Тихий район

Взрослая жизнь у него началась прямо на выпускном, где он от души отметил свой законный праздник. Но торжество затянулось, и он совершенно позабыл о следующей ступеньке образования, благополучно завалил все возможные экзамены и угодил в армию. Отдав долг родине, он вернулся и несколько месяцев находился в поисках хоть какой-нибудь работы.

Взяли его на должность, которую солидно обозначили как «шеф-повар», сразу. Все потому, что хозяин, хоть сам и не служил, все равно считал, что каждый настоящий мужик должен пройти эту «школу жизни». Услышав, что Игнат недавно оттуда, сразу понял, что нашел нужного сотрудника. Игнат не то, чтобы не умел готовить. Например, в армии он однажды совершил что-то, о чем история умалчивает, и за ночь – при помощи ножа и усердия – освободил от всего лишнего практически полтонны картофеля. А в детстве он гениально поместил поверх хлеба колбасу, превратив ингредиенты в бутерброд. А пицца, если так подумать, – тоже практически бутерброд. Поэтому карьера в этом заведении у него сложилась замечательно.

В официантах ходила милая девушка Маша, которая трудилась здесь в свободное от учебы время, как и застенчивый парень Максим.

Перед повторным открытием потенциально самое популярное место для отдыха в городе претерпело и косметические изменения. Стоит уточнить, что практически двадцать лет назад в Тихомирске произошло воистину уникальное совпадение, можно сказать, чудо. Двенадцатого марта состоялась свадьба Владислава и Анны. Уникально это событие тем, что связать себя узами брака решили два человека, у которых напрочь отсутствовало чувство какого бы то ни было вкуса.

И, так как оптимизацией бизнеса семейная пара занималась совместно, в частности, внутренним убранством, интерьер пиццерии приобрел уникальный, ни на что не похожий стиль, объединивший в себе все, что супруги когда-либо слышали об Италии. На стены водрузили фотографии Колизея, итальянские флаги и (куда же без них!) портреты Гая Юлия Цезаря, – но не как дань памяти великому политическому деятелю, а, как ни странно, в честь самого Владислава, который тоже приложил руку к внутренней обстановке, решив добавить богатства во внешний вид, обрамив все фотографии и портреты в пластиковые рамки, окрашенные в золотой цвет.

Как не удивительно, но ушедшие данным-давно в народ поговорки и присказки работают в девяти из десяти случаев. Так случилось и в этот раз. Было только несколько «но». Цезарем Владислава в его кругах называли только в лицо; за спиной же он имел более подходящее ему прозвище – Сморчок. Не потому, что он был любителем грибов или «тихой охоты», и даже не потому, что глава серьезного бизнеса был щуплым. Дело крылось в другом…

После того как из страны ушел коммунизм, на смену ему, помимо капитализма в лице подобных Владиславу бизнесменов, пришли еще и невиданные до того развлечения. Одним из подобных самоназванный Цезарь и увлекался, а именно: разного рода увеселительными порошками, без употребления которых у него не проходило ни единого дня. Принимал он их исключительно путем пропускания через ноздри, вследствие чего быстро приобрел характерный рефлекс – постоянное утирание носа и частое сморкание. После каждого предложения Владислав потирал нос пальцами или всей ладонью, иногда рукавом, издавая при этом неприятный всем окружающим звук, за что немедленно получил вышеуказанное прозвище – Сморчок.

А популярное заведение «Анна», в названии которого должна была таиться благодать, как у завсегдатаев, так и у тех, кто здесь ни разу не был, именовалось не иначе, как «Тошняк», и это был самый благородный эпитет, каким награждали этот кабак. И после незначительных переделок и попыток переименовать его, все продолжали называть данное местечко именно так, и название как никогда точно характеризовало содержание. Но пиццерия была и вправду чудесной. Чудеса здесь творились каждый день и каждый вечер. Это могли быть и бои зрелищности, которым позавидовал бы сам настоящий Цезарь, и обитающие на кухне мистические животные, которых не встретить даже в строчках самой страшной сказки. Но в один особенный вечер в «Здесь все» произошло настоящее чудо – заказ на доставку пиццы, который случался здесь не более раза в год.

