Свадебные армяне

До дяди Керопу дошло, что он выдал себя. Но этот факт ничуть не изменил его намерений. Так или иначе, ведь надо было сказать о цели своего прихода.

– Он наш родственник. Дочери Иветте восемнадцать лет. День рожденья.

– Ну и что?

– Как что? Армяне всегда оказывают родственникам уважение.

– Он родственник твоей жены. И если говорить об армянах, тогда он мне не родственник и тебе кстати тоже.

– Уважение…

– Конечно, уважение, – подхватил насмешливо Мерон, – у нас как в анекдоте про пьяницу, которому разрешено пить только в банные и праздничные дни: «Какой сегодня праздник? Никакой. Тогда я в баню пошёл». Если не родственник, так обязательно надо оказать уважение. Так и быть окажем, раз ты этого хочешь.

– Это не я, – шёпотом признался дядя Кероп и движением головы показал вниз.

– Ты её боишься?

– Уважаю!

– Конечно. Выходит, я тоже должен согласиться.

Проследив кивок, Мерон, придав голосу озабоченность, произнёс:

– Не стоит расстраивать тётю. Я пойду. Просто скажи, где и в котором часу.

– Ты был у Ашота один раз. Он живёт рядом с нашим рестораном. В центре Сочи.

На лице Мерона мелькнула догадка.

– Так это отец той Кикиморы, на которой вы меня пытались женить?

– Её имя не Кикимора, а Иветта, – поправил Мерона дядя Кероп. – Дочь Ашота восемнадцать лет. День рожденья. Гости позвали в два часа.

– В два, так в два! Приеду. Как пропустить такое радостное событие?

Мерон повернул козырёк кепки набок и, насвистывая, направился к двери. Спустя несколько минут он уже выходил во двор. Здесь его ждали шестеро крепких мужчин в чёрных костюмах из его личной охраны. На дорожке, один за другим, стояли три «мерседеса» представительского класса. Завидев Мерона, охранники вначале застыли с удивлённым видом, затем один из них молча отворил заднюю дверь последнего автомобиля. Мерон не обратил внимания на этот жест. Приветливо кивнув охране, он прошёл мимо них и вскоре вышел из ворот своей виллы. А минуту спустя, не без удовольствия, спокойно прошёл мимо двух папарацци. Фотографы, преследовавшие его последние несколько месяцев, бросили в сторону незнакомца равнодушный взгляд, а затем возобновили свой разговор.

Глава 2

«Чёрт, да это настоящее удовольствие, когда тебя никто не замечает!» – думал Мерон, бесцельно прогуливаясь по улицам Сочи. Понемногу испорченное настроение уходило, уступая место некоему азарту. И связано это было с предстоящим посещением того самого Ашота. Вначале он и не собирался туда идти, но, поразмыслив, решил, что такой визит принесёт удовлетворение, прежде всего ему самому. Мерон не собирался «оказывать ему уважение». Ему было интересно…узнают ли его? И как вообще отнесутся к человеку в скромной одежде. Он просто зайдёт и тихонечко станет в стороне. Если не заметят, так же тихо уйдёт.

– Ослеп, что ли?

Мерон настолько задумался, что едва не наскочил на двух девушек. Это произошло возле табачного киоска. Он начал было извиняться, но его никто даже слушать не стал. Только окинули презрительным взглядом, и пошли дальше. Этот взгляд настолько поразил Мерона, что он даже опустился на край скамьи возле входа в парк. Никто и никогда не смотрел на него таким образом. И больше всех это касалось девушек. Но сейчас происходило нечто непостижимое. Один, в обычной одежде и без охраны, он перестал быть тем, кого уважали и любили. Вначале это его озаботило, однако…чуть позже Мерон уже от души хохотал над своим положением. Вскоре оно ему настолько понравилось, что он начал подумывать о решительных действиях, очертания которых стали появляться в его голове по мере того как он продолжал смеяться. Однако и очень скоро веселье тоже закончилось. Но только внешне. В уголках его губ всё ещё играла лукавая улыбка, когда он ринулся осуществлять свой план. И этот план был на удивления прост. Мерон стал приставать к девушкам, которые попадались ему на пути. Медленно двигаясь по тротуару, он выискивал цель, а затем направлялся к ней и предлагал познакомиться. И всегда в ответ либо презрительный взгляд, либо равнодушное молчание, либо едкое замечание. Отказывались все без исключения.

– Свершилось, – бормотал он время от времени, – я слышу слово «нет». Етишкин пистолет, до чего же приятно слышать отказ! Но пора изменить тактику…

Последнее замечание вырвалось у него, когда он заметил двух красавиц, стоявших перед входом в дорогую гостиницу. Красивая одежда, яркий макияж и надменный взгляд никак не могли скрыть, скорее наоборот, подчеркивали принадлежность этих девиц к древнейшей из профессий. Недолго думая, Мерон перешёл на другую сторону и сразу же подошёл к девушкам. Они даже смотреть на него не пожелали. И тем не менее, Мерон решил заговорить с ними.

– Познакомимся? – развязно предложил он девушкам.

