Истории, написанные при свече

Тем временем Маргарита Витальевна поправила очки, подошла к Гале и Светлане и строго спросила:

– Так, девочки, сколько раз вам напоминать, что к уроку готовиться нужно на перемене?

– Маргарита Витальевна, у нас неприятность: пропали наши телефоны. Странно, что и у меня, и у Светы одновременно… – объяснила Галя.

Тут в рюкзаке Андрея раздался громкий звонок, а Галя соскочила и воскликнула:

– Так вот же мой звонит!

Маргарита Витальевна подошла со строгим видом к Андрею и приказала:

– Скоморохов, достань телефон, что зазвонил!

Андрей нехотя достал смартфон Гали, девочка подбежала со словами:

– Так вот он, мой телефон, украшенный стрекозой из страз!

Маргарита Витальевна нахмурилась и сурово спросила Андрея:

– Значит, за воровство взялся?! А где Светланин телефон? Тоже у тебя?

Илья, с большими напуганными сапфировыми очами, посиневший от волнения, достал Светин смартфон и робко признался:

– Светланин телефон у меня… – Илья повернулся к Светлане, вернул ей смартфон и изрёк девочке – Прости, Светлана, прости, я объясню, как так получилось при более удобном моменте…

Одноклассники и учительница застыли в удивлении: никто не мог и подумать на всеобщего любимца Илью…

– Илья, как же так? Я от тебя ожидала меньше всего! Ну, мальчики, идите к моему столу, будем разбираться, вызывать родителей!

Илья с явным стыдом на бледном лице шёл рядом со спокойным Андреем и шепнул другу:

– Ну, вот, горим мы с тобой, как швед под Полтавой…

Андрей зло ухмыльнулся и шёпотом надменно ответил:

– Илья, мы горим? А, по-моему, ты горишь, как швед под Полтавой!

Илья сначала не понял, к чему сказал так Андрей, но, когда ребята подошли к учительскому столу, Андрей ловко изобразил печаль на лице и стал откровенно лгать:

– Маргарита Викторовна, я честно не хотел так делать, но меня уговорил Илья, это он придумал, а я просто поддался на увещевания, я хотел вернуть, но не успел…

Илья стоял с округлившимися от потрясения лазурными очами, из которых тихо текли слёзы, он слушал и не мог поверить, что его лучший друг – предатель, теперь парнишку переполняли два ярких неприятных чувства: чувство раскаяния ( можно назвать это угрызениями совести или покаянием, суть примерно одна и та же) и разочарования в Андрее, как в друге…

– Андрей, как ты так можешь лгать и выгораживать себя? Я думал, что мы – друзья… – шёпотом спросил Илья.

Андрей хмыкнул и ответил:

– Дружба дружбой, а своя рубашка ближе к телу…

– Так, я жду родителей обоих, особенно твою маму, Илья! Ты всегда был гордость класса, я не ожидала такого! Андрей, твоего отца хочу тоже видеть. Так я вызываю родителей или сами сходите за ними? – сурово обратилась к ребятам Маргарита Витальевна.

– Можно, я сам схожу за мамой? Мы живём не очень далеко, минут двадцать ходьбы… – попросил Илья.

– Ну, иди, Илья, только рюкзак в классе оставь, с мамой его получишь! – ответила учительница, Илья поблагодарил и побрёл в сторону дома…

На бледное синеватое лицо Ильи падали волосы и чёлка, он шёл, всхлипывая, пытался сдержать слёзы, но это плохо получалось у него, слишком уж грустные думы были у мальчика-подростка: «Ну, ведь знал, что сам буду себя ругать, что перед Господом стыдно будет, что маме в глаза не смогу смотреть, зачем, как хороший Иван-дурачок, послушал Андрея? Ну, я ведь помочь хотел маме. Считал, что Андрей, раз друг, думает, что советует, а «друг оказался вдруг…» Иудой. Будет мне уроком на всю жизнь своей головой думать! Что вот теперь делать? Господи, прости, пожалуйста, Ты же всё знаешь, знаешь, что я раскаиваюсь, Ты ведь прощаешь, я обязательно в исповедь пойду, только ты прости и помоги. Я так не хочу, чтобы мама расстроилась, она так всегда гордилась мной, пусть лучше хорошую трёпку мне устроит, чем расстроится…».