Атмосфера в забегаловке была традиционной. За двумя столиками на уютных, но потрепанных кожаных диванах расположились посетители. Ближе к выходу сидела молодая пара, парень с девушкой, странного для этого притона вида. Они были прилично одеты, вели себя культурно и пытались вдумчиво изучать потрепанное судьбой меню. Было очевидно, что здесь они впервые и попали сюда случайно.

За столиком в самом дальнем углу сидела компания из трех парней, бывшие здесь частыми гостями. После ребрендинга постоянные посетители уже привыкли, что традиционную закуску под стопочку «беленького» нынче не просто нарезают, а укладывают на тесто и запекают. Такие изменения пошли им на пользу, прием горячительных жидкостей в их глазах приобретал некую нотку эстетики.

А вот уже за столиком у входа на кухню уселись работники – официанты Маша и Максим, уже находившиеся в ожидании окончания очередного рабочего дня. Впрочем, в подобном ритме проходил каждый их день и вся трудовая неделя.

Впервые встретившись, сотрудники не сразу нашли общий язык. Максим показался Марии поначалу неказистым и неинтересным молодым человеком. Однако, поневоле проведя с ним не один час, она открыла в нем необычайную харизму, которая ее околдовала. Парень не умел красиво говорить, не был галантным, ничего особенного в нем не было, но он все равно захватил ее сознание.

– Слушай, ты обратила внимание на эту сладкую парочку у входа? – оглянувшись через плечо и окинув взглядом слабо освещенное помещение, спросил у нее Максим.

– Ага! – утвердительно кивнула Маша. – Минут десять уже сидят. Обычно такие смотрят меню, оценивают атмосферу и уходят, делая вид, что у них появились неотложные делишки.

– Не… Эти какие-то необычные. Чего только стоит их прикид! Какие-то зеленые туфли на девушке, волосы кудрявые. Да еще и красные. А у парня тоже, глянь, волосы, крашеные в белый цвет.

– И что? – перебила Максима девушка.

– Да ничего. Это, наверное, экстремалы.

– Что экстремального в походе в дешевый кабак? – с ухмылкой протараторила Маша, а затем добавила: – Хотя да, в таком виде по таким местам лучше не ходить. Да и есть здесь – тоже экстрим.

– Это точно! – подхватил Максим, и оба они засмеялись. – Ты же слышала, что наш начальник с директором соседнего магазина договорился? Теперь он скупает у него полусгнившие овощи, колбасу, у которой вот-вот истечет срок годности, и другой, по большому счету, мусор. И Игнат теперь все это рубит на пиццу, – чуть тише, чтобы посторонние не слышали, шепнул Максим.

– Меня всегда интересовал вопрос: есть ли предел человеческой жадности?

– Ой, ну не строй из себя святошу! Будь это твое кафе, ты бы точно так же делала.

– Я? Ну, конечно бы, делала. Но сейчас-то я так не делаю. Поэтому имею полное право осуждать всех, кто подобным занимается.

– Так и чем ты лучше Влада в таком случае?

– Тем, что все это лишь в моей голове. Я имею право думать все, что угодно. Руки у меня «чистые». Или ты хочешь осудить меня за мои мысли? Кому какой от этого вред?

– То есть ты хочешь сказать, что каждый имеет право думать, о чем хочет? И в этом нет ничего преступного?

– Конечно!

– Вот прям уверена?

– Более чем! – хмыкнула Маша.

– Хорошо, а что Игнат?

– Что – Игнат?.. – с недоумением переспросила девушка.

– И ты, и я знаем, что он к тебе, так скажем, неравнодушен, правильно?

– Так скажем, я думаю, – да. Но от этого мне ни горячо ни холодно.

– А вот я не думаю. Я точно знаю. Причем интересуешь его по большей части не ты, а твое тело. Я это знаю наверняка: не раз ловил его взгляд, устремленный на твою задницу, которой ты мило крутишь, обнося поднос с очередной стряпней, которую он у себя на кухне накрутил.

– Я так погляжу, на нее посматривал не только он, – игриво улыбнулась Маша.

– Это сейчас неважно…

– А по-моему, более чем важно! – Девушка снова мило улыбнулась и, опершись локтями о столешницу, слегка наклонилась к Максиму.

– Нет, я о другом, – не оценив кокетливый порыв, продолжил парень. – Человеческое сознание и мысли – это, воистину, что-то удивительное. Однажды, даже не побывав, а просто увидев фотографию, например, Колизея, мы можем просто закрыть глаза и побывать там, нафантазировав все, что угодно: как мы гуляем около него по переполненной площади, как пьем кипенный кофе и наслаждаемся видом. Мало кто об этом задумывается…

– Это ты к чему сейчас? – перебила его Маша.

