Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга вторая

– Ирлиса!

Существо, вздрогнув, остановилось.

– Не подходи! – выкрикнула она, вырвавшись из рук Энрико.

Голос существа уже не хрипел. Я узнавала в ней голос Ирлисы.

– Ирлиса… – глаза Татхенгана заслезились, он рванулся к ней.

Ирлиса повернулась к нам спиной, закрывая лицо курткой.

– Я недостойна тебя, я стала страшной, ты должен оставить меня здесь!

Слова Ирлисы меня напугали. Неужели на ней все еще сохранились язвы и струпья? Она отворачивалась, скрываясь от света.

– Оставьте меня в покое!

– Что ты такое говоришь, Ирлиса? – Татхенган осторожно подошел к ней, но боялся дотронуться. – Я люблю тебя.

– Нет, меня нельзя любить, – всхлипнула Ирлиса. – Если ты убьешь меня, это будет милосердие.

– Я люблю тебя. Я так долго тебя искал…

Он решился, наконец, и дотронулся до испуганной женщины. Я не могла спокойно смотреть на эту сцену. Неужели я все сделала напрасно? Не выдержав, я уткнулась в ладони и заплакала навзрыд, украдкой поглядывая на султана.

– Не смотри, – отчаянно молила женщина, – я уродина. Меня нужно бросить. Я не смогу жить как прежде…

Татхенган прижал ее к себе, и аккуратно убрал от лица куртку. Напрасно Ирлиса пыталась вырваться и убежать. Муж держал ее крепко.

– Нет, нет… – заплакала Ирлиса, закрыв лицо руками.

– Успокойся, все хорошо…

– Не смейся надо мной. Я знаю, как выгляжу. Я чудовище! – и едва слышно прошептала: – Отпусти меня, я хочу умереть…

– Нет, не отпущу. Ты полетишь со мной. Ты моя жена! – он с силой отнял от ее лица руки. А я зажмурилась, ожидая крика ужаса. Но крика не было, лишь пронзительная тишина…

– Боже, Ирлиса, тебе не зачем прятать свое лицо. Оно прекрасно!

Но Ирлиса не выдержала душевных терзаний, ноги подкосились, и она, обессилев, повисла на руках своего мужа.

– Что с ней? – спросил Энрико у султана.

– Без сознания.

– Скажи, с ней все в порядке? – взволнованно произнесла я.

– Да, абсолютно. Не понимаю, почему она себя назвала уродиной?

Но я-то понимала. От нахлынувших радостных чувств, я заплакала пуще прежнего.

– Лануф, ты чего? Все же в порядке, – встревожился Энрико.

От его слов я зарыдала в голос.

– Срочно, веди ее на корабль, – велел ему султан.

Сам он решительно поднял жену на руки, и заторопился в дорогу.

– Может, тебя тоже отнести на руках? – предложил Энрико, подбирая, лежащую на земле куртку. Я отрицательно замотала головой. Хоть ноги меня, честно говоря, не держали, носить себя на руках я никому, кроме мужа не позволяла.

Тут щелкнул передатчик, и заговорил голосом Анатабель:

– Лануф, зачем ты отключила камеру?

– Я не отключала, – прохныкала я, – батареи сели.

– Эй, что с тобой? Ты плачешь? Что случилось?

– По-о-том… расскажу. Подожди немного…

– Ты ее нашла? – старалась понять подружка.

– Да. Все потом, хорошо? Мы скоро придем к тебе.

– Хорошо, жду. С тобой точно все в порядке?

– Да…

Я сама отключила передатчик, не желая продолжать разговор.

– Кто это был?

– Анатабель.

– Что?

– Анатабель, – повторила я спокойно.

– А кто на «Пересмешнике»?

– Тоже она. Только, чур, этой Анатабель ничего не говори.

– Обещаю, – и удивленно протянул, – ну и дела…

Всю дорогу Энрико поддерживал меня, и уговаривал, чтобы я перестала плакать. Что я вскоре и сделала. Татхенган намного опередил нас, и догнали мы его лишь у корабля. Сам корабль расположился под горой в искусственном гроте, похожем на ангар для самолета. Сквозь его массивные ворота пробивались яркие проблески света.

Навстречу нам выбежал Нацтер. Он пропустил Татхенгана, ни о чем не спрашивая, а увидев меня, воскликнул: