Служба по Восстановлению Памяти. Книга третья

Шарух не выдержав, бросился к двери и с криком: «Эрни, остановись!» выбежал из комнаты. Увидев совершенно не то, что рисовало его воображение, он остолбенел на месте с широко вытаращенными в недоумении глазами.

– Шарух! – разочарованно воскликнул Эрни. – Я же просил тебя не выходить. Такое представление испортил! Я собирался ему еще язык отрезать…

– Вы…

Пока Шарух пребывал в шоке, Бохрад приблизился и обнял его.

– Шарух, мы тебя обманули, но я рад, что у нас получилось, выманить тебя из комнаты.

Ногой он захлопнул за ним дверь, и с улыбкой взглянул на потрясенного парня.

– Ты только не обижайся, – попросил Эрни.

– Вы… – Шарух облегченно вздохнул. – Так все казалось реальным. Я поверил…

– Спасибо, – Бохрад поцеловав его в лоб.

– За что?

– Ты побежал меня спасать. Пусть только после трех сломанных пальцев, но все же…

– Шарух, ты такой бледный, – заметил, подойдя ближе Эрни, – неужели и, правда, испугался, что я шефа замучаю?

Шарух улыбнулся, неожиданно стукнув Бохрада кулаком в грудь. Удар был несильным, но пострадавший согнулся, мучительно захрипев.

– Бохрад, ты сейчас переигрываешь, – сказал он. – А, вообще-то, ты отлично справился с ролью жертвы. Если бы не твои вопли, я бы ни за что не поверил, что у Эрни снесло крышу.

Тут Эрни обнял его:

– Прошу не сердись, что я запер тебя.

– Эрни, о чем ты говоришь? Я ведь тоже вынудил тебя делать то, что тебе не нравилось. Мы квиты.

Бохрад тем временем перестал притворяться и с доброй улыбкой наблюдал за приятелями.

– Эрни, ты уж скажи ему, что про ревность все навыдумывал.

Вместо ответа Эрни внимательно посмотрел на Шаруха и, улыбнувшись, качнул головой.

– Бохрад, как же ты разочаровал меня… – Шарух наигранно вздохнул. – Я уж начал было думать, что между нами может что-то быть…

Эрни и Бохрад насмешливо переглянулись.

– Фантазер! – неожиданно вспыхнул Бохрад и сделал ложный выпад в сторону Шаруха. Тот ловко отскочил в сторону. – Помечтай у меня!

– Что? – возмутился Шарух. – Теперь ты хочешь побить меня?

– Не деритесь, пожалуйста, – вежливо попросил Эрни. – Предлагаю вернуться ко мне. Поедим чего-нибудь и спать. Бохрад, ты же к себе не собираешься уходить?

– Если приглашаешь переночевать, я возражать не буду.

– Погодите, я за орешками сбегаю, – уведомил Шарух, шагнув к дверям своей темницы.

– Нет, лучше я, – поспешил опередить его Бохрад. – А то опять закроешься там, придется потом двери вышибать.

Вскоре друзья покинули мало комфортную квартиру. Оказавшись у Эрни, Бохрад поспешил умыться, а то своим перемазанным лицом вызывал у приятелей веселые улыбки. Потом все вместе они долго сидели на кухне, пили чай и ели жареные орешки. И только, когда устроились спать в гостиной комнате (при этом Шаруху удалось уговорить Эрни присоединиться к ним, а Эрни удалось уговорить Шаруха спать на диване) Бохрад решил поднять тему, о которой друзья намеренно умалчивали. Ему было нелегко начать разговор, прерывая долгую паузу, он, наконец, спросил:

– Шарух, не спишь еще?

– Нет.

– Эрни предложил оставить вас здесь, я сказал, либо все остаемся, либо никто, а ты что скажешь?

– Ты об этом… – Шарух надолго задумчиво замолчал.

– Я уверен, Аманти и Илаис справятся без нас, – молвил Эрни.

Шарух, глядя в черноту потолка, решительно возразил:

– Эрни, мы должны лететь все вместе!

– Я знал, что ты так скажешь.

– Не надо из-за меня рисковать судьбой.

Эрни повернулся на бок, разглядывая слабо освещенные в темноте силуэты приятелей. Наконец, произнес:

– В таком случае я наверно должен вам сообщить…

– Что именно? – Бохрад повернулся в его сторону.

– Вы выпили лошадиную дозу снотворного так, что проспите до обеда. Увидимся завтра!

– Аа! – ошеломленно выкрикнул Шарух. – Как ты мог?!

– А что мне остается?

Бохрад вдруг начала смеяться.

– Бохрад, в чем дело? Что смешного сказал Эрни?

– Ловко, Эрни, – похвалил шеф, – лошадиная доза… Я бы поверил, если бы это было правдой.

– Эрни нас обманул? – Шарух приподнялся на локте.

– Бохрад, ты не можешь быть в чем-либо уверен, – холодно отозвался Эрни.

– Не могу, разумеется, но в твоем случае, я почувствовал ложь. И сна ни в одном глазу.