– Ты когда-нибудь слышала про теории о мультивселенных?

– Что-то слышала. Мол, параллельно сосуществует такой же мир, как наш, такие же мы, но события там могут развиваться иначе. Но я в это не верю.

– Примерно так. И не важно веришь ты в это или нет, просто задумайся: это может сделать каждый. Абсолютно каждый человек, не прикладывая больших усилий, может представить все, что угодно. При этом каждый раз все будет иначе: представленный мной Колизей, может отличаться от того, который представляешь ты. Но это все равно будет Колизей, даже если в твоих фантазиях он будет выглядеть, как черный треугольник, во вселенной, которую ты создашь в своей голове, – все будут воспринимать его, как Колизей. В том числе и ты.

– Ну… В ком-то смысле ты, наверное, прав.

– Вот, чисто теоретически, ведь и мы с тобой можем быть лишь плодом фантазии какого-то бездарного писателя, который считает, что создает интересную историю.

– Нет, ну, это ты уже совсем загнул! –снова ухмыльнулась девушка.

– А ты знаешь, что если опираться на теорию вероятности, то даже в доменной печи на долю секунды может образоваться кубик льда.

– Где? – переспросила девушка.

– В доменной печи. В ней плавят чугун, и температура там запредельная.

– И как там может образоваться ледышка?

– Например, случайным образом разные элементы будут взаимодействовать между собой, и в результате этого появится лед. Вероятность этого может быть один к ста пятидесяти секстиллионам. Но ведь может случится!

– И?

– А это значит, что в теории и мы можем оказаться всего лишь персонажами.

– Допустим… К чему ты ведешь? – немного нахмурившись, спросила Маша.

– А это значит, что мы – только плод фантазии. И если это прочтут хотя бы два человека, то, когда они будут это читать, каждый раз, уже в их фантазиях, мы будем выглядеть иначе. По сути, это все равно будем мы, но кто-то представит тебя блондинкой, а кто-то –брюнеткой. Мы будем существовать в одном и том же месте, но в разных вселенных. Правильно?

– Ну, если уходить в бред с головой, как это делаешь ты, то – да. Но я все еще не понимаю, к чему ты это говоришь?

– Если каждый из нас обладает фантазией, то кто-то более скудной, а кто-то более яркой. Но каждый умеет что-то представлять, правильно?

– Получается, да.

– Это значит, что и Игнат, может представить себе Коллизей, так ведь?

– Судя по его способности складывать слова в предложения, он вряд ли знает, что это такое.

– Это неважно. Возможно, для него Коллизий – это бабушкин домик в деревне. Это не главное. Мы ведь помним, что ты пробуждаешь в нем, так скажем, животные инстинкты. И около этого Колизея, который выглядит, как деревенская изба, можешь оказаться ты – в самом неприглядном виде. А далее – на что его фантазия горазда. Тебе это понравится?

– Мне об этом даже думать противно, но это буду не я. Это будет всего лишь его извращенная фантазия.

– Нееет… – протянул Максим. – Это будешь именно ты. Только вводные будут куда более скромные, как и вся «вселенная». У тебя, возможно, даже не будет лица, ведь Игната куда больше интересует твоя задница. Но это будешь ты, которая будет жить по правилам мира, нарисованным Игнатом. И ты, другая ты, даже не будет догадываться, что может быть иначе. Другая ты будет в сексуальном рабстве у нашего неумелого повара. Ты будешь вечность, в представлении тебя из веселенной Игната, в сексуальном рабстве. Ведь для нее вечность – это тоже будет совершенно другое понятие.

– Фу… Звучит максимально мерзко! – покривилась Маша.

– Так же мерзко себя чувствуют посетители кафешки из твоей фантазии, которых ты накормила отходами, – ответил Максим. – Получается, что мысли – это не просто мысли. За каждой своей, особенно плохой, мыслью нужно следить.

– Я вот не понимаю, как это у тебя получается?

– Что?

–Полчаса нести бред, опираясь на одну мою фразу?

