Поземельные приобретения и уступки России за последние тридцать лет

Зазайсанский край – 400 кв. м.

Кульджинский округ – 900 кв. м.

Итого – 1.300 кв. м.

или, в окончательном выводе увеличить русскую территорию на 11 820 кв. миль, причем государственная граница будет идти, начиная от юго-восточного угла Каспия, по подножию гор Хоросанских, Паропамиза и Гиндукуша, по водоразделу между бассейнами Окса; Яксарта и Иссык-Куля с одной стороны и Тарима с другой, до горы Хан-Тенжи, по Чарыму, Джунгарскому Алатау и поперек хребта Тарбагатая к западному концу Зайсана, оттуда же к Шабин-Добачу и далее до устья Мурели в Усури по существующим рубежам, а, наконец, по хребтам, отделяющим озеро Хемской от Мурени и бассейн Суйфуна от водоемов Хурки и Тумени, а потом по низовью этой реки. Все, что лежит вне этой черты, было бы напрасным обременением России; напротив, все, что заключается внутри её, составляет естественную государственную область русского народа.

Переходя с восточного берега Каспия на западный, мы вступаем на почву Кавказа. Здесь, как известно, в 1850 году были две довольно обширные, независимые от Росеии, земли: в Дагестане и Чечне – государство Шамиля (500 кв. миль) и за Кубанью и Лабой, до Черного моря (950 кв. миль) – хаотическое смешение независимых горских племен. Обе эти земли теперь принадлежат уже России; но условия, при которых состоялось это присоединение горских земель к России, были не одни и те же, а потому последствия сделанных завоеваний очень различны. Русский народ никогда не должен забывать великих государственных заслуг графа Евдокимова, изгнавшего горцев с западного Кавказа. Эта земля теперь стала существенно русскою, и неудачная попытка турок на восточном берегу, Черного моря, в 1877 году, лучше всего доказывает, что тут власть ислама не восстановится никогда, именно потому, что по всему этому берегу нет горцев. К сожалению, по удалении черкесов из этой береговой полосы, не было принято энергических мер для заселения её, а какие поселения и возникли, то они заняты инородцами, греками, болгарами, румынами, а не русскими, чуть ли не потому, что в Тифлисе русские не считаются годными к мореплаванию, морских промыслам и торговле, хотя деятельность их на Каспийском море могла бы доказать противное. Будем надеяться, что эта ошибка скоро исправится, и что коренной закон политики, чтоб окраины государства были заселены господствующим племенем, восстановится во всей силе. Черноморский и Сухумский округи станут тогда простым продолжением Кубанской области, с которою они так тесно связаны географическим положением и историей. Железная дорога от станицы Кавказской на Белореченскую и потом по долине Питша на Туапсе, где можно устроить порт, вероятно, также не останется неосуществленною, так как от проведения её много зависит экономическая участь благодатнейшего края России.

Совсем не то, что западный Кавказ, покоренный не далее 1864 года, представляют бывшие владения Шамиля в Чечне и Дагестане, вошедшие в состав русской державы с 1859 года. Тут мы не только оставили горцев на их родине, но даже препятствовали удалению в Турцию тех из них, которые желали того. В результате получились многочисленные бунты, благодаря которым еще в 1877 году, т. е. через 18 лет после пленения Шамиля, мы должны были в двух небольших внутренних провинциях держать 30,000 войска, которые могли бы быть с пользою употреблены в это время на турецкой границе. Вероятно, впрочем, урок 1877 года не пройдет даром, и если не мы, то наши дети увидят Дагестан и Чечню прочно умиротворенными и постепенно сливающимися с Россиею, как слились с нею царства Астраханское и Казанское.

В Закавказье важную перемену в очертании государственной границы произвели условия берлинского договора 1878 года. К России присоединены Батум и Карс, два пункта большой важности, первый – торговый, второй – военный. Мы еще не имеем окончательной карты новой граничной черты, но те данные, которые вошли уже в научный оборот, показывают, что объем наших приобретений в Армении и бывшей турецкой Грузии составляет 468 кв. миль. Это немного в количественном отношении, но важно в качественном. Богатая лесная Батумская область и несколько степная, но плодородная Карсская могут дать место для довольно обширной колонизации из малоземельных русских провинций; стратегическое положение наше за Кавказом значительно усилено; значительная часть христиан-армян освободилась от турецкого ига и получила возможность мирно трудиться для своего преуспеяния. Но мы не должны из-за этих выгод забывать и некоторых неудобств завоевания 1877-78 годов, именно усиление армянского населения в Кавказском крае, где оно и без того постоянно служило источником неприязни к России со стороны всех прочих инородцев. Торгаши армяне, становясь под защиту русских законов и особенно русских властей, к которым умеют подлаживаться, жестоко эксплоатируют все остальное население Кавказа и не дают ему возможности тесно слиться с русскою нациею. Они, кроме того, являются сильными эксплоататорами самой русской казны в виде поставщиков, подрядчиков, откупщиков и т. п. Наконец, у них, под русским владычеством, начали возникать стремления к восстановлению независимого армянского государства, значительно расширенного против исторических пределов армянской национальности через возникновение, в XIX веке, больших армянских колоний в тех частях Кавказского края, где армяне едва были терпимы, как бродячие торгаши. Поэтому, становясь на национально-русскую точку зрения, которую, кажется, нельзя обвинить в узкости, мы можем пожелать, чтобы дальнейшего присоединения к России армянских земель не было, и даже чтобы те земли бывших санджаков Карсского и Батумского, которые оставлены турками, курдами и лазами, ушедшими в 1877-79 годах в Турцию, были предоставлены в пользование не армян, а собственно русских людей, особенно сектантов, которые свои превосходные колонизаторские способности уже доказали множеством примеров.

