Квартира в Париже

Убедившись, что поблизости никого, я иду через площадку к деревянной лестнице в старые покои прислуги. Я единственная в доме, у кого есть ключ от этих комнат. Даже у консьержки нет доступа.

Я привязываю поводок Бенуа к нижней ступеньке деревянной лестницы. На нем подходящий комплект из синей кожи от «Эрме»: мы оба с ним сегодня в «Эрме». Если пес кого-то увидит, то залает.

Я достаю ключ из кармана и поднимаюсь по лестнице. Дрожащей рукой вставляю ключ в замочную скважину.

Толчком открываю дверь. Перед тем как войти, проверяю, не наблюдает ли кто за мной. Приходится осторожничать. Особенно сейчас, когда повсюду шныряет эта девица.

Я провожу здесь, в комнате прислуги, минут десять. После снова так же тщательно запираю висячий замок и кладу в карман маленький серебряный ключик. Бенуа ждет меня у лестницы, глядя на меня снизу вверх своими темными глазами. Хранитель моих секретов. Я прикладываю палец к губам.

Ш-ш-ш…

ДЖЕСС

Я отодвигаю диван от стены. Подбегает кот, наверное, надеется, что ему перепадет мышь или какая-нибудь другая жуткая ползучая тварь. Кажется, я нашла, вот она, дверь. Ручки нет, но я хватаюсь за край, просовываю пальцы в щель и тяну. Дверь распахивается.

У меня перехватывает дыхание. Не знаю, чего я ожидала: может быть, потайного шкафа. Но только не этого. Меня встречает тьма. Воздух холодный, будто я только что открыла холодильник. Затхлый, спетрый воздух, как в церкви. Когда мои глаза привыкают к полумраку, я различаю узкую каменную лестницу, спиралью уходящую вверх. Она немного другая, меньше, чем лестницы в другой части дома. Судя по всему, это она предназначалась для прислуги, как те комнаты для служанок, о которых мне рассказывала Софи Менье.

Я вхожу внутрь, дверь за мной захлопывается. Все погружается во мрак. Но я замечаю полоску света, пробивающуюся сквозь дверь. Я слегка приседаю и слежу. Я могу заглянуть в квартиру: гостиная, кухня. Это похоже на какой-то потайной дверной глазок. Наверное, он такой же старый, как и само здание. Или его могли сделать совсем недавно с помощью отвертки или еще чего-нибудь. Кто-то отсюда мог наблюдать за Беном. Кто-то мог наблюдать за мной.

Я все еще слышу шаги. Включаю фонарик на телефоне и следую за светом, стараясь не оступиться на закручивающихся ступенях. Эту лестницу явно сделали во времена, когда люди были меньше ростом: я не особо высокая, но мне все равно тесновато.

На миг я снова замираю. Понятия не имею, к чему это может привести. Не уверена, что это хорошая затея. Может быть, я иду прямиком на встречу опасности?

Не то чтобы это когда-то останавливало меня раньше. Я продолжаю спускаться.

Подхожу к другой двери. Здесь я тоже замечаю еще один маленький глазок. Я быстро прижимаюсь к нему, заглядываю внутрь. Вроде бы никого нет поблизости. Я немного дезориентирована, но думаю, что это, должно быть, квартира на втором этаже: квартира друга Бена – Ника. Планировка такая же, как у Бена, но на выбеленных стенах ничего нет. За исключением гигантского компьютера в углу, нескольких книг и того, что можно назвать тренажером – такого же внушительного размера, как кресло дантиста. Выглядит так, будто Ник только-только въехал сюда.

Шаги надо мной не затихают. Я продолжаю спускаться, луч от моего телефона прыгает впереди. Должно быть, я сейчас на первом этаже. Еще одна квартира, и вот снова: очередной глазок. Я подхожу к нему и заглядываю внутрь. А там сплошной беспорядок: повсюду вещи, большие пустые пакеты из-под чипсов, переполненные пепельницы, пристенные столики, заставленные бутылками, напольная лампа, лежащая на боку. Я невольно отступаю, когда в поле зрения появляется фигура. На нем уже нет куртки, но я сразу его узнаю: парень у ворот. Антуан. Похоже, он прихлебывает из бутылки «Джек Дэниелс». Он допивает последние капли, затем поднимает бутылку. Господи: я подпрыгиваю на месте, когда он разбивает ее о столик.

