Истории, написанные при свече
На третий день после охоты в честь нового царя Александр опять сорвался на молодого раба, в этот раз в крике слышались угрозы:
– Я это так не оставлю!!! Высеку!!! Накажу!!!
Молодой раб, дрожа, умолял:
– О, великий царь, умоляю, проявите милосердие…
Олимпиада сидела в своих покоях в золотых украшениях и плакала, обращаясь к Птоломею и Гефестиону:
– Мудрец Птоломей, сынок названный Гефестион, сделайте что-нибудь! Я не понимаю, что случилось с Александром, он таким никогда не был! Ему нужна помощь! Вдруг он болен?!
– Царица Олимпиада, я лично предлагаю позвать лекарей, по-моему, Александр болен… – тихо сказал Птоломей, но его вдруг остановил Гефестион, обратившись к Олимпиаде:
– Великая царица Олимпиада, я вас убедительно прошу: не надо звать лекарей, я лучше знаю Александра, я поговорю с ним по душам, только вы и Птоломей должны позаботиться, чтобы нас не подслушивали, и всё наладится, вспышки гнева пройдут…
Олимпиада посмотрела на Гефестиона и заметила, что юноша как будто бы повзрослел, в его красивых карих очах появилась мудрость бывалого человека, и ответила:
– Что ж, я доверяю тебе, иди к Александру, и можешь меня называть матерью…
– Благодарю, многоуважаемая матушка… – изрёк Гефестион и поднялся в покои Александра, где и стоял крик…
Александр, увидев Гефестиона, прекратил крики, поставил несчастного раба-юношу, которого держал за шиворот, на пол и виновато сказал:
– Прости, Гефестион, брат, я знаю, что ты не любишь крики…
Гефестион взглянул в глаза Александру и увидел в них не гнев и жестокость, а скорбь, боль, страдания, отчаяние…
– Александр, когда ты ведёшь себя так, то напоминаешь мне некоторые качества твоего отца, причём далеко не лучшие, но я же вижу, что ты переживаешь из-за чего-то, поэтому так себя ведёшь. Скажи же мне, как брату, в чём причина. И отпусти ты беднягу раба, он ни в чём не виноват… – изрёк спокойно Гефестион.
– Ты, как всегда, прав, брат Гефестион… – со стоном ответил Александр, а потом обратился к молодому рабу, – Вот тебе деньги за несправедливые обвинения, можешь идти…
– О, великий царь, благодарю вас! Вы – образец милосердия и справедливости! – воскликнул раб, получив деньги, и тут же исчез…
– Теперь, Александр, мы вдвоём, и я тебя внимательно слушаю. Раньше ты был лидером в нашей дружбе, но, видно, временно мне придётся взять эту роль на себя, брат… – ласково промолвил Гефестион.
– Гефестион, брат, понимаешь, я очень сейчас переживаю, нервничаю так, что готов сорваться на любом из окружения. Мне больно смириться с уходом отца, хотя он принёс много зла нам, но всё же я его очень любил, с ним мне было спокойнее, и мне очень стыдно перед ним, что я такой никчёмный правитель, ведь он учил меня, и не раз: «Царь должен внушать людям страх, трепет, лучшие его украшения – это боевые шрамы! С теми, кто не повинуется, царь должен быть непримирим, и жестоко наказывать. А ещё царь не имеет права ни любить, ни жалеть, ни плакать!», а я не в силах взять себя в руки и выполнять его заветы. И, если честно, слёзы так и накатывают… – тихо рассказал Александр.
Гефестион усадил Александра на бархатную тахту, приобнял за плечи и ласково ответил:
– Александр, брат мой, я понимаю тебя, разделяю твою скорбь по отцу, но с чего ты взял, что ты – плохой правитель или полководец? Отец тебе это говорил? Но ты же понимаешь, что его жестокость была неадекватна, и брать с него пример не нужно ни в коем случае? И что за дикость он тебе внушил по поводу того, что царь должен внушать страх, не жалеть, не любить не плакать? Это – абсолютная глупость, даже боги Олимпа любят, жалеют и плачут, не говоря уж об обычных людях. Поэтому, братик милый, если хочешь исполнить свои мечты, стать величайшим полководцем и царём, то забудь слова отца, как страшный сон! И лучше поплачь, чем кричать на всех…
– Правда, можно поплакать? Я не опозорюсь? – спросил тихо Александр.
