Сказки и другие чудеса

– Вот что, Иван, ответ твой я принимаю, и выполняю свое царское обещание. Отдаю тебе в жены свою любимую дочку Аленушку, – и обратился к своим: – Аленку скорее приведите, знакомить буду.

– Нет, вы чего? – забеспокоился Иван. – Я же из интереса сюда пришел. Не собираюсь я ни на ком жениться!

Поняв, что слушать его возмущения никто не собирается, пустился Иван наутек, в надежде скрыться от всех в глубинах царского сада. Но охранники были начеку и после короткого преследования изловили беглеца и повалили его на землю – не справился с ними в драке Иван. Да и как справишься, когда на одну его богатырскую силу десять навалилось? Потом подняли охранники Ивана и под белы рученьки доставили обратно к Царю.

– Иван, я тебя не понимаю, – проговорил Царь, – я от твоего подарка не отказываюсь, а ты не хочешь исполнить царскую волю? Нет, наверно пора уже отменить мораторий на смертную казнь… Я же тебе дочку свою отдаю и полцарства в приданое, а помру целиком тебе достанется. Что за причуды у современной молодежи?

Царь вопросительно посмотрел на придворных, те лишь пожимали плечами.

Иван был очень расстроен и понуро свесив голову размышлял, при каких обстоятельствах у него есть хотя бы один шанс удачно совершить побег от счастливой семейной жизни.

– Чего молчишь? Дураком прикидываешься?

– Ничего я не прикидываюсь. Дурак и есть! Только дураку так могло повезти…

– А ну-ка жениха поровнее поставьте и голову ему поднимите, да одежду отряхните, – велел Царь охранникам.  – Не хочу, чтобы дочка о нем, что плохое подумала.

А дочка царская в окружении дам солидных, да услужливых, плыла меж цветочных клумб, словно лебедь на встречу своему счастью.

Не хотел Иван на красоту ту писаную, да к нему приближающуюся смотреть. Горько ему было на душе, что его против воли, да под венец. Но не удержался и поднял глаза на красавицу. И Аленушка на него в тот миг посмотрела. Пробежала меж ними искра любовная, а сердце девичье слабым оказалось, не выдержав внезапного душевного волнения лишилась царевна чувств. Бросились дамы ее в чувство приводить, переполошились все, а Царь все к Ивану пристает:

– Так жениться будешь или мораторий отменить? Первая казнь за столько-то лет – вот потеха народу будет…

– Женюсь, – смущенно улыбнувшись, отвечает Иван.

– А от полцарства не отказываешься? А то у моего казначея на этот счет большие планы имеются…

– Не отказываюсь.

– Вот и замечательно! Через три дня свадьбу сыграем!

И состоялась в том царстве-государстве свадьба. Да такая, что лучше самому увидеть, чем потом пересказывать.

Говорят, Царь до конца дней своих нарадоваться на зятя не мог, и всем другим царям о нем хвалился, какой он умный, да смекалистый. И Аленушка души в муже не чаяла. Правили они ладно, да складно, жили долго и счастливо, пока не померли. А что уж после их смерти было – то это совсем другая сказка получается.

А пень тот дубовый, гнилой, да корявый был признан предметом царской гордости и особо охраняемым государственным памятником. И был он поставлен в центре сада, и чтобы дятлы его не издырявили в поисках живности съедобной, был он облит золотом. А под ним табличка: «Это есть Корона Истины, подаренная славным молодцем Иваном за руку и сердце прекраснейшей царевны Аленушки»

Ну, может, кто подумает, что приврали где малость, так не вранье это, а так – небольшое приукрашивание действительности, что в сказках не возбраняется. Ибо Истину все равно искать никто не будет, особенно там, где, как кажется, она сияет ослепительным золотом.

