Истоки державности. Книга 2. Язва христианства

Аббат потерял самообладание и повысил голос:

– Этих потомков вендов и вандалов нужно раздавить как вошь. Не будет нам спокойствия, если они будут жить рядом с нами. Всех мужчин, способных носить оружие, нужно уничтожить, а их женщин сделать нашими рабынями. Со временем их дети забудут о своих корнях, и мы их пошлём на восток завоёвывать для нас новые земли с новыми подданными.

Гунтбальд взял себя в руки, утихомирил свой гнев и опять вкрадчиво продолжил:

– Церковь уверена в силе и способностях короля Людовика в достижении этой цели, и в подтверждении этого император Лотарь рассматривает передачу ему Фрисландии, а также он подписал грамоту, дарующую земли руян Корвейскому монастырю.

Король немигающим взглядом уставился на аббата:

– Ты хочешь сказать, что мой брат Лотарь признаёт эти земли моими и в будущем не будет просить с них долю от дани?

Гунтбальд с ласковой улыбкой в знак подтверждения слов Людовика согласительно кивнул головой.

Король стремительно вскочил с трона:

– Хорошо, я приведу к покорности этих ободритов и схвачу этого Аскольда. К тому же я не забыл, как они отказали мне в помощи при противостоянии с моим братом Лотарём. Затем я заставлю их воевать с руянами и их кровью завоюю и присоединю к себе новые земли.

* * *

Испепеляющий зной солнца при совершенном отсутствии ветра удручающе давил на людей, которые еле поднимали и опускали вёсла. От этой жары у всех пересохло во рту, потрескались губы, нестерпимо хотелось пить, но воды не было. От этой невыносимой жажды почти каждый гребец то и дело оглядывался через плечо, всматриваясь в так медленно приближающийся берег. Все надеялись, что там они найдут вожделенную влагу, но перегруженные ценной добычей ладьи и драккары Рюрика и Харальда Клака еле двигались, с боку на бок покачиваясь на небольших волнах.

Князь взглянул на Ангулена и хриплым голосом от сухости во рту спросил:

– Ты точно уверен, что там есть вода?

На обветренном лице появилось что-то, смутно напоминающее улыбку:

– Там течёт полноводная река. По ней можно добраться до города мавров Ишбилья[16 - Современный город Севилья.]. Я там бывал.

– Если всё окажется так, как ты говоришь, то ты получишь ещё столько же, как я обещал, а так же стоимость новой ладьи, взамен твоей, что утопла, разбившись о камни.

Ангулен не обманул, и все, как только оказались на берегу, бросились утолять жажду, черпая из реки мутную тёплую воду. Жара угнетала. Даже окунувшись в реку, князь не смог унять последствия зноя. И как только здесь живут люди?! Рюрик, спасаясь от этого пекла, доковылял до ближайшего дерева и в его тени рухнул на заскорузлую от жары траву. В наслаждении от небольшой прохлады он прикрыл глаза, но погрузиться в дрёму ему не дал хруст шагов подошедших людей. Князь открыл глаза. Рядом с ним на выгоревшую траву присаживались Харальд Клак и Градомир. Следом к ним присоединился и Мирослав.

– Не время отдыхать, Рюрик. Ангулен рассказал, что выше по течению находится беззащитный город. Местные правители, опасаясь неповиновения жителей, не стали возводить стены для его защиты. Такой лакомый кусок жаль упускать. Поднимай своих воинов, и выступаем.

Конунг встал, но Рюрик не пошевелился. Как он смеет ему приказывать? С первых дней их совместного похода он был несносен, навязывая всем своё мнение и показывая, что он ни от кого не зависим. Забыл, кто его вытащил из ямы данов? Князь перевёл взгляд на Градомира:

– Ладьи твоих людей переполнены. Куда ты собираешься складывать добычу?

– Выкину из ладей что-нибудь менее ценное.

– Ну что ж, – вздохнул Рюрик, – если вам так неймётся, то идите одни в Ишбилью. Я не пойду. Мои воины устали.

– Ты знал об этом городе? – встрепенулся конунг.

– Только дам вам совет, – продолжил князь, не обратив внимания на вопрос Харальда. – Разгрузите свои ладьи и драккары и идите в город налегке, а добро своё оставьте здесь под охраной.

– Мне не хватит воинов, – конунг уже со злобой смотрел на князя.

Рюрик неопределённо пожал плечами:

– Это твоё решение.

Харальд шумно задышал, а затем успокоился и сказал, убрав категоричность в тоне:

– У нас не осталось еды, Рюрик. Мы можем там её найти.

Князь смахнул ладонью пот со лба и вздохнул:

– Хорошо. С вами пойдут воины Остромысла. Мирослав, предупреди его.

Добившись своего, конунг презрительно, на взгляд князя, ухмыльнулся и ушёл вслед за Мирославом. Князь проводил его настороженным взглядом, а затем равнодушно поинтересовался:

– Градомир, ты доволен, что пошёл со мной?

– Ещё бы… После этого похода появится много желающих отправиться с тобой вновь.

– Со мной или с конунгом?..

– С тобой, княже… – растерялся Градомир.

Рюрик резко привстал и, зло прищурив глаза, зашипел:

– Так что же ты хвостом вьёшься вокруг конунга? Забыл, кому в ноги кланялся, чтобы тебя в поход взяли? За моей спиной всё решаешь… Кому служишь: мне или Харальду?

– Тебе, княже, тебе… – вконец перепугался купец.

Князь опять откинулся на спину:

– А раз мне… Зря в сражение не вступай – береги людей. Воины мне ещё пригодятся. В последующих походах со мной не меньше добра нахватаешь. Главное – еды достань. Если в граде не найдёте, то в округе ищите. Иди! Отдохнуть хочу.

Через день в городе Ишбилья началась паника. Везде раздавались крики:

– Маджусы пришли! Маджусы пришли!

Жители на скорую руку хватали самое ценное, брали детей, жён, стариков, скот и в испуге выбирались из города. Навстречу непривычным глазу кораблям выдвинулись из города немногочисленное войско, но более крепкие и высокие чужеземцы, сошедшие на берег, вмиг обратили всех в бегство, что привело ещё к большей панике. Они настигали бежавших воинов, разили их мечами или такими же, как и они сами, огромными топорами, брали в плен, врывались в брошенные дома в поисках ценной добычи и еды.

Раздосадованный Харальд Клак со злобой смотрел на разоряемый город, так как ожидаемой добычи не предвиделось. Даже их храмы с месяцами на вершинах куполов были не так богаты, как у франков. Тот немногочисленный полон, что захватили, вряд ли имел большую ценность. Противник не представлял опасности – справились бы и сами. Не надо было просить воинов у Рюрика. С нескрываемым раздражением конунг приказал невозмутимо стоящему рядом Рагнару:

– Город сжечь! Начинайте с этой церкви.

– Чему здесь гореть? Камни ведь…

Бешенство овладело конунгом. Не скрывая ярости, он заорал:

– Крыши деревянные… Я сказал – спалить всё! – а затем тише, с саркастической улыбкой добавил: – Мы уйдём из города, но через день, как он сгорит, жители в него вернутся. Они обязательно вернутся, и тогда неожиданно нагрянем и мы. Я уверен, что соберём немалую добычу.

Викинги и славяне рассыпались по городу, поджигая всё, что лишь только можно. В мечети с десяток воинов разожгли костёр и начали нагревать наконечники стрел до красноты. Затем они пускали стрелы в свод мечети. Место вокруг стрелы начинало тлеть, стрела падала, и горение прекращалось[17 - В арабских источниках указывается, что на сводах мечети в Севильи многие десятилетия оставались тёмные пятна от стрел.]. Недовольные неудачей, воины начали бросать в костёр дрова, чтобы огонь доставал до купола, но заполонивший помещение дым разъедал глаза, вызывал удушающий кашель, и воинам пришлось бросить затею и покинуть мечеть.