Семь сестер. Сестра ветра

– Да, я знаю, он прекрасный яхтсмен, и я горжусь им. Но видит бог, как бы я хотела, чтобы он в свое время избрал себе другую профессию. Стал бы, например, бухгалтером или каким-нибудь брокером на фондовой бирже. Нашел бы себе дело поспокойнее, не сопряженное с таким количеством опасностей и риском.

– Перестань, мама. Что это на тебя вдруг нашло? Обычно ты так не волнуешься. Мы ведь с тобой уже сто раз обсуждали все это. И я тебе сто раз повторял, что могу в любой день перевернуться в автобусе или погибнуть в автомобильной катастрофе. Никто ни от чего не застрахован. К тому же вспомни! Ты ведь сама научила меня ходить под парусом. Забыла? – ласково напомнил матери Тео.

– Прости меня, Тео. Прости! Все! Я умолкаю! Это, наверное, старость виновата. С возрастом всякие мрачные мысли сами собой лезут в голову. Кстати, о мрачном… Давно ты виделся или перезванивался с отцом? – поинтересовалась Селия у сына, и в ее голосе моментально послышались резкие нотки.

Прошло несколько секунд, прежде чем Тео ответил матери:

– Отец недавно прислал мне письмо по электронной почте. Сообщил, что сейчас отдыхает на своей вилле на Карибах.

– В одиночестве? – Селия картинно вскинула одну бровь.

– Понятия не имею. Если честно, это меня мало волнует, – отрубил Тео и тут же перевел разговор на другое. Стал расспрашивать мать, куда она собирается отправиться на отдых в августе. За границу? Или будет отдыхать в Англии?

Я тихонько слушала, как мать с сыном обсуждают ближайшие планы Селии. Неделя на юге Франции, а ближе к концу месяца несколько дней в Италии. По тому, как непринужденно и легко лилась их беседа, было понятно: эти двое не просто любят, они обожают друг друга.

Спустя час, когда Тео осушил уже вторую чашку кофе, он неохотно посмотрел на свои часы.

– Нам пора, мамочка.

– Уже? А я думала, вы останетесь на ланч. Я сейчас мигом сварганю какой-нибудь вкусненький салат. Пару минут, и все будет готово.

– Нет, мамочка! Нет! Извини… На пять часов у нас назначен сбор команды на борту яхты. Негоже, если капитан припозднится и покажет дурной пример своему экипажу. Поэтому мы сейчас прямо на вокзал. Надо успеть на поезд на двенадцать тридцать. – Тео поднялся из-за стола. – Отлучусь на пару минут в ванную и жду вас в холле.

– Я очень рада познакомиться с вами, Алли, – сказала мне Селия, когда за Тео закрылась дверь. – Когда он сказал мне, что вы и есть та единственная женщина, которую он мечтал встретить всю свою жизнь, помню, я даже немного разнервничалась, что и понятно, впрочем. Ведь Тео у меня единственный ребенок. Он все в моей жизни. Но сейчас, когда я увидела вас, я поняла: вы очень подходите друг другу.

– Спасибо, Селия, за ваши добрые слова. Мы действительно очень счастливы, – улыбнулась я в ответ.

Мы тоже встали со своих стульев и пошли в холл. Внезапно Селия положила свою руку на мою.

– Береги его, девочка, ладно? Тео, как мне кажется, никогда не задумывается об опасностях.

– Я сделаю все, что будет в моих силах. Обещаю вам, Селия.

– Я…

Селия уже приготовилась сказать что-то еще, но в этот момент перед нами возник Тео.

– До свидания, мамочка. Обязательно позвоню тебе. И не волнуйся, если всю неделю соревнований мне будет не до звонков. Договорились?

– Постараюсь держать свои нервы в узде, – дрогнувшим голосом ответила Селия. – Приеду в Плимут. Буду встречать тебя на финише.

