Третья смена

Оказалось, что меня по знакомству приняли без собеседований и проверок на замену. Поварихой! Вот счастье-то. В детстве не повезло отдохнуть без родителей, а в сорок пять буду тут ягодкой бегать, да молодёжь котлетками фирменными потчевать. И какой же это райский отпуск? Сменила одну кухню на другую.

⠀

Ладно, утро вечера всё ж мудренее. Может, и правда, лагерь поможет развеяться, а то чёрная полоса затянулась, пора б из неё выбираться.

⠀Я проснулась раньше будильника. Снова. Всего пятый день здесь, а птичья трель за окном стала такая привычная. Я, конечно, ещё тянулась спросонья в поисках гаджета, чтобы выключить звук, но птицы словно наблюдали за мной. Умолкали на несколько секунд, давая мне осознать, что я не дома, и продолжали щебетать. Вот болтушки!

Ладно. Сон всё равно откланялся и возвращаться не собирался. Я потянулась. До хруста. Чтобы каждая клеточка вместе со мной пробудилась. Сделала зарядку.

Ну как зарядку, с десяток скручиваний, велосипед вспомнила, мельницу изобразила, присела. Зря.

– Ох. Ну его нафиг, – поморщилась я от выстрела в колене.

Быстрые водные процедуры и ещё одна попытка физической нагрузки, вернее, попытка уговорить себя на неё. Грех же не воспользоваться тем, что проснулся в пять утра и не выйти на пробежку.

Ладно-ладно, будем честны, не на пробежку, а на проходку. Ну и пусть. Тоже полезно. Свежим воздухом подышу лишний раз.

Свободные шорты, футболка-разлетайка, тенниски, кепарик – оценила я свой образ в узеньком зеркале в ванной комнате.

– А что? Правду говорят про ягодку в сорок пять, – подмигнула себе. – И маску из макияжа не буду накладывать. От кого прятаться? Не бегаю же на свиданки, а так хоть кожа отдохнёт.

Вышла на улицу и вдохнула полной грудью. Всё же на природе по особому дышится. Кислород такой непривычный, хочется задержать его в лёгких подольше, пропитаться примесями трав, леса, живого чего-то. А в городе что? Дышишь активнее, чтобы серая хмарь не засиделась в носу, а к вечеру всё равно чувствуешь себя грязной губкой, собравшей за день кучу заразы.

Я медленно шла по тропинке и наслаждалась яркими красками. Их тоже в каменной клетке так не хватало. Здесь небо, как холст, а облака – набросок художника. О чём он рассказывал? Что рисовал?

А деревья? Ну ведь что те подружки. Перешёптываются, обсуждают тётку городскую. Прислушаться если, можно и смех их разобрать, и советы. Мне, словно следуя одному из них, захотелось обнять ствол. Шершавый и мягкий одновременно. Стоило мне коснуться его щекой, энергия потекла, пузырьками щекоча нервы. Ох, как же здорово!

Лагерь ещё спал. Я осмотрелась, убедилась, что одна, подняла руки вверх и закричала. Шёпотом. Ну чтоб не дай бог, кто не услышал и не прибежал с вопросами, что случилось.

Пританцовывая, заряженная чистой энергией, отправилась в столовую. Вот баба Нина удивится, что самая первая в кухне появлюсь, блинчиков намучу для поваров на завтрак. А то, что это мы вечно как сапожники без сапог? Пока ораву накормишь, уже забываешь, что сам не поел, а там уже и обед надо готовить.

Странное «плюх» или что-то похожее заставило меня оглянуться. Не сразу, но я увидела в паре метров справа, прям на дорожке, ведущей от детских домиков к спортивной площадке…

⠀

Лужу.

⠀

Нет, не на земле, что и показалось мне странным. Дождей не было больше недели. Дядя Вася поливал травку из шланга, но сухая земля быстро всё впитывала. А тут лужа… В воздухе висела!