Он покачивается на месте, глядя на зазубренный обрубок, будто раздумывает, что с ним делать. Затем поворачивается в мою сторону. На какие-то жуткие доли секунды мне кажется, что он смотрит прямо на меня. Но я смотрю через просвет всего в несколько миллиметров… он же никак не может меня увидеть. Правда же?

Я не собираюсь торчать здесь, чтобы это выяснить. Спешу вниз. Должно быть, сейчас я спускаюсь под землю. Наконец лестница приводит меня к двери, качающейся на петлях: тот, за кем я иду, наверняка только что прошел через нее. Мой пульс учащается, мне кажется, я приближаюсь. Я толкаю дверь, и хотя с другой стороны все так же темно, у меня создается впечатление, что я ступила в широкое, гулкое пространство. Тишина. Шаги затихли. Что произошло? Наверное, я отстаю на несколько секунд.

Здесь, внизу, холоднее. Пахнет сыростью и плесенью. Мой телефон отбрасывает только слабый луч, но я вижу оранжевое свечение выключателя напротив. Нажимаю на него. Слышу, как щелкает маленький механический таймер: тик-тик-тик-тик. У меня всего пара минут до того, как все снова погрузится в темноту. Видимо, я в подвале: широкое помещение с низким потолком, в котором могли бы уместиться две квартиры Бена; внутри несколько дверей. В углу подставка для велосипедов. И прислоненный к стене красный мопед. Я подхожу к нему. Достаю связку ключей, найденную в куртке Бена, подхожу к «Веспе», вставляю один в замок зажигания и поворачиваю. Включается. Меня осеняет: значит, Бен не мог уехать куда-нибудь на своем мопеде. Должно быть, я прислонилась к нему, потому что он накренивается. Только сейчас я вижу, что переднее колесо спущено, резина изрезана. Авария? Но мне кажется, в этом есть нечто преднамеренное.

Я поворачиваюсь обратно к подвалу. Кто бы это ни был, возможно, он исчез за одной из этих дверей. Они прячутся? Меня бросает в дрожь, когда я понимаю, что, может быть, за мной наблюдают.

Я открываю первую дверь. Пара стиральных машин – одна из которых включена. Одежда вращается в пестрой мешанине.

В соседней комнате я ощущаю запах мусорных баков еще до того, как их вижу, это сладковатый, гнилостный запах. Какой-то шорох. Я закрываю эту дверь.

За следующей – что-то вроде шкафа для уборки: швабры, веники, ведра и куча грязного тряпья в углу.

На последней – висячий замок, но сама дверь открыта. Влекомая любопытством и раззадоренная висячим замком, я протискиваюсь внутрь. Комната до отказа набита вином. Стеллажи, от пола до потолка. Здесь, наверное, тысяча бутылок. Некоторые из них выглядят довольно старыми: этикетки в пятнах облупились, стекло покрыто слоем пыли. Я вытаскиваю одну. Я не очень разбираюсь в вине. Да, хоть я и работала во многих барах, но это были места, где люди просят «большой бокал красного, дорогая» и опустошают бутылку, доплатив еще пару фунтов. Но это явно выглядит дорого. Тот, кто хранит их здесь, видимо, доверяет своим соседям. И, вероятно, не заметит, если исчезнет только одна маленькая бутылочка. Это поможет мне думать. Я выберу что-нибудь, что выглядит так, будто пролежало здесь целую вечность, что-то, о чем они и не вспомнят. Я нахожу самые пыльные, покрытые паутиной бутылки на нижних полках, обыскиваю ряды, вытаскиваю одну поближе к себе… 1990 год. Изображение величественного дома, выделенное золотом. Подойдет.

Гаснет свет. Должно быть, отключился таймер. Я ищу выключатель. Темнота дезориентирует. Шагаю влево и натыкаюсь на что-то. Черт, мне нужно вести себя осторожнее: вокруг меня шаткие стеллажи.

Наконец я замечаю маленькое оранжевое свечение другого выключателя. Я нажимаю на него, и свет снова загорается.