Я устремилась к выходу, решив проявить деликатность и не мешать сыну и матери попрощаться без свидетелей. Но успела заметить, как страстно припала мать к груди Тео, словно не желая отпускать его от себя. Тео осторожно высвободил себя из ее рук. Селия вышла за нами на крыльцо и принялась махать нам вслед. На ее лице застыла напряженная улыбка.

Всю дорогу до Саутгемптона Тео был непривычно молчалив и погружен в собственные думы.

– С тобой все в порядке? – не выдержала я наконец, наблюдая за тем, как он задумчиво уставился в окно.

– Что-то меня мама волнует. Она сегодня была сама не своя. Обычно она такая жизнерадостная, веселая. Провожает меня с улыбкой на устах, чуть обнимет – и прощай! А тут…

– Мама тебя обожает.

– Я тоже ее очень люблю. Ведь это мама сделала меня тем, кем я стал. И она всегда приветствовала мои занятия парусным спортом. Наверное, просто стареет, – добавил он, слегка пожав плечами. – И потом, думаю, она так и не смогла оправиться после разрыва с отцом и их развода.

– Думаешь, она все еще любит его?

– Почти уверен в этом. Хотя это вовсе не означает, что этот человек ей нравится. Как такой может понравиться? Когда мама узнала о его бесконечных романах на стороне, она была просто убита… раздавлена… Для нее это стало таким унижением, что, несмотря на все свои чувства к отцу, она попросила его немедленно покинуть дом. Бедная мамочка! Он разбил ей сердце…

– Как ужасно!

– Да, хорошего мало. Думаю, в глубине души отец тоже все еще любит маму. Они оба страдают, живя врозь. Хотя ты же знаешь, здесь такая тонкая грань. От любви до ненависти, как говорится, всего один шаг. Наверное, жить с таким человеком – это все равно что жить с пьяницей. В какой-то момент понимаешь, что надо принимать решение: либо уходить от алкоголика, либо сходить с ума вместе с ним. От себя самих нам никуда не деться, верно? И никто не в состоянии помочь нам, как бы он или она сильно ни любили нас. Я прав?

– Да, прав.

Внезапно Тео схватил меня за руку.

– Обещай мне, что с нами такого никогда не случится! Слышишь меня, Алли?

– Никогда не случится! – воскликнула я с жаром.

* * *

Последние дни перед стартом были, как всегда, хлопотными, очень напряженными и до отказа заполненными всякими делами и заботами. Что и неудивительно. Репутация у Фастнета соответственная. Самые сложные и самые трудные гонки в мире, требующие от спортсменов исключительной технической подготовки. Согласно правилам проведения регаты, пятьдесят процентов экипажей, участвующих в соревнованиях, должны быть представлены яхтсменами, которые в течение последнего года принимали участие в парусных состязаниях на расстоянии до трехсот миль от берега. В первый же вечер, когда Тео собрал всю свою команду численностью двадцать человек на борту «Тигрицы», я поняла, что опыта у меня гораздо меньше, чем у остальных членов экипажа. Тео известен в мире спорта тем, что взращивает вокруг себя юные таланты, вот и на сей раз он включил в состав экипажа всех членов своей команды, участвовавших в регате Киклады. Но в остальном он не стал рисковать и укомплектовал экипаж лучшими из лучших, в буквальном смысле слова, сливками международного парусного спорта, поштучно отбирая каждую кандидатуру.

Маршрут предстоящих гонок был уже известен, предельно сложный и опасный. Мы должны будем обогнуть южное побережье Великобритании, пересечь Кельтское море и выйти к скале Фастнет в Ирландии, а потом вернуться назад в Плимут. Сильные западные и юго-западные ветра, опасные морские течения и в высшей степени непредсказуемые погодные условия – все это вместе уже не раз и не два выводило из строя множество яхт, участвовавших в соревнованиях в предыдущие годы. Все мы хорошо знали, сколько несчастных случаев произошло на этих гонках в прошлом. А потому никто из членов команды не пребывал в эйфории, и тем не менее все как один были решительно настроены на победу.