– Не получится, – ответила насмешливо одна из них.

– А если я скажу, что у меня есть сорок миллиардов долларов? Поможет?

– Я отвечу, что у таких козлов не бывает таких денег! Будь у тебя сорок миллионов, мы бы уже были твоими.

– Я похож на козла? – Мерон скорее удивился, чем разозлился, услышав эти слова. – Это неправда. Я похож на бедного человека, но не на козла.

– Это одно и то же!

– Ну знаете, я не могу согласиться с такой логикой. Хотя другой вывод меня вполне бы устроил. Опять же, судя по вашей логике, вас вполне можно обозначить как «две дуры», потому что у меня есть эти деньги. Кстати, вы сейчас стоите перед гостиницей, которая тоже принадлежит мне.

Уход Мерона девушки сопроводили пожиманием плеч, которые обозначали нечто вроде: «всяких придурков полно». Последний эпизод заставил Мерона серьёзно задуматься. В таком виде никто его не воспринимал всерьёз. Следовательно, если б это случилось, можно было бы с уверенностью говорить об искренности такого человека. Эта мысль привела в действие другую. А что если сыграть по крупному? Сыграть ва-банк? Разом поставить всю жизнь на весы? Именно сейчас, когда никто ему не верит? Что если…подойти и предложить…руку и сердце?

Приметив уютное летнее кафе неподалеку, Мерон направился туда. Большую часть кафе занимали туристы. Но пара столиков всё же оставались свободными. Облюбовав местечко подальше от проезжей части и не обращая ни малейшего внимания на остальных посетителей, он сел и заказал стакан холодного сока. Что было совсем не лишним, учитывая жаркую погоду. Выпив сок, он стал крутить в руках пустой стакан и снова продолжил размышлять. С математической точки зрения его новая затея имела все шансы провалиться, или, по меньшей мере, стать серьёзной проблемой в будущем. Налицо имелся огромный риск. Но не только риск. Именно сейчас шансы на удачную женитьбу выросли в разы. А ведь последние десять лет он мечтал о семье, но так и не решился сделать предложение. Ему всё казалось фальшивым. И заверения в любви, и клятвы в вечной преданности. «Чего бы и не поклясться за двадцать миллиардов? – думал он, слыша такие слова. – Я бы и сам так сделал. Но сейчас другое дело. Денег нет. Красивой одежды тоже нет. Значит можно попытаться и семью создать».

По крайней мере, если его предложение примут, он будет точно знать, что причина не в деньгах, которых у него слишком много. Только одно это стоило риска. Но как же он женится? Да очень просто. Будет предлагать руку и сердце всем девушкам, которые ему понравятся. Кто первой согласится, та и станет его женой. «Так нечестно, – возразил сам себе Мерон. – Я ведь потом найду тысячу причин, чтобы отказаться. Надо чётко сформулировать условия сделки, иначе ничего не получится. Итак. Условие первое. Женюсь, если предложение делаю я, а она соглашается и идёт до конца, при этом, ничего не зная о финансовой стороне будущего супруга или зная о его бедности. И наоборот. Женюсь, если кто-то вдруг решит сделать мне предложение на тех же условиях. Теперь всё честно», – Мерон с облегчением выдохнул и заулыбался. Второе исключено, а первое зависит только от него. Так что можно, как и подобает мужчине в таких случаях, дать клятву. Но только на сегодня. Скажем, до двенадцати ночи. Мерон уже хотел дать самому себе такую клятву, но вспомнил об Ашоте. «Етишкин пистолет», – вырвалось у него, – да они меня сходу женят. Я сам отправляю себя на заклание. «Нет, нет, – тут же возразил себе Мерон, – если меня узнают, это не будет считаться, так как прямо нарушает условия сделки. А если не узнают, никто ничего не предложит. Они не такие люди, чтобы отдавать дочь за незнакомого человека. С этой точки зрения, можно чувствовать себя совершенно спокойно. Так что, можно спокойно клясться. Ничего путного, конечно, не получится, но впечатлений хватит на весь день…. Решено. Клянусь, – мысленно, но не менее торжественно, произнёс Мерон. – Клянусь жениться на первой встречной. Если она не будет знать, что я богат. И если она дойдёт до конца. И наоборот. Время в положение жениха и невесты, не ограничено. Вот теперь всё предусмотрел. Можно расслабиться, а потом приступать к действиям».

