Всевидящее око

– И как, по-вашему, только внезапное появление кадета Хантона помешало злоумышленнику сразу же перейти ко второму преступлению – изъятию сердца?

– Пока давайте примем эту версию.

– Однако убийца Фрая не отказался от своих преступных намерений… Прошу вас, мистер Лэндор, поправьте меня, если я зайду слишком далеко… Я хотел сказать, преступник поставил своей целью во что бы то ни стало заполучить сердце несчастного кадета. И стал искать способ. Вы согласны?

– Нам остается признать этот факт, полковник.

– И вновь мы возвращаемся к главному вопросу: кем является злоумышленник? Посторонним или одним из наших?

Хичкок вдруг поднялся и направился ко мне, будто хотел загородить мне путь к отступлению.

– Нам с полковником Тайером важно знать, не угрожает ли этот безумец жизни других кадетов, – выпалил он.

– Вот этого, к великому сожалению, я вам никак сказать не могу, – признался я.

Хичкок и Тайер встретили мой ответ с максимальной выдержкой. Мне даже показалось, что они сочувствуют моей некомпетентности. Оба налили себе по чашке чая и стали задавать мне более простые вопросы. Их интересовало, что я сделал с клочком бумаги, который скрывался у Фрая в кулаке.

– Внимательно изучаю, – ответил я.

– А собираетесь ли вы, мистер Лэндор, беседовать с преподавателями?

– Да, со всеми, кому довелось обучать Лероя Фрая.

И конечно же, полковника и капитана занимало, буду ли я и дальше говорить с кадетами.

Я ответил, что намерен опросить каждого, кто был знаком с покойным.

Время в гостиной полковника Тайера тянулось еле-еле. Если бы не мерное тиканье дедушкиных часов, я бы решил, что оно вообще исчезло. Вскоре Хичкок и Тайер исчерпали свои вопросы. И тут неожиданно заговорило мое сердце. Та-там, та-там, та-там.

– Вы плохо себя чувствуете, мистер Лэндор? – деликатно спросил Тайер.

Я вытер вспотевшие виски и сказал:

– Джентльмены, я хочу просить вас об одолжении.

– Слушаем вас, мистер Лэндор.

Наверное, они ждали, что я попрошу принести полотенце со льдом или открыть форточку. Но услышали они совсем другое:

– Я бы хотел взять себе в помощники одного из ваших кадетов.

Я знал, что злоупотребляю любезностью своих хозяев. С самого начала наших отношений Тайер и Хичкок возвели барьер между военными и штатскими и ревностно следили за его прочностью. И вдруг я со своей просьбой! Естественно, она насторожила их (если не напугала). Куда только девалась их выдержка и способность выслушивать доводы! Полковник и капитан резко отодвинули чашки, столь же резко вскинули головы и заговорили в два голоса… Мне пришлось демонстративно зажать уши; только так я вынудил их обоих замолчать.

– Джентльмены, по-моему, вы превратно поняли мою просьбу. Речь идет вовсе не об официально назначенном помощнике. Ни в коем случае. Просто мне требуется человек, который бы стал моими глазами и ушами среди кадетов. Если угодно, моим агентом. И чем меньше об этом будут знать, тем лучше.

В глазах Хичкока промелькнула искорка недовольства.

– Вы что же, мистер Лэндор, хотите, чтобы этот кадет шпионил за своими товарищами?

– Если угодно, да, капитан. Только я вижу его в роли не своего, а нашего шпиона. Не думаю, чтобы это нанесло урон чести армии.

Их это не убедило. Хичкок внимательно разглядывал узор чаинок на дне своей чашки. Тайер сосредоточенно оттирал с рукава мундира крохотное пятнышко.

Я встал и прошел в дальний угол гостиной.

– Джентльмены, я не могу проводить расследование, когда по вашей милости у меня связаны руки. Мне запрещено свободно передвигаться по расположению академии. Без вашего позволения я не могу поговорить ни с кем из кадетов. Повсюду я натыкаюсь на сплошные запреты. Но даже если бы их не существовало… – Я поднял руку, предупреждая возражения Тайера. – Да, полковник, даже если бы их не существовало, я бы все равно не многого добился. В чем вашим кадетам не откажешь – так это в умении хранить секреты. При всем моем искреннем уважении к вам, полковник Тайер, ваша система воспитания заставляет их хранить секреты. Делиться ими кадеты отваживаются только с подобными себе.

Так ли оно было на самом деле, я не знал. Зато по опыту своей службы я знал, что уверенно произнесенная фраза нередко способна сойти за правду. Во всяком случае Тайер и Хичкок замолчали.