Первая мысль – привиделось! Передышала. Глюки, как побочка от кислорода, слишком уж чистого, непривычного для городского жителя.

Поморгала. Нет. Лужа продолжила висеть и поплюхивать, словно провоцировала на «слабо». Не струшу ли, подойду ли…

Но я не спешила, подумала, может это шутка. Всмотрелась в силуэты деревьев, тени домиков, выискивая затаившихся озорников. Ну мало ли, прогресс-то не стоит на месте. Что им та паста – забава древняя. А тут технологии, наверно, какие-то использовали. Сидят сейчас и хихикают в кулачки, наблюдая за моими попытками разгадать их секрет.

Махнула рукой в сторону леса, что я клоун, что ли? Повернулась к столовой, сделала пару шагов и…

– Да ну и пусть! Давайте повеселимся! – Подмигнула невидимым озорникам.

Подошла к луже, коснулась рукой поверхности и удивилась. Настоящая влага! Лужистая, с растворившимися комочками грязи, аж скрип на зубах померещился. Обошла по кругу это чудо. Дотронулась ещё раз, рискнула сунуть руку глубже. Насквозь она не прошла. Ну в смысле с той стороны не появилась, а утонула по подмышку. И там, насколько я успела, понять всё та же вода. По ощущениям. До дна я не достала. Если оно там было, конечно.

– Портал, что ли, какой? – удивилась я, вытирая руку об шорты. – Надо кому-нибудь рассказать. Только б не посчитали сумасшедшей!

Так, оглядываясь и запоминая точное место, где поплюхивала лужа, я всё же дошла до столовой. Открыла дверь и…

– Как? – вырвалось у меня.

Помотала головой, зажмурилась. Медленно открыла глаза. Картина не изменилась. На кухне всё шкворчало, бурлило.

– О, соня пожаловала. Чё застыла, давай быстрее, шалопаи, глянь, всё сметают… Только успевай добавку из сладенького им поставляй, – упрекнула меня баб Нина.

Я никак не могла понять, что случилось? Что за игры в сказку о потерянном времени? Если это шутка, то она вышла за рамки. На автомате я накинула фартук, помыла руки, сменила кепарик на сеточку, спрятала волосы. А в голове дятел стучал, не переставая: «Что это было?»

⠀

Птичья трель оповестила о наступлении в лагере очередного летнего утра. Я привычно потянулась, сделала мини-зарядку. Подошла к зеркалу и вспомнила странную лужу. Дотронулась до своего отражения и улыбнулась.

– Так это был сон? Вот же начиталась книг фантастических, пора завязывать. А то ещё больше двух недель здесь, насню ещё какую ерунду, разбирайся потом, что и как.

Не стала я в этот раз торопиться в столовую. Открыла поваренную книгу, выбрала рецепт. Обещала ж поваров удивить фирменным блюдом. Правда, с теми продуктами, что есть в лагере, это не так просто сделать и вкус будет другой. Но попытаться-то стоит.

Прогремел голос из громкоговорителя:

– Подъём! Бодрое утро! Ждём всех на спортивной площадке!

Я выглянула в окно. Жаль детишек. В городе сейчас спали б ещё, а тут в рань такую их поднимают.

Широкие шорты. Майка-разлетайка. Тенниски. Кепарик. Я увидела в зеркале свой образ из сна. Вздрогнула, на всякий случай переоделась в сарафан, чтобы видение точно не сбылось, и вышла на улицу.

Взгляд выискивал признаки лужи. Мало ли?

И тут она хлюпнула. Где? Где эта гадина?

– Вот же ж…

Я увидела, как мальчишка из второго отряда остановился посреди тропинки и протянул руку к бликующей поверхности неровного овала. И мой мозг тут же сгенерил целый ужастик, как ребёнка затягивает в мясорубку, вокруг кровища, все кричат, начинается пожар. Вот откуда мозг взял эти картинки?