Мерон вначале расхохотался, довольный своей выдумкой, но чуть позже закрыл рот и прислушался. Через два столика от него сидели три девушки и, по всей видимости, говорили именно о нём. Он сделал этот вывод, когда увидел неприязненные взгляды, направленные в свою сторону. Ко всему прочему, все три обладали изяществом, красотой и великолепными манерами. Мерон намётанным глазом определил в них моделей, которые приехали в Россию, скорее всего по делам. По меньшей мере, две из них точно соответствовали его предположению. Он часто общался с моделями, и очень хорошо знал все эти нарочито показные движения и знающий себе цену взгляд. Обе были брюнетками. Третья, по поводу которой у Мерона появились некоторые сомнения, обладала русыми волосами; в сочетании с голубыми глазами и мягкой улыбкой, она выглядела не менее привлекательно. Но, в отличие от них, она старалась не привлекать к себе внимание. Более того, Мерон не без удивления заметил, что эта девушка всякий раз, как только замечает пристальный мужской взгляд, краснеет и отводит глаза. «Скромница, значит не модель, – сделал вывод Мерон, исподтишка наблюдая за этой девушкой. – Вот уж точно, кому можно предложить руку. Она даже слово в ответ не скажет. Интересно, что же они говорили?». Этот вопрос заинтересовал его ещё и потому, что девушки говорили громко. Они вели беседу на греческом языке, будучи уверенными в том, что их никто не понимает. Но Мерон неплохо знал этот язык. Он вёл бизнес в Греции. Да и в университете очень долго его изучал. По этой причине то, что оставалось для других загадкой, для него обернулось неприятностью. Девушки действительно обсуждали именно его. Он отвёл взгляд в сторону, делая вид будто не замечает их, а сам навострил уши.

– Посмотрите на этого мужчину в уродливой кепке, – говорила одна из них, по всей видимости, брюнетка в тёмных очках. Мерон не сомневался в том, что сейчас на него направлен презрительный взгляд. Именно так звучал голос девушки. С презрением и даже ноткой отвращения. Он нахмурился, но сдержался и не посмотрел в её сторону, чтобы ненароком не выдать себя, и стал слушать дальше. – К тому же у него нет времени на бритьё. Я знаю такую породу мужчин. Они считают, что только женщины должны выглядеть идеально. Эгоисты, грязнули и болваны. Этот такой же. К тому же и без денег. Я смотрю на него почти час, а он делает одно и тоже…вертит в руках пустой стакан. Нет доллара, чтобы заказать ещё один и не выглядеть таким неудачником.

Мерон, услышав эти слова, хотел сразу же вызвать официанта и заказать всё, что только найдётся в этой убогой кафешке, но потом передумал и решил позлить девушек. С этой целью он перестал крутить стакан, приподнял его и начал вглядываться в дно. А затем запрокинул голову и приложив стакан ко рту, стал вливать в него последние капли желтоватой жидкости.

– Как он жалок…

– Точно, – поддержала вторая брюнетка. Она была без очков, поэтому нетрудно было понять, какие чувства она испытывает, наблюдая за этой сценой со стороны. – Этому парню место на свалке, среди мусора. Там он найдёт всё, что ему нужно. Я же говорила, – торжествующе воскликнула она, увидев как в это мгновение мужчина, о котором шла речь, потянулся к соседнему столику, на котором оставался нетронутым кусок пирожного и, воровато оглянувшись по сторонам, быстро схватил его и тут же отправил себе в рот. После этого он снова стал оглядываться по сторонам. Видимо в поисках новой еды. Это действие вызвало одновременное осуждение обеих девушек. Мерон испытывал ни с чем несравнимое удовольствие, слыша, как они его поносят. Он не собирался останавливаться и стал раздумывать на тему, чего бы ещё такого сделать для того, чтобы подкрепить мнение девушек относительно собственного ничтожества. Недалеко от него, на пустом столике стоял недопитый пакет с апельсиновым соком. Этот сок и стал объектом его внимания. Он уже было собирался совершить ещё один позорный поступок, когда с откровенным удивлением услышал голос третьей девушки.

– А мне он нравится. Этот человек честен и ни от кого не скрывает своё положение. Именно такие люди становятся прекрасными друзьями. Потом, разве можно винить человека за бедность? Не у всех хватает смелости бороться с трудностями. И это нужно понимать, а не осуждать.

После этих слов раздался смех, а вслед за ним и насмешливый голос:

– Ты всегда оправдывала своё имя, Алексия. И всегда пыталась учить нас жизни. А сама, в двадцать пять лет, ещё ни разу не встречалась с парнем.

– Неправда…

– Правда. Ты у нас остаёшься недотрогой, потому что, мягко говоря, недолюбливаешь мужчин. И это знаем не только мы, но и весь город.

– Всё неправда, всё. Я отношусь к мужчинам…хорошо. Я всегда к ним хорошо относилась, а вы пытаетесь сменить тему.

– Это ты пытаешься сменить тему. Не надо прикидываться, будто ты действительно сочувствуешь этому ничтожеству. Мы знаем, что это не так, Алексия.

– Я сказала правду, но вам доказывать ничего не буду.

– Потому что, не можешь доказать. Тебе неприятны мужчины и тебе неприятны ничтожества. Этот человек воплощает в себе обе эти неприятности. Признайся в том, что лицемерила, рассуждая об этом человеке и вопрос исчерпан. Иначе нам ещё придётся напомнить один случай на выпускном вечере. Ты помнишь? – раздалось короткое молчание, а вслед за ним послышался голос, в котором одновременно чувствовалась и ярость, и вызов.

– Хорошо! Я прямо здесь, прямо сейчас готова не только доказать обратное, но и утереть нос вам обеим.