– Ну, как сказать – бред. Мы же все слышали о существовании Бога. Возможно, он просто талантливый писатель, который придумал настолько проработанный мир: от динозавров до апокалипсиса. Не зря же некоторые верят в фатализм, что у каждого по отдельности и у нас всех есть судьба, которая предопределена, и изменить ничего не выйдет. Ведь кто-то нас придумал и прописал нам ту самую судьбу. Зато в этом есть и свои плюсы.

– Какие?

– Никто не мешает тебе создать тысячу разных вселенных, где все пойдет по совершено другим сценариям. Другими словами, чтобы почувствовать себя Богом, ничего не нужно вообще. Каждый из нас сам себе Господь, мы можем вершить и свою судьбу. В жизни не всегда все получается, ведь, возможно, кто-то все-таки прописал нам план действий, отойти от которого не выйдет. Но в фантазиях мы вольны делать что угодно. Именно там мы – настоящее, без комплексов, условностей и всего остального.

– Послушай, Максим…

– Девушка! – раздался мужской голос из-за столика возле выхода.

– Иди, твой клиент. Мои вон – пивом водку шлифуют! – полушепотом сказал Максим.

Мария встала из-за стола, пригладила выданную ей форму официантки, оперлась ладонями на стол и, чуть наклонившись к Максиму, произнесла:

– Не истории у тебя, а черт знает что вообще.

В этот момент корпоративный смартфон, который лежал на столе долгое время, издал противный дребезжащий звук. Максим взял его в руки и с удивлением воскликнул:

– Маша, глянь! Кажется, кто-то заказал доставку на дом! – после чего повернул телефон экраном к девушке. В приложении онлайн-заказов засветилось сигнальное уведомление.

– Да это же настоящее чудо! – усмехнулась Маша. – Большая пицца с охотничьим колбасками, маленькая с салями и напиток.

– Я думал, сайт уже лет сто не работает.

– Поздравляю! Ты же у нас курьером числишься, тебе это и доставлять.

– Да это, наверное, шутка какая-то. Не буду я ничего доставлять! Кто здесь что будет заказывать? – ответил Максим.

– Может и не прикол. Помнишь, Влад говорил, что это мы виноваты, что нет заказов? Так что это может быть и проверка, – вспомнила недавний разговор с начальством девушка.

– Да, он может и такое вычудить! Скорее всего, так и есть. Я не верю, что кто-то на полном серьезе решил сделать заказ. Тем более – глянь на адрес: ул. Гоголя. Там почти одни старухи живут, а половина домов вообще пустует.

– Ну, вот и посмотришь, что там за бабушка такая! – ехидно подшутила Маша.

– Пойду передам заказ твоему фанату.

– Что? – переспросила Мария.

– Ну, Игнату, – растянул улыбку Максим.

– Слушай, вот эти шутки – это…

– Девушка! Можно вас? – еще настойчивей прозвучал голос клиента.

– Ладно, потом, – кинула напоследок девушка и посеменила к столику. Максим направился в кухню.

– Я вас слушаю. – Маша достала блокнот и приготовила ручку.

– Скажите, у вас есть «Маргарита»? – поинтересовался молодой человек, подняв глаза на официантку.

– К сожалению, нет, – старалась быть вежливой Маша, параллельно прокручивая в голове: почти час сидели, а так и не прочитали меню что ли? Это напрягало.

– Странно, – повел ртом парень. – А что вы можете посоветовать?

– Я бы вам порекомендо…

– Давайте лучше по-другому, – не дал договорить ей молодой человек. – Что у вас заказывают постоянные клиенты?

– Ну-у… Обычно, – стала перелистывать меню девушка, – вот: пицца с колбасой, – указала Мария пальцем.

– А что в ней есть? – уточнил клиент.

– Оливки, лук, сыр, и колбаса, само собой.

– А что за колбаса? Какой марки? Или собственного производства? Сыровяленая или копченая? – подключилась к диалогу девушка, до этого сохранявшая молчание. Официантку этот вопрос застал врасплох. До того все преимущественно заказывали алкоголь, а из еды просили что подешевле.

– А-а-а… – задумавшись, протянула Маша. Клиент заметил ее растерянность и подхватил:

– А-а-а… Вот эти, – указал он пальцем на столик в дальнем углу, – здесь часто бывают?

– Каждые выходные, как минимум, – уверенно ответила официантка.

