Аргентинский архив №1

– Идёт усиленными темпами. Талантливые ребята, тьфу, чтоб не сглазить…

Начальник разведшколы постучал по столешнице. Судоплатов рассмеялся:

– Юра, коммунист ты, а в бабушкины суеверия впадаешь…

– Знаешь, Павел Анатольевич, как один умный человек сказал: «Если вам перешла дорогу чёрная кошка – плюньте на приметы. Просто развернитесь и идите другим переулком». Так-то.

– Ну, с этим трудно не согласиться, – развёл руками «король диверсий».

Глава 4

Искусство войны

Современный шпионаж является главным образом экономическим, научным, техническим и финансовым.

    Клод Сильберзан[35 - Клод Сильберзан – директор Главного управления внешней безопасности (Direction generale de la Securite exterieure – DGSE) Франции.]

Подмосковье. Конец августа 1950 года

– А я всё равно не понимаю, при чём тут мы? – Иван отбросил в сторону травинку, которую до сих пор жевал в состоянии глубочайшей задумчивости и сел, отряхивая рубашку. По-мирному тёплый августовский день уверенно катился к закату, на ровной, как зеркало, глади пруда расходились круги от разыгравшейся не на шутку здоровой рыбины.

На поросшем шелковистой травой склоне в паре шагов сидел с удочкой Андрей и с деланым вниманием следил за неподвижным поплавком. Рядом стояло выпрошенное у старшины-механика в гараже помятое ведро с травой. Предназначалось оно для «богатого улова», красочно описанного местными рыбаками в своих байках, на деле же в теплой водичке в нём плескалась пара заморенных пескарей.

– Ало, гараж! – Иван огляделся, присмотрел какой-то ветхий корень, прицелился и бросил его с целью сбить с головы приятеля кепку. Андрей, не оборачиваясь, мотнул головой, трухляшка пролетела мимо. – Я с тобой разговариваю!

– А что ты, гнилая интеллигенция, хочешь услышать от невежественного потомка лапотных мужиков? – скрывая усмешку, бросил через плечо Фоменко. – Что Кот ошибся, и мы тут груши околачиваем напрасно? Не тот контингент, так сказать? И что тебя не устраивает?

Иван потянулся до хруста в суставах, подставив лицо последним тёплым лучам закатного солнца, полной грудью вдохнул аромат близкого леса:

– Красота… Да всё меня устраивает, только вот непонятно, на кой мы сдались нашей доблестной разведке, когда вокруг полно вон таких волкодавов! Вспомни, вчера, на полосе препятствий того здорового, из четвёртого взвода? И ловкость, и хватка! Как он после десяти километров кросса припечатал Миколайчука к татами! Сила! Подсечка, захват, удушение, на всё про всё несколько секунд! А мы?

– Что мы? – по-прежнему невозмутимо поинтересовался Андрей. Всё его внимание было приковано к поплавку, который вдруг заходил по стоячей воде в азартном танце и снова замер… – Нас же Кот тренирует по особой программе…

– Тоже мне программа, – сплюнул в сторону Сарматов. – Диалектология, география, химия и физика… Я-то думал, хоть постреляю вдоволь… А тут даже тир по расписанию, не говоря уж о стрельбище… Вон, посмотри, как курсанты выкладываются, под вечер майки выбрасывать можно! А мы словно к школьной олимпиаде готовимся, конспектики карябаем.

Андрей начал разлаписто подниматься, одновременно вытягивая леску из воды. На пустом крючке прикорнула полоска вялой ряски.

– Что б я ещё хоть раз кому-нибудь поверил за «рыбные места», – буркнул он, сматывая леску на катушку и закрепляя её на удилище. – Вот, Вань, не понимаю я твоего недовольства. Тебя ведь, насколько мне помнится, сюда никто на аркане не тащил? И чего ж теперь сопли по кулаку размазываешь? Решил обратную включить?

Иван тоже поднялся, стряхнул со штанов травяной сор, поправил рубашку…

– Не уж, друг мой Фома, не дождёшься… К родному папаше меня теперь и калачом не заманишь… Мозг вынесет своими нравоучениями, знаток жизни…

– Напрасно ты так на него, Скиф, он же тебе добра желает…

– Пожелал один такой… В общем, это моё дело. А что касается нашего обучения, я всё равно сегодня же вечером, как личное время наступит, достану Кота допросом с пристрастием, так сказать, пускай колется, для чего стране понадобились два таких долбака, как мы. Ладно, пошли, а то время нашей увольниловки заканчивается. Скоро вечернее построение.