– А кто нас видит? Разве я, твой названный брат, кому-то расскажу? – с улыбкой отметил Гефестион, Александр уткнулся ему в плечо и зарыдал…
… После этого братья обнялись, и Александр с улыбкой сказал:
– Спасибо, Гефестион, правда, стало легче. Обещаю больше не срываться на прислугу. Только у меня теперь такая физиономия красная, что лучше на люди не показываться, а советники и военачальники ждут меня. Не мог бы ты, Гефестион, надеть мою мантию и выступить от моего лица?
– Конечно, разберусь, не волнуйся… – ответил Гефестион, накинул мантию Александра и вышел в зал к знатным советникам и вельможам.
– Гефестион, выскочка из Греции, ты почему в мантии царя? – возмущённо спросили полководцы.
– Потому что царю Александру не здоровиться, и разговаривать вы будете сегодня со мной! Я расскажу вам о планах Александра подавить восстание в Греции без войны и обогатить казну Македонии, а за одно рассчитаться с долгами Филиппа, с помощью похода на Персию…– ответил смело Гефестион.
Знатные македонские полководцы остались недовольны, но смолчали и стали слушать Гефестиона, скрипя зубами.
На следующий день Александр появился снова на людях, блистал своей необычной для македонянина красотой голубых очей и золотых кудрей, общался со всеми спокойно и приветливо, будто и не было этих временных вспышек гнева. И, конечно, в государственных делах его сопровождал Гефестион.
Птоломей и Олимпиада, люди, повидавшие много на своём веку, с удивлением спрашивали Гефестиона:
– Что это было и как тебе удалось вернуть Александра в благополучное состояние?
Гефестион улыбнулся и ответил:
– Иногда вылечить может простая искренняя беседа по душам, сочувствие и поддержка близкого человека…
Но покой длился недолго, нужно было решать первый возникший вопрос перед молодым царём. Дело в том, что долгое время Греция находилась под жёсткой властью Филиппа, который в силу деспотичного нрава умел держать гордых греков в ежовых рукавицах, но, как только они услышали, что у власти новый молодой царь, греки решили поднять восстание и получить свободу.
Александр как царь амбициозный, не собирался давать грекам свободы, но и воевать ему не хотелось, ведь Гефестион – тоже из Греции…
Поэтому, чтобы найти верный компромисс, Александр позвал к себе только Гефестиона и Птоломея и начал разговор:
– Так, дорогие мои, вы оба знаете о восстании в Греции, и оба прекрасно понимаете, что я, как царь, не могу допустить освобождения греков, но и оружие в ход мне пускать не хочется, всё-таки это – твоя родина, твой народ, Гефестион, так что давайте искать выход, компромисс, хитрость…
– Ну, – начал неуверенно Гефестион, – Я же был принцем Греции. Если привести мой внешний вид на греческий манер, и я бы выступил перед подданными с приказом добровольно признать власть Александра, возможно, меня послушали бы…
– А что, идея просто блестящая, так и будем действовать! – довольно объявил Александр.
Птоломей же нахмурился, встал в позу «руки в боки» и изрёк:
– Ой, ребята мои, заклиная всеми богами Олимпа, не делайте лучше этого! Поймите, Гефестион уже долго живёт в Македонии, что в Греции думают по этому поводу, мы не знаем, возможно, его могут встретить, мягко выражаясь, неприветливо! Хорошо, если вы всё продумаете, и Гефестион отделается ссадинами и синяками, но я предупреждаю, что может быть и хуже!
– Ну, Птоломей, учитель, что за глупость? Конечно, риск есть, но я на то и великий царь, чтобы уметь рисковать! Гефестион, брат, что скажешь? – воскликнул Александр.
– Мне кажется, что другого выхода мы не найдём, поэтому рискнуть стоит, хотя слово «риск» мне не очень нравится… – с волнением протянул в ответ Гефестион.
Скоро всё было готово: Александр накинул поверх вооружения плащ, чтобы скрыть оружие и быть неузнанным, приготовил на всякий случай боевой отряд, а Олимпиада снарядила Гефестиона по греческому образцу: золотые сандали, белоснежное одеяние с пурпурной лентой и золотыми украшениями и золотой лавровый венок…
Сначала поход по горячей Греции шёл удачно: Гефестиона слушали и исполняли его приказ подчиниться Александру. Они волновались, как этот трюк пройдёт в Афинах, но и там всё было благополучно…
– Отлично, Гефестион, брат, из крупных городов остался только Фивы, дальше будет проще! – радостно воскликнул Александр.
Наконец, ворота города Фивы открылись, Гефестион выехал вперёд и начал речь:
– Подданные мои, обращается к вам ваш принц, Гефестион, по воле богов Олимпа, я принял подданство молодого царя Македонии Александра и приказываю вам поступить так же, так как это выгодно нашей же стране…
Вдруг толпа похватала камни, палки, стали оттеснять Гефестиона от Александра с отрядом и неистово кричать:
– Да какой ты принц?! Ты – ничтожная подстилка этого зазнайки Александра, у тебя нет ни совести, ни чести, ты призрел наши законы!!! Раб, прислуга, любовник Александра!!! Забить за такое нужно!!!
Александр и Гефестион застыли в ужасе, а народ сначала пустил в ход палки и камни, а потом стащили Гефестиона с коня, стали добивать с криками, рвать на мелкие лоскутки роскошное одеяние, а Гефестион сжался и почему-то не сопротивлялся…
Когда Александр очнулся от первой шоковой реакции, то бросился с мечом спасать Гефестиона, с трудом отбил юношу от озверевшего народа и отнёс в свой шатёр, который стоял за стенами города и, попросив Птоломея позаботиться о Гефестионе, повёл отряд завоёвывать Фивы…
Я описываю это так просто и кратко, потому что на всё ушло всего несколько минут, но и этого времени было достаточно, чтобы названные братья испытали ужас и шок, а, если бы Александр промедлил ещё несколько секунд, то вряд ли застал Гефестиона живым…
… Фивы были подчинены, Александр сражался впереди отряда храбро, как Геракл, македоняне праздновали победу…
… Только Александр поспешил не на торжество, а в шатёр к Птоломею с вопросами:
– Как Гефестион? Ран нет? Ничего не сломано? Ты осматривал его?
– Осматривал, переломов нет, только ссадины, синяки, царапины, только вот рана одна – душевная: лежит на тахте с обречённым видом, смотрит в одну точку, я поставил тарелку с жареной бараниной, уже полчаса эта тарелка стоит, он на неё ноль внимания, фунт презрения. Сделай что-нибудь, как названный брат, и, вообще, я предупреждал вас обоих, что это – неудачная затея. Так что ты будешь делать? – изрёк со скорбью Птоломей.
Александр от переживаний взялся за голову, но постарался как можно увереннее ответить:
– Что-нибудь придумаю…
После этих слов Александр зашёл в шатёр.
…Гефестион лежал с униженным и обречённым видом в рваном хитоне и взлохмаченными длинными волосами, сложив руки на груди и опустив взгляд. На земле грудой лежали жалкие остатки пурпурной ленты и плаща, сандали, сломанные золотые украшения и скомканный в один несуразный комок золотой лавровый венок…
– Александр, брат, я себя неважно чувствую, давай поговорим позже… – прошептал Гефестион, а Александр с грустью смотрел на эту картину и напряжённо думал, что сказать названному брату, чтобы тому стало легче, стал вспоминать тот день, когда Гефестион помог ему смириться с потерей отца…
Наконец, Александр решился, набрал побольше воздуха в грудь и промолвил:
– Гефестион, братик, я понимаю, что тебе тяжело, больно, но я думаю, что лучше поговорить сейчас. Помнишь, как я переживал из-за ухода отца и срывался на всех, пока мы не объяснились? Ты делаешь сейчас обратную ошибку: замыкаешься в себе. Пойми, что слушать эту глупую толпу так же бесполезно, как советы моего отца Филиппа, тем более, что мы и наши близкие, твои родители, моя мама, наш учитель Птоломей, знаем, что это – ложь, обыкновенная сплетня и кляуза, а стоит ли переживать из-за лжи? Помнишь, ты сам меня учил, что нужно и жалеть, и любить, и плакать? Если тебе тяжело, лучше поплачь, проверено, помогает…
Гефестион слабо улыбнулся, уткнулся в плечо Александру, и вырвались тяжёлый вздох с несколькими слезинками…
Александр приобнял названного братика и отметил:
– Я же говорил, что будет легче, а теперь, прошу, поешь…
… Скоро Греция была под властью Александра, жрецы Зевса объявили молодого царя «сыном великого Зевса» и, в первую очередь Александр потребовал от жрецов и знати прилюдно попросить прощения у Гефестиона и признать, что обвинения были ложными…
В Македонию молодой царь и его друг вернулись с почётом, но передышки у них не было: нужно было оплатить долги Филиппа да и просто поправить плачевное положение казны, а, значит, завоевать очень богатое государство. Выбор Александра пал на Персию, названным братьям придётся тягаться с огромной армией хитрого и опытного царя Дария…
Когда доспехи и оружие были готовы, Александр и Гефестион повели свою армию на персидскую территорию…
Царь Дарий тоже готовил свою армию, снабдив её колесницами для силы и устрашения…
И, вот две великих армии встали друг на против друга в знойной пустыне…
Надо сказать, армия Дария на колесницах впечатляла…
– Так, не пасовать!!! Закрылись щитами, выставили вперёд копья и наступаем!!! – раздался, как гром, приказ Александра…
– Ох, не люблю, когда ты рискуешь… – проворчал Гефестион.