– Не трогай! – хотела крикнуть я, но не успела.

И слава котлетам! Ничего страшного не произошло. Мальчишка вытянул ладонь и показал другу паука, который, бедолага, спустился неудачно прямо в руки озорника.

Я выдохнула и побрела в столовую, решив попросить снотворное у медсестры, чтобы всякая ерунда не снилась больше. Но кухонные заботы отвлекли: почистить, порезать, замесить, накрошить, наполнить тарелки, стаканы, следить всё ли ребятне нравится.

Вот вроде всё как обычно шло во время завтрака, пока в дверях столовой не появились ребята из второго отряда. Я услышала хлопок двери и посмотрела в окошко раздачи. Квадрат метр на метр, как на экране, показал пятерых мальчишек, один из которых поймал в воздухе паука. Они озирались, жались друг к другу и не спешили занять пустой стол.

– Быть вторым не так-то просто, ты, попробуй, подтверди! Прибежать к раздаче, когда все почти поели? – пятый отряд, лидеры во всём, хором встретил опоздавших на завтрак, словно репетировали очередную кричалку.

А я почувствовала, как дятел из сна устроился деловито у меня на плече и принялся выстукивать в моём темечке азбукой Морзе вопрос: «Что произошло?»

Мне стало страшно. Что если лужа, вернее, портал всё-таки существует? Не просто приснилась мне, а предупредила о том, что случится с ребятами? Как она действует, как забирает время? Или мальчишки второго отряда разыгрывают? Просто проспали, вот и хлопают глазёнками, перещелкивая ресницами оправдания, словно фотографии на планшете.

«Так! Так! Так! – Я мысленно ударила себя по щекам. – Как там в кино герои просыпались? Это не с детьми что-то происходит, а со мной. Надо понять, что лужа привиделась, её на самом деле нет, разогнать остатки сна и убедиться, что меня не затягивает в день сурка. Сначала я, теперь второй отряд.»

Потёрла виски, зажмурила до боли глаза, меня аж повело. Хорошо, что успела вцепиться в столешницу, только задела разделочную доску и на пол посыпались нарезанные огурцы.

– Ты в порядке?

Баб Нина со своей комплекцией удивительно быстро переместилась по кухне, подбоченилась и посмотрела, будто в самую душу. Не соврёшь ей, даже если захочешь.

Я чихнула. Вернее, сделала вид. Ну не умею я лгать. Мне кажется, что я покраснела, как рак, попавший в кипящую воду. Но на баб Нину это подействовало, она потрогала мой лоб и заквохтала:

– Ты иди лучше отседова. А то перезаражаешь ребят. К Лариске, медсестре, загляни. Хотя… она отпросилась. В город по делам уехала, но после обеда обещалась вернуться. Иди. Вон там на подоконнике лимон забери, хорошо отгоняет первые признаки простуды.

Я кивала, как болванчик на приборной панели дальнобойщика и поглядывала на мальчишек, как они, подталкивая друг друга, пошли к столу, как сели и молча взяли ложки, помешивая остывшую кашу. Мне так хотелось выбежать, обнять каждого и прошептать:

«Ребятушки, милые, вы простите. Может, это я силу неведомую пробудила? По незнанию. Что взять с городского жителя?»

Я скрючилась, изображая больную и поплелась к себе через вход для персонала. Стоило выйти на воздух, тут же о глупых идеях забыла. Ну какая лужа? Какой сурок? Глупостей себе напридумала, хоть сценарий пиши – хотя таких уже пруд пруди. Воспользуюсь случаем и поваляюсь в кровати с книжонкой, подожду тихого часа, чтобы не привлекая внимания пойти к луже…

Лёгкий любовный роман перенёс меня в горы, заставил сердце биться от описания встречи главной героини и её красавчика бывшего. Костёр, звуки гитары, объятия. Я не заметила, как уснула.