Приятели смотали остальные удочки, до этого разбросанные по прибрежной травке, и направились в сторону близкого леса, за тёмной канвой которого было не разглядеть высокого бетонного забора «спецшколы № 1».

Сразу после ужина Иван, как и обещал, разыскал в гулких сводчатых коридорах школы Кота и преградил ему дорогу:

– Разрешите обратиться, товарищ майор государственной безопасности!

Котов усмехнулся в усы:

– Обращайтесь, курсант Скиф.

– Я и курсант Фоменко… то есть, курсант Фома хотели бы уточнить некоторые аспекты нашей подготовки. У вас найдётся время для короткого разговора наедине?

Котов пожал плечами:

– А почему бы и нет? У вас на вечер никаких спецвыходов не намечается?

– Никак нет, всё по общему распорядку: личное время до отбоя.

– Отлично! Значит в двадцать-пятнадцать приходите в «красный уголок», побалакаем о том, о сём. Всё, свободны, курсант Скиф.

Иван щёлкнул каблуками и, чётко развернувшись через левое плечо, отправился на поиски Андрея. Котов лукаво посмотрел ему вслед… Ну, по крайней мере, с уставными обращениями у отпрыска славного академика теперь всё было в полном порядке… А ведь как всё начиналось…

…Группа новоиспечённых курсантов натужной трусцой поднималась по тропинке на вершину одинокого холма, поросшего редкими берёзами. Котов стоял в тени одной из них, прячась от палящих лучей июльского солнца и внимательно следил за стрелкой секундомера, зажатого в руке. Когда последний боец почти вполз на вершину холма, майор резким взмахом руки отсёк контрольное время и скомандовал:

– Группа – стой! Пять минут отдыха.

Взмокшие от пота курсанты повалились бесформенными кулями на траву, даже не удосужившись сбросить с плеч скатки шинелей. Только автоматы, наученные горьким опытом прошлых марш-бросков, они не выпускали из дрожащих рук.

Десятикилометровый кросс в полной выкладке – ещё то удовольствие даже для уже отменно подготовленного бойца, чего уж там говорить об этих «недоделанных», как их полупрезрительно-полуиронично окрестил капитан Касаткин, ответственный за общефизическую подготовку первого курса разведшколы.

Понятное дело, сюда попадали те, чьи атлетические кондиции были предварительно проверены и одобрены комиссией. Предпочтение отдавалось спортсменам-разрядникам в соответствующих профилю видах спорта: боксёрам, борцам, стрелкам, пятиборцам, легкоатлетам. Впрочем, в физической подготовке будущего разведчика владение любым видом спорта шло только на пользу. Но даже спортсмены в первое время пасовали перед теми нагрузками, которые выпали на их долю в первый месяц учёбы. Инструкторы не делали различия между ними и теми, которыми на гражданке спорт был только приемлем только в созерцательной форме, то есть – с трибун стадионов. В школе считали – и не без основания! – что «тяжело в учении – легко в бою» и регулярно руководствовались этой суворовской школой. Как правило, в реальной практике это себя оправдывало. В любом случае, с физподготовкой, по мнению всё того же капитана Касаткина, «…лучше перебздеть, чем недобздеть». Руководство с этим было полностью согласно и давало этому «садисту и изуверу» (по мнению большинства курсантов) карт-бланш во всём.

Котов сунул секундомер в карман широких галифе и вышел из тени:

– Скиф, Фома – ко мне!

Двое курсантов вскочили с возможной после такого марш-броска скоростью и подбежали к нему, вытянулись «во фрунт».

– Вам ещё три километра бегом вон до того пригорка, по карте – высота 236. Бегом марш! Время пошло!

Парни переглянулись и, только скрипнув зубами, рванули в указанном направлении. Подоспевший Касаткин окинул майора насмешливым взглядом:

– Пошто детишек мучаешь, Кот?

Майор усмехнулся:

– Пусть уж лучше я, чем садисты из вражьей контрразведки… Или ты не согласен, капитан?

– А я что, я ж только за, – смешался Касаткин. – Только вот нормативы для всех когда-то разрабатывались, а ты эту парочку замордовал в усмерть…

– А они – не «все», – просто бросил майор и, козырнув капитану, отправился вслед за своими бойцами. Капитан пожал плечами: