И вот все уже в Бразилии!

Ему удаётся расслабиться только минут через десять, когда самолёт набирает высоту и стюардесса объявляет, что можно отстегнуть ремни безопасности.

Шпилька облегчённо выдыхает и вытирает вспотевший лоб.

– Данте, обещай никому не говорить, что держал меня за руку.

– Если ты пообещаешь не откусить мне ухо, когда проголодаешься.

Вратарь и десятый номер жмут друг другу руки.

– Обещаю.

Близняшки начинают играть в карты с Киром и Беканом.

Эгле смотрит в окно.

– Какие красивые белые облака! – говорит она. – Как ты думаешь, я могла бы на них станцевать?

– Думаю, только когда идёт дождь, – отвечает Томми. – Наверное, это как прыгать по подушкам, накачанным водой.

– Но дождевые облака серые, а мне больше нравятся белые.

– Тогда танцуй на белых, но не на кончиках пальцев, потому что они очень тонкие и от них останутся дырочки.

– Так вот почему идёт дождь! Потому что балерины танцуют на серых облаках на кончиках пальцев.

На втором часу полёта стюардессы начинают разносить ужин. Шпилька мгновенно всё сметает и жадно поглядывает на поднос Данте, который, однако, знает, как дать ему отпор:

– Хочешь, я расскажу близняшкам, как держал нашего героического рестлера за маленькую ручку?

Шпилька сдаётся, тяжело вздыхает и выуживает из рюкзака пригоршню печенья.

После ужина показывают фильм, который дети смотрят в наушниках.

Бекан, как заворожённый, не отрывает взгляд от экрана.

Даже в самых прекрасных снах он не мог вообразить ничего подобного: он сидит в воздушном кинотеатре рядом с друзьями, которые так его любят, а вокруг небо и миллионы звёзд, и ему не нужно больше мыть стекла машин, потому что нет светофоров и ничто не остановит самолёт.

Лара и Сара засыпают ещё до конца фильма, почти одновременно. Аугусто встаёт и укрывает их одеялом.

Эгле засыпает, прислонившись головой к окну, затем разворачивается и, не открывая глаз, склоняется на плечо Томми, который замирает неподвижно, чтобы не разбудить её.

Полёт проходит спокойно. Только посреди ночи самолёт начинает слегка плясать в потоках ветра, и стюардессы просят пассажиров пристегнуть ремни безопасности.

Шпилька резко просыпается и хватает Данте за руку.

– Мы падаем?

– Не волнуйся, – успокаивает его Данте. – Просто зона турбулентности. Так всегда бывает над океаном, это не страшно.

Десятый номер читает книгу, прикрепив к страницам маленькую лампочку.

Шпилька смотрит на него подозрительно.

– Только не говори мне, что это по учёбе…

– Нет. Я читаю путеводитель по Рио-де-Жанейро. Хочу подготовиться к тому, что мы увидим.

Томми будит чудесный рассвет, заливающий окна. Эгле уже проснулась.

– Доброе утро, – говорит она.

Томмазо трёт глаза и улыбается.

– Ты проспал всю ночь в обнимку с мячом.

– Дома я тоже так сплю, – объясняет Томми.

– Значит, ты его очень любишь.

– Очень.

Стюардессы разносят завтрак.

Кир встаёт, разминая длиннющие ноги.

– Такое ощущение, будто я спал на кровати семи гномов.

Командир объявляет, что самолёт начинает снижение. Судно ныряет в облака, а когда выныривает под ними, взглядам пассажиров открывается вид на залив Рио-де-Жанейро с его пляжами и небоскрёбами.

– Посмотрите на эту статую! – говорит Шампиньон.

Дети прижимаются лбами к окнам и видят на вершине холма белую статую мужчины, раскинувшего руки в стороны. Он парит над городом и, кажется, вот-вот нырнёт в море.

– Это Христос-Искупитель на горе Корковадо! – объясняет Данте. – Символ Рио!

– Ты, наверное, за ночь выучил весь путеводитель, – язвит Шпилька и тут же снова хватает друга за руку, напуганный внезапным гулом двигателей.

– Всё под контролем, Шпилька. Пилот просто выпустил шасси. Мы прилетели.

«Луковки» в Бразилии!

3. Неотразимый Роджейро

Томми стоит у окна гостиничного номера на девятом этаже. Он похож на маленького сладкоежку перед витриной кондитерской. Он улыбается и широко распахнутыми глазами с восхищением смотрит на прекрасный пляж Копакабана, самый известный в Рио-де-Жанейро.

За окнами чудесный солнечный день, и белый песочный пляж заполняется людьми. Кто-то играет в волейбол, кто-то катается на сёрфе, оседлав длинную волну.

После всего увиденного капитану «Луковок» не терпится выйти на улицу.