Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика

– Каждые три дня жители деревни строили новый этаж, – говорит сестра Шень. – Вот это называется «скорость особой экономической зоны».

Я представляю себе, как эти здания растут – быстро, словно раковые клетки, – и обретают окончательную форму. В них всегда темно: расстояние между зданиями такое маленькое, что их жители могли бы пожать друг другу руки через окно. Между домами в полном беспорядке протянулись узкие переулки, похожие на капилляры. Все пропитано запахами гнили и разложения. Так как арендная плата низкая, здесь можно встретить всевозможных мигрантов, рвущихся к своей мечте – жизни с высокой зарплатой, с высоким разрешением, к жизни в стиле «хай-тек», в стиле «хай-Шэньчжэнь».

Но я предпочитаю более низкий уровень. На нем я чувствую себя в безопасности.

Старшая сестра Шень – хороший человек. Она родом с северо-востока. Много лет назад она купила это у семьи местных, которые собирались за рубеж, и теперь она живет счастливой жизнью домовладелицы. Квартирная плата растет ежедневно, и состояние Старшей сестры Шень, должно быть, уже составляет десятки миллионов, но она по-прежнему живет здесь. Она разрешила мне поселиться у нее, несмотря на то что у меня не было удостоверения личности. Она выделила мне киоск, чтобы я мог заниматься своим ремеслом, и даже подготовила для меня поддельный файл – на тот случай, если сюда нагрянет полиция. Она никогда не спрашивает меня о прошлом. Я благодарен Старшей сестре Шень за это и, когда могу, оказываю ей услуги.

В своем киоске, расположенном у входа в магазин традиционных китайских лекарств, я торгую пленками для тела и взломанными программами дополненной реальности. Пленки прикрепляют к коже, и на ней, в ответ на поступающие от тела электрические сигналы, появляются слова или изображения. В Америке эту технологию используют для диагностики и мониторинга физиологических параметров пациента. Но здесь она стала частью уличной культуры, символом статуса. Рабочие, гангстеры и проститутки любят клеить такую пленку на видном месте – или, наоборот, на скрытой части тела, чтобы после сокращения мышц или изменения температуры тела на пленке появлялись картинки, свидетельствующие о личных качествах владельца, его смелости и сексуальной привлекательности.

* * *

Я все еще помню тот день, когда впервые заговорил со Снежным Лотосом.

Снежный Лотос родом из влажных субтропиков Хунаня, но решила назвать себя в честь горного цветка. Даже ночью ее бледная кожа сияет, словно фарфор. Она – «домашний феникс», проститутка, работающая у себя на дому, и многие считают ее самым знаменитым «домашним фениксом» деревни Шацзуй. Я часто вижу, как гуляет под руку с очередным клиентом; она всегда невозмутима и не дает ни малейшего повода заподозрить, что она участвует в чем-то мерзком. Напротив, она излучает такое очарование, что от нее невозможно отвести взгляд.

В деревне Шацзуй живут тысячи проституток, работающих по самым разным расценкам. Они обеспечивают мужчин Шэньчжэня и Гонконга дешевыми сексуальными услугами. Их тела – словно рай, где усталые, грязные, хрупкие мужские души могут найти временное пристанище. А может, они – таблетка-плацебо, благодаря которой мужчины получают миг радости и восстанавливают душевное равновесие, чтобы вернуться на поле боя – в реальную жизнь.

Снежный Лотос не похожа на остальных. Она дружит со Старшей сестрой Шень и часто заглядывает в магазин, торгующий традиционными китайскими лекарствами. Каждый раз, когда она проходит мимо моей будки, до меня долетает аромат ее духов, от которого замирает сердце. Я стараюсь не следить за ней взглядом, но у меня никогда это не получается.

В тот день Снежный Лотос подошла ко мне сзади и легко похлопала по плечу.

– Поможешь мне починить пленку? Она не загорается, – сказала Снежный Лотос.

– Могу глянуть, – ответил я, с трудом пытаясь сдержать нарастающую панику.

– Следуй за мной, – шепнула она.

Темная лестница была узкая, словно кишка. Ее квартира оказалась совсем не такой, какой я ее представлял. Она была светло-желтой, ее украшало множество вещиц, создававших ощущение тепла и уюта. В ней даже был балкон, с которого можно увидеть небо. В Шацзуй это – настоящая роскошь.

Снежный Лотос привела меня в спальню и, повернувшись ко мне спиной, спустила джинсы до колен. Я увидел ослепительно-белые бедра и черные кружевные трусики.

Я с трудом сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло.

Изящный палец Снежного Лотоса указал на ее трусики. Я все еще не был готов. Мои руки и ноги похолодели от страха.

– Не зажигается, – сказала она.

Трусики она не сняла, а просто показала на восьмиугольный кусок пленки с изображением восьми триграмм, прилепленный прямо над ее копчиком.

Я скрыл разочарование и с помощью инструментов провел диагностику пленки, делая все, чтобы не обращать внимания на гладкую, шелковистую кожу Снежного Лотоса. Затем я изменил кривую ответа на изменение температуры на датчике конденсатора.

– Теперь должно работать. Попробуй, – сказал я и наконец-то выдохнул.