Мы вставали засветло и часами тренировались на воде, снова и снова повторяя все необходимые маневры, выкладывались по полной, проверяя на прочность каждого члена команды и ходовые качества яхты, которая пока производила впечатление просто совершеннейшего судна. Я видела, как порой Тео начинал злиться, особенно когда кто-то из спортсменов забывал о том, что у нас «командная игра», и начинал тянуть одеяло на себя. Но при этом Тео никогда не терял выдержки, оставаясь предельно хладнокровным и уравновешенным. Каждый вечер за ужином детально разбиралась тактика и стратегия поведения каждого члена экипажа, снова и снова анализировались любые мелочи, работающие на общее дело, после чего Тео, как правило, выступал с заключительным словом.

Помимо ежедневных тренировок на воде, у нас было несколько занятий по технике безопасности при внезапном погружении в воду. Мы отрабатывали навыки использования сложнейшего оборудования, которое гарантировало нашу безопасность на судне. Каждому из нас вручили личные передатчики для подачи сигнала бедствия и пеленгации соответствующих сигналов с тонущих судов, которые мы были обязаны постоянно носить при себе закрепленными на спасательных жилетах. Даже если мы не выходили в открытое море, все равно команда без устали трудилась на яхте, методично проверяя и перепроверяя каждую деталь, каждый узел под бдительным оком Тео. Все подвергалось детальному осмотру: инструментарий, насосы, помпы и лебедки, снасти, тросы, канаты, все комплекты парусов.

Мало-помалу все мы, ведомые нашим вдохновенным лидером, сплотились в по-настоящему единый коллектив. И накануне соревнований наш корпоративный дух, exprit de corps, как говорится, был высок, как никогда. Перед стартом, назначенным на двенадцатое августа, Тео собрал нас после ужина для заключительной беседы, снова и снова настраивая экипаж только на победу. А за ужином все члены экипажа поднимались по очереди из-за стола и провозглашали здравицы в честь Тео.

Мы чувствовали себя в полной боевой готовности. Но, как всегда, нашлась и ложка дегтя в бочке меда: прогноз погоды на ближайшие несколько дней был неутешительным. Отвратительные погодные условия обещали нам синоптики.

– Я должен сейчас бежать на брифинг для капитанов, который проводят в Королевском яхт-клубе. Пока, дорогая. – Тео небрежно чмокнул меня в щечку, наблюдая за тем, как остальные члены команды медленно расходятся по своим комнатам. – Ты тоже ступай к себе в номер и прими горячую ванну. Подольше полежи, насладись теплом и комфортом. В ближайшие дни такого удовольствия ты будешь лишена начисто.

Я так и сделала. Долго нежилась в теплой пенной воде. Но, когда вышла из ванной и глянула в окно, я увидела, как сильный ветер гоняет волны в бухте, как швыряет двести семьдесят одну яхту, заявленную для участия в гонках. Я вдруг невольно почувствовала неприятную пустоту в желудке. Только шторма нам и не хватало, мелькнуло у меня. Вскоре вернулся Тео. Выражение его лица было озабоченным.

– Какие новости? – первым делом спросила я у него.

– К сожалению, новости хуже некуда. Прогноз погоды крайне неблагоприятный. Ужасный, я бы сказал. Устроители гонок вообще подумывают о том, чтобы перенести старт соревнований на другой день. Синоптики предупреждают о сильных штормовых ветрах. Честно, Алли, я чувствую себя полностью раздавленным.

Тео плюхнулся на стул. Вид у него был действительно очень расстроенный. Я подошла и стала массировать его плечи.

– Тео, вспомни, это всего лишь гонки.

– Я это помню. Но выиграть Фастнет – это всегда было моей мечтой. Пожалуй, победный финиш мог бы стать вершиной моей спортивной карьеры. Ведь мне уже тридцать пять, Алли. Не буду же я гонять под парусом до глубокой старости. Будь оно все неладно! – воскликнул Тео и с размаха стукнул кулаком по ручке стула. – Но почему именно в этом году? Почему?!

– Подожди расстраиваться раньше времени. Посмотрим, что принесет нам завтрашний день. Сам знаешь, синоптики часто ошибаются.