А дальше и правда как в дне сурка – птичья трель, моя попытка выключить будильник, мини-зарядка, кепарик на голове, вдох полной грудью перед проходкой. И на тропинке, ведущей к столовой, плюхает она. Повисшая в воздухе лужа.

Я вернулась в комнату. Дотрагиваться в этот раз до неизвестной субстанции не решилась. Проверила на всякий случай календарь в телефоне. Всё сходится. Вчера был четверг, сегодня пятница. Видимо, правда уснула, читая роман, и потеряла один день. Налила стакан воды и подошла к окну. Солнце щекотало верхушки деревьев, рисовало необычные тени на траве, согревало домики. А может, пыталось разбудить детвору?

Краем глаза я увидела движение, повернулась и заметила, как молодой вожатый лёгкой трусцой скрылся среди деревьев.

– Не одной мне не спится. Ладно, уже который раз хочу попасть в столовую пораньше и удивить поваров чем-нибудь вкусненьким на завтрак.

Разворошила короткую стрижку, откинула в сторону кепарик, сопровождавший меня в моём почти дне сурка. И пошла в столовую. Время за работой пролетело моментом, после обеда я, сославшись на остаточное недомогание, отпросилась у баб Нины, провести тихий час в комнате, а не у плиты.

– Ты к медсестре-то загляни всё ж. – Покачала головой баб Нина.

– Ой, ну о чём вы? Сон – вот лучшее лекарство. Завтра точно буду огурчиком, свеженьким и хрустящим!

Пока не полился поток советов, я выбежала на улицу и сощурилась. Полуденное солнце даже в августе режет глаза. Хорошо бы из-за этого глюки новые не родились, а то лужа появится не только на тропинке.

Тихий час – это особое время. Тишина поражала. Детские голоса исчезли, только птицы клекотали, кузнечики стрекотали, да ветер шелестел травой и листвой. Я чувствовала себя нарушителем, ступала на землю медленно, чтобы не внести в природный театр человеческие шумы.

Солнце, чудо небесное, заразилось вселагерным настроением – сказано спать? Значит, спать! Натянуло на себя одеяло из облаков и посапывало, вот только любопытно поглядывало в прорехи белёсые. За мной. Куда это повариха направилась?

А я шла вдоль леса и замечала, что деревья тоже затихли. Наблюдали? Ветерок слабенький прошипел «тс-с-с», когда птичка мелкая прокричала, перелетая с одной ветки на другую. Я поёжилась и ускорила шаг.

– Не любите днём отдыхать?

Откуда взялся этот парень? Как с картины писаный. Широкие плечи, кубики угадываются сквозь обтягивающую футболку. Волосы по бокам коротко стриженные, сверху собраны в смешной кулёчек. Я на всякий случай огляделась, вдруг не ко мне обратился красавчик.

– Сам в лагере был раз десять и никогда не понимал, зачем придумали тихий час? Только провоцируют ребятню на приключения.

Я пожала плечами, философствовать на тему пользы дневного отдыха желания не было. А парень подходил ближе. Я слышала его дыхание, видела, как колышется воздух от его движения, словно он плыл, запуская круги на воде. Сердце ёкнуло, подсовывая мыслевопрос: «Не появился ли он из загадочной лужи?» Ну а откуда ещё? Что если она не только время забирает, но и видения с красавчиками подсовывает. Возникло желание проверить рукой, не исчезнет ли парень. Но я сдержалась, подумает ещё, что я того…

– Как вам лагерная жизнь? Что-то мне подсказывает, что вы здесь впервые. Или я ошибаюсь?