– И как я это попробую? – насмешливо спросила она и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Ни один мужчина-натурал не устоял бы перед этим взглядом, но в тот момент я чувствовал себя оскорбленным. Она обращалась со мной как просто с еще одним клиентом – с человеком, который дал ей денег за право пользоваться ее телом. Или, может, она думала таким способом оплатить мои услуги? Я злился, словно ребенок, но не знал, откуда во мне эта злость. Не говоря ни слова, я достал нагревающую панель и поднес к талии Снежного Лотоса. Через полминуты в символе инь-ян, расположенном среди триграмм, вспыхнул голубой символ «восток».

– Восток? – недоуменно спросил я.

– Так зовут моего мужика.

Снежный Лотос снова выглядела спокойной и собранной. Она подтянула джинсы, повернулась и увидела мое лицо.

– Думаешь, у проститутки не должно быть мужчины, которого она может назвать своим?.. Я приклеила туда пленку, потому что мой мужик любит трахать меня сзади. Пусть все клиенты знают, что не все можно купить за деньги. – Она закурила. – А, да… Сколько я тебе должна?

Внезапно я почему-то почувствовал облегчение.

* * *

Человек по имени Восток – муж Снежного Лотоса, а также ее сутенер. У него свой бизнес: он ездит между Шэньчжэнем и Гонконгом, возит контрабандные цифровые устройства. По слухам, он – игроман, и проигрывает за карточным столом бо?льшую часть заработков Снежного Лотоса. Иногда он даже заставляет ее обслуживать пожилых клиентов из Гонконга, у которых… особые желания. Но она все равно носит его имя на своей пояснице в знак того, что принадлежит ему.

Это – такое клише, что у меня в памяти сразу всплывает целая куча старых гонконгских фильмов про гангстеров. Однако это не кино, а просто повседневная жизнь в Шацзуй.

Снежный Лотос несчастна. Вот почему она часто приходит к Старшей сестре Шень за помощью.

Старшая сестра Шень, как и многие жители Шацзуй, работает на нескольких работах. Она в том числе шаманка.

Старшая сестра Шень утверждает, что она – маньчжурка, и ее предки были шаманами, и от них она унаследовала волшебные силы, а также способность разговаривать с духами и предсказывать будущее.

Однажды она немного выпила, и ей захотелось поболтать. Тогда она рассказала мне про огромные пустыни на далеком Севере, где дыхание человека превращается в лед, Там ее предки когда-то проводили магические ритуалы: надевали жуткие маски, плясали посреди метели, били в барабаны, пели и молились о том, чтобы духи завладели их телами. Хотя у нас был жаркий день, и температура держалась на уровне сорока градусов по Цельсию, все, кто слышал эту историю, дрожали от холода.

Но Старшая сестра Шень никогда не впускает меня в комнату, где она занимается магией. Она говорит, что мне ничего не нужно, и поэтому мое сердце не является чистым. По ее словам, я нарушу атмосферу, которая нужна духам.

К ней течет бесконечный поток клиентов. Все они говорят, что она действительно обладает силой – один взгляд, и она уже все про тебя знает. Я видел людей, которые выходили из ее комнаты после сеансов магии: у них мечтательный, удовлетворенный взгляд.

Этот взгляд я видел много раз – у молодых женщин с сумочками «Луи Витон Спиди», у богатых горожан, которые ищут прекрасных женщин в баре «V», у политиков, которые каждый день в шесть тридцать появляются в программе новостей на местном телеканале. У всех них одно и то же выражение лица, очень шэньчжэньское.

Они очень похожи на лохов, которые каждый день приезжают в Шацзуй. Они приходят в магазин китайских лекарств за супермощными афродизиаками и выходят оттуда, уверенно улыбаясь. Но я знаю, что афродизиак не содержит в себе ничего, кроме клетчатки, и не вызывает никаких эффектов – только нормализует стул.

В этом городе всем нужно плацебо.

* * *

Снежный Лотос снова и снова навещает Старшую сестру Шень. Каждый раз она уходит, словно достигнув просветления, но вскоре опять возвращается, и лицо ее печально. Я могу представить себе, какая тяжелая у нее жизнь, но мне хочется узнать о ней больше. У меня есть много технических способов удовлетворить свое любопытство, но для того, чтобы применить их, мне нужно проникнуть в комнату Старшей сестры Шень. А для этого я должен стать ее учеником.

– Мне нужна помощь духов, – искренне говорю я Старшей сестре Шень.

– Заходи.

Старшая сестра Шень видела бесчисленное множество мужчин, и лжеца она распознает за милю.

Ее комната небольшая и тусклая. На стене висят картины, изображающие духов; они написаны хаотичными мазками – вероятно, под влиянием наркотиков. Старшая сестра Шень сидит перед квадратным алтарем, накрытым красной фланелью. На алтаре лежит маска, барабан, на который натянута коровья кожа, колотушка, бронзовое зеркало, бронзовый колокол и другие инструменты для проведения ритуала. Электронная молитвенная машина начинает читать сутры. Старшая сестра Шень надевает маску, и через жуткие глазницы я вижу в ее глазах древний, чужой свет.

– Великий дух слушает, – говорит она.

У нее низкий, хриплый голос, наполненный неоспоримым чувством собственного достоинства.

Я не могу сопротивляться ее силе. В самом темном уголке моей памяти хранится одна история. Она лежит под замком, но никогда не переставала меня мучить. Грех похож на вино: чем дольше он лежит вдали от солнечного света, тем больше он бродит, тем сильнее становится.