Мои сводные демоны

Она не отвечает, лишь тяжело дышит. Тогда я снова глажу налившийся кровью клитор. Обвожу по кругу. И… о да, сука… Она чуть расставляет ножки.

Её грудь призывно вздымается. Вижу, что ей хочется ещё. Но в ответ сестричка упрямо мотает головой. Ухмыляюсь. Пусть сколько угодно она будет отрицать, но ее сладкая пизденка течет, как водопад. Уверен под этой попкой на диване уже целая лужа из ее терпкой смазки.

Тогда я без предупреждения сжимаю двумя пальцами набухший клиторок. От потрясения сестрица издает приглушенный всхлип, а Лекс склонятся над ее грудью и берет в рот сосок. Ева окончательно размякает между нами. Запрокидывает голову и опирается спиной на диван.

Я начинаю сильнее натирать ее киску. Движения мои резкие, быстрые. Снова слегка ввожу палец между нежными лепестками, скрывающими узенькую дырочку.

Ввожу не глубоко, а просто дразню, но уже чувствую как мокрая киска пульсирует. Наша сводная сестренка тихо стонет, езрая попочкой по дивану.

Вижу, что маленькая сучка уже на грани от моих ласк и посасывания сосков Лексом. Ещё чуть-чуть и она кончит. Млять, как же хочется насадить эту горячую дырочку на свой член. Да так, чтоб по самые яйца. Ну или хотя бы дать в этот сладкий ротик, из которого сейчас рвутся возбужденные стоны.

Опять нажимаю на клитор. Тело Евы непроизвольно выгибается назад. Она запрокидывает голову, совершенно потеряв остатки самообладания и трясется.

– А-а! Ах… – вскрикивает она и сжимает ноги.

Мои пальцы топит смазка. Чувствую ими пульсацию ее клиторочка… Наша сестричка бурно кончает. Мой член аж дергается. Я готов сорвать с себя и с нее одежду и трахнуть ее.

Лекс наконец отрывается от сосков Евы. Мы с ним многозначительно переглядываемся. Да, мы любит развлекаться в стиле мжм, насаживая одновременно на свои члены одну киску.

Я тянусь к ширинке на джинсах и уже мечтаю, как поставлю сестрицу на колени, а мой член займет ее ротик, но…

– Семья! Вы где? Мы дома! – раздается из глубины дома голос мачехи.

Вот млять! Уже вернулись!

Глава 3. Ева

Я едва дышу. В ушах звон. Мое тело сотрясают отголоски оргазма. Будто из-под толщи воды до меня доносятся голоса.

– Семья! Вы где? Мы дома! – голос мамы.

Я прихожу в себя и начинаю осознавать произошедшее. Мои сводные братья довели меня до мощного оргазма.

Как я могла позволить этому случиться?

Спешно спрыгиваю с диванчика и, не поднимая взгляда, выбегаю из кабинета. На ходу поправляю платье, ощущая, как между ножек еще волнами пульсирует чувствительная плоть.

Что я наделала?! Это же так неправильно! А если кто-то узнает?

Иду куда-то по коридору, совершенно не ориентируясь в этом огромном доме.

– Ева! – зовет мама, и я оборачиваюсь.

Стыдливо опускаю взгляд, чувствую жар на щеках. Ощущение, будто все уже знают, что я сделала нечто порочное!

– Доченька, привет! Ты уже приехала, – говорит мама, обнимая меня.

Ослабшими руками обнимаю ее в ответ, несвязно мямлю в ответ что-то вроде приветствия.

– Привет, Ева, приятно познакомиться с тобой, – говорит статный мужчина лет пятидесяти. Видимо, мой отчим.

Но я совершенно не в состоянии разговаривать с ними! Его сыновья только что касались моей киски! Стыд-то какой!

Опускаю взгляд в пол и скомкано отвечаю:

– Взаимно.

– Привет, пап! – слышу голос одного из братьев.

Они тоже вышли из кабинета. У меня трясутся ноги. Хочется сбежать, но стараюсь держаться.

– Ева, познакомься – это мои сыновья, – говорит мне отчим.

А у меня нет сил поднять взгляд. Слезы подступают к глазам.

– Мы уже успели познакомиться, пока вас не было. Да, Евочка? – говорит, кажется, Ник.

Я краснею до кончиков ушей, просто киваю и сдавленно обращаюсь к маме.

– Мам, я бы хотела отдохнуть после дороги. Покажешь мне мою комнату?

– Конечно, дорогая! Пойдём. Отдохнешь, и как раз через пару часов будет ужин.

Мама ведет меня наверх по лестнице. Поднимаясь по ней, я все же бросаю взгляд вниз, туда, где остались стоять отчим и мои сводные братья. И лучше бы я этого не делала. Лекс оказывается смотрит на меня. Когда мы встречаемся с ним взглядом, он усмехается и тут же прикладывает к губам пальцы: указательный и средний. Раздвинув их, Лекс делает порхающие движения языком. Я знаю, что значит этот пошлый жест, и загораюсь от стыда.

Правда, моя все ещё мокрая промежность тоже отзывается на этот жест…

***

Ужин проходит ужасно. Мне не лезет кусок в горло. Сводные братья то и дело бросают на меня свои похотливые взгляды. Это невыносимо. Я себя ненавижу.

Ночью не могу уснуть. Ворочаюсь, переворачиваю подушку, поправляю съезжающую простынь раз за разом. В голове все мелькают картины произошедшего в кабинете… Тело все еще помнит ощущения. Мысли путаются, не позволяя мне погрузиться в сон.

Меня терзает стыд одновременно со страхом и чем-то еще. Чем-то, чего не должно быть в этом списке. Чем-то, похожим на трепет и желание…

Внизу живота приятно тянет, когда я вспоминаю губы Лекса, ласкающие мою грудь, и умелые пальцы Ника, доводящие меня до удовольствия.

Сумасшествие какое-то. Они ведь теперь мои братья. Пускай сводные, но все же… Нельзя так! Я не должна думать о них! Не должна вспоминать то, что было в кабинете! Там я вела себя как какая-то шлюшка! А я не такая!

Но я ничего не могу с собой поделать. Лежу в постели, съедаемая стыдом и желанием. Желанием снова почувствовать ласки своих сводных братьев. Все эти мысли не дадут мне покоя. Тело горит, мои складочки пульсируют. Нужно привести себя в чувства.

Откидываю одеяло, надеваю тапочки, накидываю на плечи шелковый халатик и выхожу из комнаты. Иду на свежий воздух, чтобы прийти в себя. Лабиринты длинных коридоров особняка приводят меня к главной гостиной. Через двери, ведущие в задний двор, выхожу на улицу.

Воздух здесь прохладный и приятный. Вдыхаю полной грудью, охлаждая свое разгоряченное изнутри тело. Ночная тишина обволакивает меня. Подсветка от большого бассейна придают уюта этой части двора. После сегодняшних событий мне очень хочется освежиться. В голову приходит странная мысль.

Я оглядываюсь вокруг, убеждаясь, что я совершенно одна этой глубокой ночью. Все уже давно спят. Высоченный забор ограждает двор от чужих глаз. Скидываю с плеч халатик и оставляю его на деревянном шезлонге. В ночном уединении я решаюсь на это.

Снимаю с себя ночную маечку и трусики и остаюсь совершенно обнаженная. Прохладный воздух касается кожи, легкий порыв ветра ласкает мои длинные волосы.