– Тогда вы не против, если я у них поинтересуюсь, что здесь у вас лучше заказать, чтобы вкусно покушать? – парень привстал из-за стола. Маша окончательно растерялась, и ничего, кроме многозначительного и протяжного «Ну-у…», произнести не смогла. А парень уверенно встал из-за стола и направился к угловому столику. У посетителей в другой части зала на столе было четыре пустых бокала, еще четыре наполовину опустошенных, а посередине лежала наполовину съеденная та самая пицца с колбасой.

– Молодые люди, добрый вечер, – интеллигентно обратился к компании парень. – Мне сказали, что вы в этом, – окинув взглядом помещение, парень продолжил, – прекрасном заведении постоянные гости и именно вы сможете помочь нам определиться с выбором: чем здесь с моей спутницей можно вкусно перекусить. – Парень указал большим пальцем через плечо в сторону своего столика. И не дожидаясь ответа продолжил:

– О! Я смотрю вы заказали ту самую, популярную здесь «Пиццу с колбасой»!

После сказанного парень, не спрашивая разрешения, взял со стола нож и вилку, которыми гости не пользовались, вонзил вилку в нетронутый кусок пиццы, провел по нему ножом и положил отрезанный кусок себе в рот. Сидящих за столом это действие привело в шок. Наступило напряженное молчание. Придя, наконец, в себя, один из компании не смог удержать возмущения:

– Слышь! Ты че, охренел?! – закипал он.

– Извините, не понял? – удивленно приподнял брови парень.

– Че ты не понял?! Это что сейчас было? Ты куда руки грязные потянул, а?

– Извините, я ведь воспользовался вилкой, – так же недоумевающе отвечал парень.

– Чем ты воспользовался? – Самый активный из всей компании приподнялся. – Ты сейчас больше ничем пользоваться в своей жизни не сможешь!

– Извините, я не хотел доставлять вам неудобств! – Парень стал потихоньку пятиться назад.

– Что – извините?! Что – извините?! Ты кто?! Что ты себе позволяешь?! Ты че жрешь с нашей тарелки?! Ты за это платил?! Мы с тобой друзья разве?! – парень в спортивном костюме становился все агрессивнее и вышел из-за стола.

– Еще раз извините. Просто я неместный. У нас так принято, и на это никто не обижается.

– Где принято? Где у вас? – Парень сорвался на крик.

– Извините еще раз! – молодой человек приложил ладонь к груди. – Я вам все возмещу! Девушка! – окликнул он официантку. – Повторите, пожалуйста, ребятам все, что у них есть на столе, за мой счет!

– Хорошо, – кивнула Маша и, оглядываясь на странного парня, направилась к барной стойке.

Завсегдатаи постепенно, но верно успокаивались. Не унимался лишь тот, кого больше всего зацепило.

– Нет, ну вот ты мне объясни: что это за поведение такое, а?

– Я лишь хотел поинтересоваться и узнать какими яствами потчевают в этом необычном месте, – пожимая плечами ответил парень.

– Чего? – Один из мирно отдыхающих снова приподнялся из-за стола. – Слышь, ты! Еще раз, я тебя…

Но как это часто бывает, компания всегда представляет из себя единое целое, состоящее из разных компонентов. Данная братия не была исключением. Наиболее возмущенного звали Валерием, но он настаивал, чтобы его всегда называли исключительно – Валера. В миру он был довольно спокойным парнем, но стоило в него проникнуть хотя бы одному грамму алкоголя, в нем просыпался другой человек, связываться с которым было себе дороже. Поэтому обычно ни один культурный отдых в его компании не обходился без драки.

Второго звали Егором. На него алкоголь действовал совершенно противоположным образом. Две-три кружки пива – и Егор уходил, точнее – нырял в себя. Физически он присутствовал за столом, но ментально погружался в извилистые, понятные ему одному чертоги разума. Он не думал ни о чем, и в тоже время – о чем-то очень важном, поэтому просто упирался взглядом в одну точку, изредка поворачивая голову то направо, то налево, и еще реже – кивал. Кивал он ради формальности, так как все происходящее, как правило, пролетало мимо его глаз и ушей незамеченным.

Олег, третий молодой человек, был самым старшим, и, соответственно, самым стойким к алкоголю и самым адекватным из друзей, поэтому и в этот раз постарался мирно урегулировать назревавший конфликт, оборвав своего компаньона на полуслове:

– Да ладно тебе. Все, успокойся, – одернул он Валерку за руку. – Все, братан, давай иди! – обратился он к парню.