Илья тихо зашёл домой и быстро прошмыгнул на кухню, потому что Наталья Фёдоровна сидела и беседовала с подругой, Евгенией Антоновной, которая жаловалась на сына:

– Наташа-Наташа, как подруга подруге скажу, что мальчишки в подростковом возрасте – это что-то ужасное для родителей. Мой шестнадцатилетний Миша совсем учёбу забросил, шатается до полуночи, где и с кем не понятно, со мной не разговаривает толком, а вчера застала его в подъезде в обнимку с девицей года на два его старше!

– Не знаю, что и сказать, Женя, мы с Ильёй очень хорошо ладим, у нас доверие, с учёбой у него всё хорошо, любит историю и теологию, вон сколько грамот уже накопилось, всегда рассказывает мне, что нового вычитал в книгах или в интернете, друзья у него хорошие, так что я только радуюсь, уже через две недели получка, обязательно ему что-нибудь куплю. Я не исключаю, что могут возникнуть недомолвки, но я знаю, если что-то случится, он сам расскажет мне…– ответила Наталья Фёдоровна, а потом внимательно посмотрела на сына.

Взлохмаченные светлые волосы, взгляд опустил в пол, лицо такое заплаканное и бледное, что жалко смотреть, Наталья стала наблюдать за сыном, как тот пытается налить суп, но у него это получается неуклюже из-за дрожи в руках…

Илья продолжал мысленно себя ругать: « Эх, мама, не покупки, а хорошего ремня заслуживаю сейчас…».

«Так, что-то случилось, он очень сильно переживает, это видно…» – подумала Наталья, сказав подруге:

– Женечка, приятно было побеседовать, но, кажется, Илья приболел, простудился, наверное, поэтому увидимся, как я получу зарплату…

– Конечно, Наташа, не переживай, до свидания… – ответила Евгения и ушла.

Наталья зашла на кухню и начала разговор с сыном:

– Сыночек, Илья, ты такой расстроенный, жалко на тебя смотреть. Что-то случилось в школе?

Илья тяжело вздохнул, поправил светлую чёлку и ответил:

– Ну, да, случилась неприятность, мне очень жалко и стыдно, что я так напортачил, тебя в школе ждут, нам бы, мама, поговорить сначала…

– Ну, что ж, сядь рядом на диванчик, поговорим, только расскажи честно, в чём ты провинился… —произнесла Наталья.

Наталья Фёдоровна и Илья сели на мягкий диван, Илья поджал ноги ( привычка, доставшая Илье от папы, Александр тоже садился в такую позу, если переживал), Наталья стала внимательно слушать, и ещё внимательнее наблюдать за тем, как он рассказывает, а Илья тихо повествовал, смотря на маму с раскаянием в больших сапфировых очах:

– Остались на большой перемене мы с Андреем в кабинете вдвоём, разговорились, я у него очень дорогой смартфон увидел, думал, что он подрабатывает, хотел, чтобы и меня пристроил подработать, а Андрей рассказал, что деньги у него от продажи ворованных вещей одноклассников, стал бравировать, как это легко, как он обманывает отца. Предложил тоже взять смартфоны у одноклассниц Светланы и Гали вместе с ним и продать, раз деньги нужны. Я сначала отказывался, а потом подумал, что помогу тебе. Потом сам ругал себя, хотел вернуть на место телефон, да не успел, пришли одноклассники. Девочки телефонов хватились, тут у Андрея Галин телефон зазвонил в портфеле. Я уже тоже признался, вернул телефон Светлане, попросил прощения. А Андрей стал лгать учительнице, рассказывать всё наоборот: будто не он насоветовал мне так сделать, а я ему. Ну, что ещё сказать? Стыдно, раскаиваюсь, обжёгся на всю жизнь, что я так больше не сделаю, ты, мама, знаешь сама, пойду в исповедь. Ты только не расстраивайся, лучше отругай или даже накажи…

Наталья Фёдоровна выдохнула, ей всё стало понятно, она взяла сына за руку и ласково изрекла:

– Сынок, милый ты мой, ни ругать, ни наказывать я тебя не буду, ты сам так напереживался и стыдишься, что волнений больше-то, чем вины. Пойдём в школу, я буду на твоей стороне…

Илья обнял маму, слеза потекла по щеке у него со словами:

– Спасибо, мама, что поняла меня…

… Спустя минут десять Наталья Фёдоровна и Илья шли в класс.

– Да уж, не из приятных сейчас будет разговор… – прошептал взволнованно Илья.