Берлинский трактат, признавший за Россиею обладание Батумогь и Карсом, утвердил за нею и возвращение большей части того клочка земли в Бессарабии, который был потерян в 1856 году по Парижскому договору. Клочек этот, величиною не более 153 кв. миль, имеет большую важность: он господствует над нижним Дунаем и, следовательно, ставит в известного рода зависимость от России не только мелкие государства Балканского полуострова, по даже Австрию. Хотя по условию берлинского договора на берегах Дуная, ниже Железных ворот, не должно возникать крепостей, но и без того во власти России пресечь судоходство по этой реке для всякой враждебной ей нации, так как у Рени и вообще от устья Прута до начала дельты, весь Дунай находится под выстрелами русских пушек. Сверх этой стратегической важности обладание нижним Дунаем имеет и промышленную: наше пароходство имеет ныне в своем распоряжении национальную русскую пристань для торговли предметами, которые производит богатая от природы нижнедунайская низменность. Наконец, важно и то, что Россия возвращен край, который именно она сделала цветущим не далее, как в первой половине нашего века. Болгарские и иные колонии в южной Бессарабии есть одно из лучших произведений русской политики, которая, к сожалению, дала только слишком преобладающее значение инородческим элементам там, где следовало бы покровительствовать предпочтительно коренному русскому.

Но, указывая на важность и выгодность возвращения Измаильского уезда, мы не должны упустить из вида и проистекающего из него неудобства. Отныне, и на долгое время, Россия имеет на бессарабской границе рьяного врага в лице Румынии, которой очень не хотелось расстаться с богатыми болгарскими и другими поселениями в бывшем Буджаке. Конечно, большая часть сварливых действий бухарестского правительства, бывших в 1878-79 годах, объясняется подстрекательствами извне, главным образом, из Вены и Берлина; но как бы ни было, мы можем почти не сомневаться, что Румыния станет непременно в ряды коалиции против России, если такая коалиция образуется, и целью её при этом будет, конечно, не один Измаильский уезд, а и вся Бессарабия, где в составе населения так много румын. Вот почему создание хорошего опорного пункта в угле, образуемом Дунаем и Прутом, нам представляется делом разумной предусмотрительности.

Делая теперь общий взгляд на приобретения России, сделанные с 1851 года на западе от Каспийского моря, мы видим, что они не особенно велики по объему (1918 м., если не считать южной части Бессарабии); но нет сомнения, что они важны по их политическому значению. Закончено ли ими наше движение к югу, или они составляют только промежуточный шаг к дальнейшим присоединениям? Про некоторые местности, напр. про Бессарабию, можно с уверенностью сказать, что дальше Россия не пойдет, разве если потребуется её помощь для балканских мелких государств, угрожаемых напором германизма; но и тут территориальные приобретения сомнительны, да, по справедливости сказать, и не нужны. Что касается до границы с Малою Азиею, то мы не можем забывать, что, по конвенции турецкого правительства с Англиею, последняя обязалась блюсти за целостью малоазиятских владений султана; но, впрочем, придавать этой конвенции особого значения не следует. Англия умеет в удобные минуты заключать подобные договоры, дающие ей несомненные выгоды (напр. в данном случае приобретение Кипра), но она не начнет войны из-за соблюдения их, если не будет видеть новой прямой выгоды для себя и особенно если останется единственною союзницею Турции. Она предпочтет разделить владения султана между Россиею и собою, лишь бы при этом на её долю досталась львиная доля, напр. все малоазиятские берега в Средиземном море и особенно Дарданеллы и Босфор, к завладению которыми она так усердно стремится.

    М. Венюков.
    Женева, январь 1880 года.

notes

Сноски

1

Цифра эта, быть может, несколько более истинной, в виду сомнительного очертания на картах северного берега Азии, где важные неточности обнаружены Норденшильдом.

2

Не касаясь, впрочем, колонии Росс на берегу Калифорнии, которую мы добровольно оставили еще в 1846 г., пред самым открытием в соседстве её, на Сакраменто, золотых приисков.

3

Средние годовые температуры равны: в Николаевске 2°,7, в Петрозаводске 2°,5, во Владивостоке 4°,7 и в Курске 4°,9; наиболее жаркий месяц в Курске имеет ср. тем. 19°,3, а во Владивостоке 20,5°; наиболее холодный в Курске – 9°,9, во Владивостоке – 13° Ц.; впрочем, цифры эти не особенно точны.

4

Собственно говоря, одного из них, Будогоского, который, имея в своем распоряжения обширные средства для предварительного обследования страны в 1859 году, что дало бы возможность придумать разумную границу, ограничился весьма поверхностными съемками и не дал не только точного, но и никакого описания осмотренной страны. От того верховья Суйфуна и северный берег Ханкая остались во власти Китая, которому если они и нужны, то лишь для того, чтобы производить давление на Россию.

5

У которой однакож русскими казаками издавна производилась рыбная ловля, так что собственно одна эта часть Зайсана и была нам нужна.