок. И когда в следующий раз поедем к Дианн, я заранее всё поверю.

Я одобрительно киваю.

У дома папа бросает пакет в мусорку с такой силой, что он лопается по шву и едва не взрывается, как грязевая бомба. Выпустил пар. Лучше не бесить моего папу. Его горячность передалась и мне.

Глава 5

Вечером в социальной сети приходит сообщение от Беллы:

Готова к вечеринке?! Вход свободный и два коктейля бесплатно. Я заеду на такси в десять.

Если честно, я очень ждала этого сообщения. Хочется отвлечься, после того что я пережила на кладбище. Думаю, парочка крепких коктейлей, танцпол, громкая музыка – это то, что мне необходимо. «Просто пойду потанцую», – говорю себе, однако, частичка меня ухмыляется и заявляет, что я бессовестно вру. Да, родители просили меня не общаться с молодыми людьми, но всё равно я инстинктивно пытаюсь привлечь к себе внимание противоположного пола, к примеру, накануне сделала изящную татуировку. Я явно нуждаюсь в контроле. Пишу ответ Белле:

Ты проследишь, чтобы я вела себя правильно?

Да, конечно, я присмотрю за тобой.

У меня два часа на сборы – с запасом. Расчесав длинные волосы на две стороны одинаково ровно, мою голову шампунем, затем сушу волосы и снова расчёсываю. Я постоянно сохраняю чёткую линию, разделяющую волосы. В итоге получается именно та причёска, которую хотела: прямые волосы с прямым пробором по середине головы.

Нижнее бельё надеваю белое с тач-пуговками – писк моды. Маленькие застёжки по бокам трусиков и застёжки на лифчике расстёгиваются отпечатком пальца. Мой эффон обменивается информацией с застёжками. В специальном приложении создан список, куда я вношу отсканированные отпечатки. Сейчас бельё запрограммировано на мои отпечатки и Джеймса. Его пальчики я отсканировала больше года назад, пока он дремал. К несчастью, мы с Джеймсом не успели стать парой, и он не воспользовался возможностью, которой я его втайне наделила. Надо бы удалить отпечатки Джеймса из приложения, но я всё забываю. А когда до этого доходит дело, у меня рука не поднимается. Вот и сейчас нет абсолютно никакого желания оставлять себя единственной в списке доступа к тач-белью. «Вдруг Джеймс каким-то образом выжил и объявится?!» – посещает меня невероятная мысль в такие моменты.

«Платье… платье, платье, платье…» – размышляю я, стоя у открытого шкафа. Платьев у меня не так много. Одно есть очень красивое: короткое, нежно-розового цвета, с сеточкой на талии. Его и снимаю с вешалки. В приложении эффона делаю свою татуировку розовой. Пикодиоды бантов послушно меняют цвет на новый, выбранный из палитры.

Затем крашусь, как мама советовала: наношу на лицо чуть-чуть тонального крема, одним карандашом подвожу брови; создаю слабые тени; другим карандашом подвожу глаза; наношу тушь, немножко пудрюсь, создаю румяна и крашу губы недавно открытой красной помадой. Из зеркала на меня глядит бесподобная девушка. Но почему она так тяжело вздыхает?! Безупречная, но никем нежеланная, никем нелюбимая.

Духи у меня перевелись, однако есть отличная туалетная вода. Её ароматная композиция вызывает ассоциации с райским цветочным садом – так написано на упаковке. Распыляю туалетную воду на запястья, на впадинку между ключицами, на шею и на мочку уха.

Я готова, и время осталось. Иду перекусить. На кухне хлопочет мама.

– Куда такая нарядная собралась? – спрашивает она.

– На вечеринку. Вернусь поздно. Может переночую у Беллы.

Мама смотрит на меня пристально, отпускать не хочет, но и обидеть боится.

– Я ведь тоже была в твоём возрасте, ходила на танцы и на них, между прочем, встретила твоего папу.

Ого, я вступаю в клуб посвящённых. Я не знала, как родители познакомились.

– И как же это случилось?

Мама застенчиво улыбается.

– Любовь с первого взгляда и баста! – Мама открывает шкаф-термостат и достаёт бутылку красного вина. – Поищи штопор.

Я отыскиваю приспособление в ящике стола и передаю его. Умело открыв бутылку, мама снимает бокалы с рейлингов и наполняет вином. Я никогда не пила с мамой. Сжимая в руках бокал, стесняюсь, как будто мне 14, а не 18.

– Когда ты встретишь свою судьбу, то обязательно испытаешь особую тревогу, особое волнение, возбуждение. – Мама глядит мне в глаза. – Твоё сердце замрёт на миг, и ты поймёшь, что он – твоя остановка. Танцуй с ним, но не торопи события. Готовь вначале на слабом огне… – Мама поднимает бокал. – Мика, ты такая красивая выросла и заслуживаешь самого лучшего. За тебя, дорогая, салют!

– Салют, мама! Спасибо!

Мы чокаемся бокалами. Я выпиваю глоток восхитительного молодого вина с фруктовым ароматом. Наслаждаясь напитком, мама посматривает в окно. Папу вызвали на работу. Мама будет дожидаться его, нальёт себе ещё вина, будет скучать и ни за что не уснёт без ласки любимого мужчины. Я завидую ей доброй завистью.

Допив бокал, иду одеваться. Мои ножки от ушей на высоконьких, прозрачных, словно из хрусталя, каблуках.

– Пока, дорогая, – говорит мама.

Я наклоняюсь, давая поцеловать себя в лоб.

На улице поздний вечер, темень. Мне свежо, ощущаю вкус вина на губах, в голове играют лёгкие нотки похмелья. Появляется волнение – скоро я окажусь в тёмном зале с незнакомыми людьми.

Такси приезжает без опоздания.

– Мика, ты просто огонь! – восхищается Белла моими макияжем и причёской. Мы с подругой ребячески целуемся в губы.

– А ты чудесна!

Белла выглядит прекрасно. Накрашенное нежное лицо, волосы завязаны сзади узлом. Она совсем как одна из «нас». Не знаю можно ли считать это комплиментом.

Ну вот, у меня опять просыпается совесть. Узнав о гибели Джеймса, я много и часто плакала. Горе, сравнимое с потерей сестры. Пол-лета мама утешала меня. Врач, к которому меня водили, посоветовал не замыкаться в себе, больше общаться со сверстниками, проводить время активно. Уже второй месяц я хожу на вечеринки, и мне лучше. Может из-за танцев – выплеска энергии, может из-за коктейлей, а может просто из-за того, что проходит время, и я что-то забываю. Джеймс бы хотел, чтобы я радовалась, веселилась, встретила кого-нибудь и была счастлива. Но совесть иногда, как сейчас, просто съедает меня, мучает, говоря, что ещё рано кутить, влюбляться, жить полной жизнью. Я чувствую, душевный разлад усилится, если меня постигнут новые неудачи и разочарования.

Такси останавливается напротив небоскрёба с горящими вывесками. Белла оплатила поездку при заказе. Позже сочтёмся с подругой, хотя она всегда против того, чтобы я переводила ей деньги.