Чем ближе он подходил, тем больше напоминал одного человека. Из далёкого прошлого. Я почувствовала дуновение ветерка, но не летнего, осторожного, как сейчас, а холодящего внутренности, того, осеннего, когда мы с ним расстались. Мне было двадцать пять, я не верила, что мечты лопаются как пузыри, цеплялась до последнего за растаявшие, как мороженое на солнцепёке, отношения. Он прятал глаза, а я слышала заезженную пластинку со словами подружаки: «Не сможете вы быть вместе, любовь на расстоянии не про вас, укатит он заграницу, а ты останешься горевать».

Но я не верила, таяла от тёплых прикосновений его мягких ладоней к моим щекам. И мечтала, рисуя, как мы будем счастливы. В любом месте, ведь я готова была поехать за ним хоть на край света. Жаль. Мечты так и остались мечтами.

И вот передо мной его копия. Глаза цвета охры, прищур хитрющий, словно сейчас подшутит, но не со зла, а лишь потому, что любил, когда я смеялась.

– Святослав, – представился парень.

– Марина, – машинально ответила я, отмечая: «Не он, просто похож». – Владимировна, – добавила и протянула руку. – А вас по батюшке как?

Не отпускало меня вспыхнувшее подозрение.

– Романович. – Святослав пожал плечами. Широкими, спортивными.

Сердце моё вспыхнуло спичкой. И набросилось на рёбра, как боксёр на грушу. Сын? А он один? И тут же в голове всплыли слова подружаки-провидицы, она прислала на второй день моего заточения в лагере сообщение: «Встреча случится у тебя, не прохлопай! Не знаю подробностей».

И снова пропала. Ни ответа, ни привета, ни сказать «Алле». Я уж начала думать, что она на лужу намекала, а тут…

Святослав, не замечая моих витаний в мыслях, выдал новость, о которой я и забыла:

– Послезавтра родительский день. Смешно, но почему к работникам никто не приезжает?

«И правда», – молча кивнула я и представила, как охра окутывает меня заботой, унося во времени на четверть века назад.

– Вы верите в чудо? Представьте, что у вас появилась волшебная палочка, кого вы хотели бы увидеть, входящим в ворота? Кто заставил бы вас почувствовать ребёнком, к которому вот-вот приедут родители?

– Если бы я верила в чудеса, то попросила бы появиться одного человека. Чтобы увидеть его хоть издалека.

Святослав взял меня за руку и побежал. Не успела я спросить, куда и зачем, как почувствовала, что окунаюсь в воду. Висящую в воздухе. И…

Я отплёвывалась, словно вынырнув из бурной реки. Вытирала влагу, размазывала грязь по лицу. Сдерживала ругательства, хотела всё высказать, глядя в глаза цвета охры, но…⠀

То, что я увидела, повергло меня в шок. Я даже помотала головой, ущипнула себя, вдруг проснусь под трель птиц в своей комнате.

Не помогло. Картинка не растворилась. Как и лужа. Она, выплюнув меня, переместилась и теперь показывала четырех юношей, слегка размытых подрагивающей водой.

Святослав спрятал руки в карманы спортивных брюк, я не удержалась и пробежалась взглядом по его будоражащему девичьи грёзы телу и пожалела, что мне уже далеко не восемнадцать.

Рядом со Святославом стоял вожатый Антон, щупленький, а глаза такие дерзкие, видно, пакость или шалость какую-то задумал. Подозвал жестом двоих, стоявших чуть в стороне ребят. Их имён я не знала, они то ли помощники физрука, то ли ещё кого.

Парни не видели меня и оживлённо спорили. Я не могла разобрать слов. Прищурилась, пытаясь прочитать по губам, пригодилась детская привычка.

И тут Святослав посмотрел на меня и подмигнул.

Я обернулась, вдруг не мне?

Но рядом никого. Тихий час же.

Я подошла ближе к луже и увидела, как Антон взял несколько листочков, смял их и вытянул перед Святославом на ладони.

– Ну? На ком ты нам продемонстрируешь свою кхаризьму лавеласную?

Двое парней загоготали. А Свят спокойно взял один из листочков, развернул и показал собравшимися, что на нём написано.