Поворачиваюсь, чтобы найти дверь. Странно, я думала, что оставила ее открытой. Должно быть, она захлопнулась за мной. Я подхожу и поворачиваю ручку. Тяну дверь на себя, но ничего не происходит. Дверь не поддается. Какого черта? Этого не может быть. Я пробую еще раз: ничего. А потом снова, изо всех сил наваливаюсь всем своим весом.

Кто-то запер меня здесь. Это единственное объяснение.

КОНСЬЕРЖКА

Будка

Стук в дверь. Моя первая мысль – это он, Бенджамин Дэниелс. Единственный, кто соизволил бы навестить меня здесь. Я думаю о том, как он впервые постучал в мою дверь, застав меня врасплох:

– Bonjour Madame. Я просто хотел представиться. Я переезжаю на третий этаж. Теперь мы будем жить по соседству! – Сперва я предположила, что он надо мной издевается, но его вежливая улыбка говорила об обратном. Наверняка он знает, что ни при каких условиях мы не можем быть соседями. И все же, меня это впечатлило.

Снова раздается стук. На этот раз более требовательный. Я осознаю свою ошибку. Конечно, это не он… Это было бы невозможно.

Когда я открываю дверь, то вижу ее, Софи Менье. Для меня «мадам». Стоит во всей своей красе: элегантное бежевое пальто, блестящая черная сумочка, блестящий черный шлем волос, шелковый шарф, повязанный на шее. Она принадлежит к тому племени женщин, что гуляют по шикарным улицам этого города с сумками для покупок, с позолоченными надписями на жестких бирках, полными дизайнерской одежды и дорогих предметов. Маленькая породистая собака на поводке. Богатые мужья cinq a? sept affairs[29 - Со своими интрижками (фр.)], роскошные апартаменты и белые дома с закрытыми ставнями на острове Ре. Родились здесь, выросли в родовитых французских семьях – или, по крайней мере, хотели бы убедить вас в этом. Ничего безвкусного. Ничего nouveau[30 - Нового (фр.).]. Только элегантная простота, традиции и классика.

– Oui Madame? – спрашиваю я.

Она отступает от двери, как будто ей невыносимо находиться слишком близко к месту, которое я называю своим домом, как будто его бедность может каким-то образом ее замарать.

– Девушка, – просто начинает она. Даже не обращается ко мне по имени, она никогда не называла меня по имени, я даже не уверена, что мадам его знает. – Тот, кто приехал прошлой ночью, тот, кто остановился в квартире на третьем этаже.

– Oui Madame?

– Я хочу, чтобы вы следили за ней. Хочу, чтобы вы сообщали мне, когда она уходит, когда приходит. Я хочу знать, бывает ли у нее кто-нибудь. Это очень важно. Понимаете? Comprenezvous?

– Oui Madame!

– Хорошо. – Она ненамного выше меня, но каким-то образом ей все равно удается смотреть на меня сверху вниз, свысока. Затем она поворачивается и быстро уходит, маленькая серебристая собачка трусит следом.

Я провожаю ее взглядом, а потом подхожу к своему крошечному столику и открываю ящик. Заглядываю внутрь, проверяя содержимое.

Она может смотреть на меня свысока, но знание, которым я обладаю, наделяет меня властью. И я думаю, мадам это понимает. Пусть она в этом и не признается, но мадам Менье меня немного побаивается.

Забавно: у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Мы обе прожили так долго в этом здании, что по-своему стали невидимыми. Стали частью пейзажа.

Но я точно знаю, что это за женщина Софи Менье. И на что она способна.

ДЖЕСС

– Эй! – кричу я. – Кто-нибудь слышит меня?

Я понимаю, что стены поглощают звук и эта затея абсолютно бессмысленна. И тогда толкаю дверь изо всех сил, надеясь, что под моим весом замок сломается. Без толку: с тем же успехом можно сдвинуть бетонную стену. Я стучу по дереву, вынимаю серьгу и пытаюсь нащупать в темноте замок, на случай, если получится его открыть.

Ничего. Черт. Черт.

– Эй! – кричу я, уже в отчаянии. – ЭЙ! ПОМОГИТЕ МНЕ!

Последние два слова. Внезапное воспоминание о другой комнате. Кричу во всю глотку, кричу, до хрипоты в голосе, хотя он никогда не казался мне достаточно громким… никого. На помощь, на помощь, помогите мне кто-нибудь, она не…