А потом они… медленно, очень медленно… пошли на попятную. Уже не помню, кто из них первым допустил такую возможность. Я осторожно начал расширять возникшую брешь. Я заверил Тайера и Хичкока, что помощь мне ни в коем случае не должна освобождать избранного кадета от всех занятий и обязанностей. Наоборот, чтобы не вызывать подозрений, он должен будет наравне со всеми заниматься в классе, упражняться на плацу, ходить в караул. Словом – выполнять все то, что требует славный процесс превращения в солдата и джентльмена. Вместе с тем, помогая мне, этот кадет приобретет богатый опыт по сбору сведений. Он станет настоящим разведчиком, что, несомненно, самым благотворным образом скажется на его будущей офицерской карьере. Несколькими пышными фразами я обрисовал заманчивое будущее своего помощника.

Итак, они согласились с моими доводами. Не скажу, чтобы мой замысел особо их вдохновил, однако вскоре и Тайер, и Хичкок стали называть мне имена возможных кандидатов. Как я насчет Клея-младшего? А как мне кадет Дюпон? А Кибби – образец благоразумия и осмотрительности? А Риджли, отличающийся изобретательностью?..

Имена продолжали сыпаться как из рога изобилия. К этому времени я вновь сидел на своем месте с лепешкой в руке. Благосклонно улыбаясь, я подался вперед и спросил:

– Джентльмены, а что вы скажете насчет кадета По?

Воцарилось молчание. Мне подумалось, что Тайер и Хичкок не расслышали фамилию. Нет, они прекрасно ее расслышали. Они просто опешили.

Теперь на меня потоком полились возражения. Их было столько, что всех и не упомнить. Какой помощник из кадета-первогодка, который еще ни разу не сдавал экзаменов? А известно ли мне, что за свое недолгое пребывание в академии По успел отличиться многочисленными нарушениями распорядка? Он был записан отсутствующим на вечернем параде, параде своего класса и приготовлениях к караулу. Еще несколько записей отмечали его высокомерное и даже вызывающее поведение. В прошлом месяце его фамилия фигурировала в списке главных нарушителей распорядка. Что касается его успехов в учебе…

– Среди восьмидесяти кадетов своего класса По занимает семьдесят первое место, – сообщил мне Тайер.

Для него и Хичкока это было просто немыслимо: я прошу себе в помощники плебея, да еще лентяя и разгильдяя, предпочитаю его кадетам старших классов, отличающимся усердной учебой и безупречным поведением. Опять замелькали эпитеты «вопиющий», «беспрецедентный» и так далее…

Я дал им обоим выговориться. Они были людьми военными и привыкли мыслить в иных плоскостях. Когда шквал возражений и возмущений иссяк, я сказал:

– Джентльмены, а теперь прошу меня внимательно выслушать. Моим помощником никак не может быть кадет старшего класса и в особенности – находящийся на должности кадетского офицера. Ведь все знают, что кадетские офицеры постоянно вам докладывают. Можно ли им доверить какую-нибудь тайну? Ответ, думаю, очевиден. На месте кадетов, если бы мне захотелось чем-нибудь поделиться, я бы рассказал о своем секрете такому, как По.

Тайер повел себя несколько странно: указательными пальцами прижал и оттянул кожу в уголках глаз.

– Мистер Лэндор, это в высшей степени противоречит всем правилам, – сказал он.

– Убийство кадета и надругательство над его мертвым телом тоже противоречит всем правилам, – парировал я. Не дав ему опомниться, я ринулся в атаку: – А ведь не кто иной, как По, подсказал мне мысль расспросить кадета Лугборо. Этот парень отличается изрядной наблюдательностью, которую он прячет под своими выходками и хвастливой болтовней. Но я умею отсеивать шелуху, джентльмены.

– Вы действительно уверены, что По справится с таким поручением? – глухим от изумления голосом спросил Хичкок.

– Не начав с ним работать, я пока ничего сказать вам не могу. Но задатки у парня имеются.

Тайер скептически усмехнулся и покачал головой.

– Обещаю вам, полковник: если кадет По окажется непригодным, я честно признаю ошибочность своих предположений и безропотно приму любую из предложенных вами кандидатур.

Хичкок закрыл рот ладонью, словно не желал выпускать произносимые слова:

– Если говорить безотносительно личности этого кадета, По достаточно смышлен. Даже Берар вынужден это признать, а уж ему трудно угодить.

– Росс придерживается того же мнения, – неохотно добавил Тайер.