Школа жён

С пультом в руке она просидела до восьми вечера. Затем позвонила дочери.

– Привет, Анечка! Слушай, ты не знаешь, где в Старом городе есть ресторан с джазом?

Аня знала. Ядвига записала адрес, встала с кресла, приоделась, сделала макияж и вышла из дома поиграть в детектива. Она не понимала, зачем делает это, но чувствовала, что обязана все узнать. Только изменится ли хоть что-нибудь, если она поймает мужа с поличным?

Михалина как раз обслуживала четырех смешливых дамочек. Рассказывали о каком-то разводе. Черт побери, ведь развод – это ужасно печальное дело. Она и о браке-то с Мишкой не думала, а уж о разводе тем более.

Михалина принесла дамочкам напитки и вернулась в бар.

Сегодня было много людей. Всякий раз, когда что-то происходит, у нее куча народу. Вот сегодня, например, лотерея визиток какой-то там «Школы Жён». Она взяла рекламку из разложенных на барной стойке, прочла, улыбнулась. Мишка наверняка согласится. Как только наклюнется перерыв, схожу к нему, расскажу. Какое же счастье, что она всегда может быть вместе со своим Мишаней – он работает здесь охранником.

Ядвига стояла перед дверью ресторана и глядела прямо в глаза молодого человека амбалистого вида. Она удивилась, что настали времена, когда вышибалы сами выбирают, кого пускать в кабак, а кого нет. К счастью, у здоровяка не было возражений, и она вошла. Если бы он не впустил ее, она бы наверняка сломалась.

Ее встретили мрак, дым и музыка. Джаз. Это не был тот типичный джаз, которым в годы ее молодости как призывом к свободе гладили уши все польские радиостанции. Ей больше не нужна свобода – ей нужно душевное спокойствие и музыка соответственно – что-то легкое, романтичное, воздушное. На сцене за синтезатором сидела девушка и голосом Норы Джонс пела «Come Away with Me». Ядвига остановилась и, как завороженная, слушала песню. Да… Другие времена – другие мелодии… Давно же она не выходила вечером из дома.

За ближайшим к сцене столиком сидели молодые женщины. Одна пыталась говорить по телефону, другая отбивала атаки навязчивого брюнета. Она обвела зал взглядом, но своего мужа нигде не увидела. Села за свободный столик. Надо же, повезло, оказался и такой. К ней подошла пепельно-платиновая блондинка. Почти ребенок…

– Вы будете участвовать в лотерее визиток?

– Нет, нет, спасибо… Да у меня и визитки-то никакой нет…

Девушка, похоже, удивилась такому ответу, недоуменно пожала плечами, однако протянула Ядвиге пестрый флаер.

«Чувственная Школа Жён», – прочла Ядвига и глазами, способными за вечер проверить тетрадки с домашним заданием целого класса, профессионально пробежалась по тексту. Дойдя до слов «больше ни один мужчина не бросит тебя», она боковым зрением заметила мужа, который чувственно прижимался к Эльжбете. Сапфиры даже в темноте, казалось, мерцали. Парочка как раз покидала заведение.

Она еще раз взглянула на листовку, вздохнула и грустно улыбнулась. А, была не была… Что я, в конце концов, теряю? Лучше жалеть о том, что сделала, чем о том, чего не сделала. Может, школа жён и решит проблему…

Марта смотрела на спящих детей. Нормально ли это, что, когда они спали, она любила их в два раза сильнее? Она поправила одеяло Франеку. Его маленькая ручонка инстинктивно ухватилась за ее ладонь.

Как она выдержит без них две недели? Она не могла себе этого представить.

– Иолька, кажется, здесь какая-то ошибка! – кричала в трубку Юлия. – Вроде речь была про спа, а тут какая-то школа жён. Я действительно не знаю, в чем дело.

– Какая еще школа жён? Совести у тебя нет будить человека так рано. – Правда, было уже двенадцать, но Иола только лениво открывала правый глаз, потому что вчера праздновала гораздо дольше всех остальных. – На кой черт тебе школа жён, ты что, замуж собралась? – зевнула она.

– Вот и я говорю на кой. Причем чувственная.

– Чувственная? – спросила с любопытством Иолька. – Это уже интересно. Поподробнее с этого места: чему они собираются тебя там учить? Сексу?

– Вот и я говорю чему.

– Ты читай, что там написано!

Юлия уже сбилась со счету, сколько раз она читала этот текст, но в очередной раз достала из конверта элегантный листок кремовой бумаги и прочитала Иольке содержание письма.

Уважаемая Пани, для нас большая честь, что именно Вы выиграли главный приз в лотерее визиток.

Мы уверены, что время, проведенное с нами, станет для Вас невероятным приключением, отдыхом, а также возможностью узнать много такого, что, несомненно, окажется полезным в жизни каждой женщины.