Тот откланялся, развернулся и направился к своему столику. Но Валерка не успокаивался и еще бросил напоследок:

– Слышь, ты! Не понял? Вали от сюда! Таким, как ты, здесь не место! – и прибавил: – Ну-ка, чухнул отсюда!

– Извините, я вас не совсем понял. Мы ведь, вроде, все решили.

– Послушай, – подключился Олег, – иди, а. Не доводи до греха.

– Я вас понял. Вы, как мне кажется, привыкли решать конфликты по-мужски, – сделал вывод парень.

– Ты что, хочешь проверить? – снова взъерепенился Валера.

– Вы все верно поняли. Я, как видите, в компании дамы, поэтому не могу, так сказать, дать слабину и просто так уйти. Ни один из вас себе подобного не позволил бы, не так ли? Но давайте будет объективны. Я – один, а вас – трое. Силы не равны. А, как я погляжу, вы – большие любители выпить? Поэтому у меня есть другой вариант, как решить эту проблему, чтобы в итоге остались довольны все.

– Нет, ты не понял. Тебе было сказано: вали отсюда?! – Валеру все больше и больше приводил в ярость надменный и удивительно спокойный голос наглеца.

– Постой, пускай договорит, – снова перебил своего друга Олег.

– Спасибо. – Парень приложил к сердцу руку и склонил голову. – Знаете ли, побывал я как-то в одном заграничном баре, и там один ирландец показал мне интересную игру. Берем по бокалу самого крепкого пива, сигарету и пьем через затяг. Тот, кто первым опустошит бокал, – победил. А проигравший закрывает счет.

– Ты что, дурак? Я такой херней последний раз в школе страдал! Может, еще в догонялки сыграем? – отверг предложение Валера.

– Хм… А если я удвою мотивацию? – Парень достал из заднего кармана брюк несколько сложенных пополам купюр и, зажав их между указательным и средним пальцем, протянул оппонентам. – Те переглянулись. – Здесь примерно сорок тысяч. Это будет моей ставкой. Если я выиграю, деньги остаются у меня, а вы покидаете это место. Если выиграете вы, то уйду я вместе со своей спутницей. Ну и, соответственно, сороковник достанется вам.

Такое предложение не могло не заинтересовать. Друзья переглянулись.

– Смотрю, заинтересовал. Знаете, я с рождения очень азартный человек. Потому даже утрою ставку. Если выиграете вы, то мы уйдем, а деньги достанутся вам, ну, и в качестве приятного бонуса одного из вас поцелует моя спутница. – Парень обернулся и указал на столик рядом с дверью. Девушка сидела молча, не двигалась и смотрела в одну точку. – Уж поверьте, делает она это очень искусно, – подмигнул парень, перейдя на тихий шепот.

– Хах! Да в легкую! – воскликнул Валера и хлопнул по карманам.

– Ваш заказ! – Маша поставила на стол три бокала. – Пицца будет готова чуть позже.

– Девушка, вы как раз вовремя! Мы тут с моими новыми друзьями затеяли небольшой спор. Какое у вас самое дорогое пиво? – Парень взял со стола меню и раскрыл его на странице с алкогольными напитками.

– М-м… Вот это! – указала девушка.

– Отлично! – Парень с хлопком закрыл меню. – Несите нам два бокала и пепельницу!

– Хорошо! – Маша снова направилась к бару. Навстречу ей, из кухни, вышел Максим.

– Снова веселье намечается, – обратилась она к Максиму. – Вот тот, ряженый, с мясными загасился.

– В каком это смысле? – окинул взглядом помещение Максим и обратил внимание, что обстановка спокойная. Обычно перед традиционным «весельем» гораздо более шумно.

– В самом необычном. Сейчас поймешь. – Маша открыла две бутылки дорогого пива, перелила напиток в кружки, взяла их в одну руку, а в другую – пепельницу и направилась к столику.

– Вот. Как вы просили.

Девушка оставила заказ на столе, подошла к Максиму и вместе с ним с интересом издалека стала наблюдать за тем, что же произойдет дальше.

– Думаю, вы не будите отрицать, что ставки велики. Потому будет честно, если пить будут не все, а только один из вас. Итак, кто это будет? – обратился к компании парень.