Моё сердце выпрыгнуло через горло, словно само хотело убедиться, что глаза не обманули и там моё имя! Моё! Боже! Что за бред?

Я со всего маха ударила по водной глади и лужа разлетелась брызгами, исчезла, видимо, сделав своё дело – предупредила о мальчишечьем споре.

– Что ж. Посмотрим, что он будет делать.

Весь оставшийся день я выискивала глазами Святослава, но его нигде не было и я решила, что мне всё привиделось. И лужа, и разговор четырёх ребят. Может и правда приболела?

– Надо сходить к психологу, регрессологу или ещё к какому «ологу», что-то со мной не то происходит.

А следующее утро принесло весть.

– Видели какой красавчик приехал? – шептались на кухне. – Вожатые и девчонки постарше уже спорят, кто его первым закадрит. Ох, будет жара.

– Вы про кого? – без особого интереса спросила я поварих, нарезая картошку.

– Да ты, что? У нас же завтра родительский день. И директриса выписала из города какого-то ведущего крутого. Ну чтобы там открыл праздник, конкурсы провёл. Тамадой побыл в общем.

Я пожала плечами. Для меня, что обычный день, что родительский – готовить, резать, жарить – шпарить всё равно на какую ораву.

Но тут красавчик, о ком сплетничали, зашёл к нам на кухню.

– Можно кипячёной водички?

Я выронила нож.

Святослав, в тех самых спортивных штанах, сумка небольшая наперевес. А в глазах цвета охры песчаная буря, которая тут же накрыла меня желанием отмотать время назад и стать девчонкой, чтобы включиться в соревнование «заполучи красавчика».

– Марин, – голос баб Нины сработал, как оплеуха.

Святослав уже ушёл, а я стояла как дура, пялилась в то место, где он стоял и всё ещё видела его взгляд такой же как, там в луже, когда он мне подмигнул.

Как в тумане я провела ещё один день. С ним. Не по-настоящему. Жаль. Я слышала постоянно его имя или эпитеты про него, ощущала его незримое присутствие. В мыслях. Как назойливые мухи – они жужжали, жужжали. «Сон в руку был», «Ты ещё ого-го, подыграй, если что», «Расслабься и наслаждайся, когда ещё такой подарок получишь?»

Ох, сколько картин я себе нарисовала. А родительский день был в самом разгаре. И Святослав ни разу ко мне не подошёл, даже в сторону мою не посмотрел. Ещё бы, весь девичий коллектив не отходил от него ни на шаг.

А я? Спряталась под кепариком и просто наблюдала. Со стороны.

Как только начались танцы, я ушла в комнату, взяла книгу и попыталась утонуть в чтении, но мысли скакали, строчки расплывались, звуки дискотеки раздражали.

В дверь постучали, я сначала подумала, что мне показалось, что это просто тыг-дым музыкальный, но нет, стук повторился.

Я, охая, как старушка, подошла к двери, приоткрыла её и опешила. Там стоял он. Руки спрятаны в карманы спортивных брюк, а глаза цвета охры… Что творят они?

Мне показалось, вокруг нас разразился ураганище и мой хлипенький домик сейчас поднимется в небо, да улетит в страну Волшебника Оз, а тот обязательно меня наделит и храбростью, и разумностью… А пока, надо хоть пошевелиться…

– Добрый вечер, – не дождавшись пока я полностью открою дверь, заговорил Святослав.

Я почувствовала, как от вибрации его голоса потряхивает мои коленки. Не растянутся бы тут, вот позору-то будет.

– Скорее доброй ночи. Заблудились или проспорили чего? – попыталась съязвить я.

«Ну и? Что дальше, красавчик? Как ты свою кхаризьму покажешь? Чаю попросишь или ещё чего? А самое главное – мне-то что делать? Я ж так и не решила… Помочь выиграть спор или послать вежливо?»