На этом сказка сия заканчивается. И если вас кто дураком кличет, так обижаться не следует. Дуракам везет, даже если они от своей удачи бегают. Но никому из них от судьбы убежать так и не удалось. Так что и вы зря не старайтесь, что попусту время терять? Лучше умными прикидывайтесь, у всех дураков к этому особый талант имеется, так как чувствуют они свое истинное призвание. Тогда и вам счастье будет и другим на душе приятно сделается!

Обиженное счастье

Итак, последнее, что я помню, это то как бегу по улице. Причем явно куда-то тороплюсь. Может преследуют меня? Нет, кажется, не преследуют. Ощущение, что должна успеть, времени мало. Бегу, значит… Бр-р… как ноги мерзнут. Точно! Зима ведь, снег кругом. И люди чего-то странно на меня смотрят. Еще бы! Я же в белых туфельках – как бы ноги не мерзли! И в платье белом. А чего это я в платье белом по улице бегу? Уу-у… мозги от холода похоже совсем замерзли. Ничего вспомнить не могу!

Итак, снова… Бегу, значит, в платье по улице. Платье белое – походу свадебное. Получается одно из двух: либо из ЗАГСа от жениха сбежала, либо во время примерки из свадебного салона ноги сделала. Ну, помнится, клептоманией прежде не страдала. Но кто знает… Вдруг сбой какой в психике моей ранимой произошел, и я решила по-крупному народ удивить. Не-ет… этот вариант отпадает. Я ж не дура совсем, уж шубку точно успела бы на обнаженные плечи накинуть перед побегом. Или все-таки дура? Да, нет… Вариант с женихом мне больше нравится. Хотя, что же получается, мои глаза лишь перед ЗАГСом открылись и я увидела, какой он, мягко говоря, особенный, что не выдержала предстоящей «счастливой» жизни, решила сделать ноги? Точно дура! Имя-то хоть свое помнишь? Имя? Имя… Вспомнила имя! Нина меня зовут. Нина! Хотя странное имя… Ни… На… Бр-р… походу так я и замерзла в белом платье и туфельках. Не добежала видно, куда так спешила. И куда только прохожие смотрели? Могли бы помочь… Ага, в психушку отправить…

«Ни надо печалиться, вся жизнь впереди…»

Да, Нина Ни На… до-о печалиться. Все, кажется, скоро тебе отчаливать на тот свет. Чего уж тут печалиться… А то, что через «ни» пою, так говорят, частица «не» сознанием не воспринимается. И вообще, это мои личные заморочки. Нинины, значит. И Ни На… до-о мне тут…

Так с именем разобралась. А теперь-то что? Где я вообще? Может глаза открыть? И чего это я раньше до этого не додумалась? Точно совсем мозги отморозила!

И открыла я глаза. С трудом, правда, ресницы от снега слиплись, но все же открыла. И такое тут началось…

Я вдруг увидела, что сижу на заснеженной ветке огромнейшей ели, а вокруг меня птицы черные сидят. Очень много птиц! Они словно ждали, когда я глаза открою и как закаркают, хоть уши затыкай. Потом сорвались с мест и тучей черной закружили надо мной. А я с испугу равновесие-то не удержала – сноровки-то не было на руках сидеть, вот бы где курсы йоги пригодились. Ну и хлобысь с ветки, да на нижнюю приземлилась. Повезло, что не пришлось до земли падать, уж точно шею свернула бы от таких кульбитов. А стая птиц поорала, покружила и куда-то улетела. Я отдышалась, успокоилась, решила осмотреться. С себя начала. Да… руки-то мои когтями обросли – жуть смотреть! И платья оказывается белого как не бывало. В перьях я вся. И видок тот еще. Глаза наверно навыкате были от осознания своего теперешнего нечеловеческого облика. От шока, я даже крикнула что-то невразумительное, на карканье похожее. Как же это меня так угораздило?!

Может, пока я – Нина – бежала от жениха по улице в свадебном платье, таблетку какую для успокоения чувств на ходу проглотила? И теперь у меня галлюцинации? Уж что-то очень реальные эти галлюцинации…