Приглашаем на три недели в «Чувственную Школу Жён»!

В уютной атмосфере нашего эксклюзивного отеля Вы станете желанной для себя, а также для Вашего партнера. Наши тренинги гарантируют, что Вы станете лучшей ВО ВСЕМ, а о Вашем хорошем настроении и самочувствии позаботятся наши квалифицированные массажисты и мануальные терапевты.

В дополнение к полному спектру косметических процедур, подходящих для Вашей кожи, отдыху в прекрасно оборудованном спа, одноместному номеру в нашем отеле***** мы предоставляем:

– уроки макияжа и укладки,

– бра-фиттинг,

– кулинарные забавы.

Классы:

– эротика на каждый день,

– искусство быть уверенной в себе.

После трехнедельного пребывания у нас Вы станете красивее, преисполнитесь сознанием собственной ценности и уверенности в себе.

Приглашаем Вас на индивидуальную организационную встречу в ближайший вторник в 18:30 в отель «Шератон» в Варшаве.

– Класс, поехали! – воскликнула Иолька, когда Юлия закончила читать. – Возьми меня с собой, возьми!

– С удовольствием, – пробормотала Юлия, – но тут есть звездочка и мелким шрифтом, что приз нельзя никому пожертвовать, продать, подарить. Короче, Иолька, ехать мне или не ехать? Я еще пока в отпуске, правда, в Турцию хотела… Ты же знаешь, как я люблю спа… А тут бесплатно…

– Она еще спрашивает! Конечно, ехать! Сумасшедшая, ей предлагают массаж и уроки наслаждения, а она не хочет. Ты узнай, сколько это стоит. Я бы даже приплатила, чтобы поехать. Сделай доброе дело, пробей мне там скидочку, ладно?

Ядвига еще раз просмотрела последние выписки с банковских счетов. Не так много, но хоть что-то. Хорошо, что несколько лет назад она взяла кредит на работе, тридцать тысяч, на льготных условиях. Процент по кредиту, который она выплачивала каждый месяц, был ниже, чем проценты на вклад в банке. Только дурак не взял бы. А Ядвига, учитель математики в одной из варшавских школ, дурой не была. Это были деньги на черный день. На всякий пожарный случай. Ромек ничего о них не знал. В принципе, она собиралась рассказать ему о возникшей на жизненном горизонте такой супероказии, но вечно отсутствующий муж не проявил достаточного интереса к своей жене, так что тема сама себя исчерпала, и Роман продолжал жить в глубоком неведении об этой гениальной заначке жены.

Тема вернулась после истории с сапфировыми серьгами соседки сверху. Точнее, после того, как в рекламке, врученной на месте свидания мужа с любовницей, Ядвига прочла про школу жён. Тогда же, возвращаясь под дождем домой, она приняла решение: она обязана пройти эту школу жён, она должна что-то сделать, чтобы Роман снова начал смотреть на нее так же, как он смотрел когда-то, так же, как он смотрит теперь на Эльжбету. И… ей нужно что-то сделать, чтобы из зеркала на нее смотрела и улыбалась Ядвига двадцатилетней давности, а не та, не теперешняя, которая сидит вечерами в одиночестве и все чаще заливает тоску вином…

А что еще ей оставалось, человеку, которого внешние обстоятельства (до сих пор не могла решить, на что больше похожа школа – на сумасшедший дом или на зоопарк, но постепенно в своих раздумьях приходила к компромиссу: наверное, это что-то вроде цирка с бешеными хищниками) заставили облачиться в жесткую броню и загнать всю свою женственность внутрь. Она не сердилась на Эльжбету. Та не виновата, что мужчины изменяют. Да и мужа она тоже не слишком за это упрекала. Надо было исправлять что-то в себе самой.

Кажется, однажды Пол Ньюман сказал, что не изменяет жене, потому что не прельщается гамбургером, когда дома есть стейк… Что ж, видимо, она, Ядвига Малишевская, больше не стейк, а котлета. Разогретая. А может, даже и не разогретая. Холодная котлета насущная.

Она пошла в прихожую и достала из сумочки рекламку «Чувственной Школы Жён». Озеро, лес. Залитый огнями отель. Идиллия. Глянула в зеркало. Худенькая, невысокая скучная женщина. Типичная училка. Нахмуренные брови, сжатые узкие губы. Тонкие короткие каштановые волосы, словно прилипшие к голове. Ей было далеко до жены Пола Ньюмана. Она выпрямилась и улыбнулась своему отражению, расстегнула верхнюю пуговицу блузки, еще раз посмотрела в зеркало и развалилась в кресле. Взяла мобильник, и ее одолели сомнения, стоит ли.