⠀

День Сурка… или ещё какая ерунда: отмоталось время назад. Я снова смотрела в книгу и услышала стук. Уже зная кого там увижу, приоткрыла дверь. На чуть-чуть.

– Добрый вечер!

– Скорее доброй ночи!

Вроде обычные вежливые приветствия. Если бы встреча произошла между знакомыми в людном месте. Наверное. Но сейчас ночь, воздух ещё слегка потрясывает от музыки. Я в растянутой футболке, лёгких хлопковых штанах. Он в джинсах и олимпийке. А вокруг никого. За моей спиной тишина, мерцающий свет бра.

Я неосознанно сделала пару шагов назад и словно расслабила сеть, сковывающую Святослава. Дверь сама растворилась шире, и он вошёл в мою комнату.

– Простите, не будет ли у вас перекиси, бинта или… – Он протянул руку, измазанную кровью.

– О, боже! А ну, сядь на стул.

Материнский инстинкт сильнее всех остальных, ведь не бывает детей чужих. А мои двое научили быстро реагировать на раны. Оба уже взрослые, свои семьи создали, но руки-то всё помнят.

– Я хотел найти медпункт, но не думаю, что там кто-то есть, – оправдывался Святослав.

– Что случилось-то? – спросила я в панике, бегая по комнате.

Конечно же, у меня нет аптечки. Но есть вода, салфетки, я думала, как остановить кровь, наложить повязку и честно ловила себя на мысли, а не найти ли Леночку-медсестру, вдруг что-то серьёзное, может, обезболивающее там надо или обеззаразить рану.

Святослав что-то говорил, про декорации, неуклюжесть. А я чувствовала, как у меня перекрывает дыхание, словно та лужа пробралась в мою комнату и разлилась, блокируя воздух.

Лёгкие рвано раскрывались, пытались хоть капельку кислорода найти, но тот пузырился и ускользал, лопаясь и дразня.

Горло сжалось от лавины боли, вода пробивалась внутрь, царапая мелкой грязью.

Я бы и хотела закричать, но как? И зачем? Огромная толща накрыла и мешала пошевелиться, меня всё глубже и глубже утягивало. А там, где-то вдалеке, огнём страха и горечи пылали глаза цвета охры.

– С вами всё в порядке?

Его голос вырвал меня из видения. Я схватилась за горло и судорожно задышала, удерживаясь за стол. Подошла к окну, распахнула его, вдохнула свежего воздуха. Меня трясло.

«Что это за мать вашу было?

– Вы извините меня.

Мне показалось или его голос дрогнул?

– Это был только повод. – Вытер руку о платок, появившийся из кармана.

Дальше сбивчивые оправдания, что ребята подначили, а он всего-то и хотел…

– Ваши котлеты…

– Что? – Я опешила, присела на кровать и смотрела в глаза цвета охры, чтобы понять, не шутка ли это снова.

– Ваши котлеты – они волшебны! И напомнили мне, как готовила их… мама…

Так тяжело произносится слово, если…

– Что с ней случилось? – выпалила я, словно дротик в него запустила и сжалась, боясь услышать ответ.

– Она утонула, спасая меня. Затянуло течение, зацепила коряга. – Боль, ужас вспыхнули пламенем в его глазах, только сделав глубокий вдох, он закончил фразу. – Её нашли спустя сутки.

Боже! Снова материнский инстинкт включился и подтолкнул меня обнять этого мальчишку, у которого душа и сердце до сих пор болели. Это чувствовалось на расстоянии.

– Вы очень похожи на неё. Я честно даже подумал, что мне показалось. Мозг выдал желаемое за действительное. Сначала котлеты, потом ваши прогулки у леса, походка, причёска. Голос. А когда вы засуетились над моей раной, я словно стал мальчишкой. Она вот также ничего не спрашивала, не ругала, а просто заботилась.

Что на это можно сказать? Так же делает каждая мать?