– Мы с тобой названные братья много лет, должен уже привыкнуть к тому, что я люблю рисковать! – ответил Александр, и два брата повели войско в бой…
В пустыне царила испепеляющая жара и духота, сражение шло тяжело и ожесточённо…
Наконец, армия Дария стала отступать в страхе перед храбростью македонян, и Дарий сбежал с поля боя на золотой колеснице…
В столицу Персии, легендарный Вавилон, Александр со своей армией входил, как триумфатор, которого осыпали лепестками роз. Город, и впрямь, был красив и богат. Александр перевязал раненное плечо и отдал приказ:
– Так, богатства Дария везём в Македонию, местным же жителям вреда не причинять!
… Конечно, в лагере Александра далеко не все были рады сложившейся ситуации: военачальники Александра до скрежета зубов завидовали Гефестиону, зависть их просто «кипеть» заставляла, особенно амбициозного военачальника Кратера. Александр осматривал Вавилон, подсчитывал доходы Македонской казны, ворча:
– Ну, отец, оставил ты мне наследство! Попробуй вот, раздай все долги Филиппа, да и ещё и армию прокорми и вооружи!
Тем временем военачальники сгруппировались вокруг Кратера и стали перешёптываться:
– Слушай, Кратер, у нас тут хороший план созрел, как опозорить этого ненавистного выскочку и царского любимчика грека Гефестиона: Александр любит порядок в армии, за недостойное поведение может наказать, мы это и устроим Гефестиону, и, быть может, кто-то из нас или даже ты, Кратер, станешь новым фаворитом царя! Твоя задача – разозлить, оскорбить Гефестиона так, чтобы тот первый обнажил меч, и продержаться, пока бой не увидит Александр, а наша работа – в один голос подтвердить, что нарушитель порядка, виновник ситуации – Гефестион…
Кратер ухмыльнулся со словами:
– Отменный план, я постараюсь!
После чего Кратер со злорадной ухмылкой подошёл к Гефестиону и ехидно промолвил:
– Эй, греческое отродье, думаешь, никто не понимает, как ты себе вольную и все свои громкие титулы заработал, а? Ну уж не доблестью, а смазливой внешностью и умением лечь в постель с царём, сначала с Филиппом, потом с Александром ! Какой же ты воин после этого? Обыкновенная подстилка, и всё!
Гефестион резко развернулся к Кратеру, так что длинные каштановые волосы упали на раскрасневшееся лицо и крикнул:
– Кратер, держи язык за зубами, я – главный советник и полководец Александра, принц Греции!
Кратер зло рассмеялся, глядя с нахальством в открытые карие очи Гефестиона:
– Принц Греции? А, судя по Фивам, ты там заработал славу ещё хуже, чем в Македонии! Какой же ты после этого принц? Хотя, может, зря я так? Сколько стоят твои услуги «царской» гетеры, вдруг я потяну расценку?
Гефестион не выдержал и обнажил меч, Кратер обнажил меч в ответ, довольный тем, что добился нужной реакции Гефестиона…
Полководцы в сторонке уже посмеивались:
– Ну, молодец, Кратер, знатно язык подвешен, теперь ждём появления царя Александра, чтобы увидеть позор греческого выскочки!
Гефестион был настолько ловок в бою, что Кратер еле держался с одной мыслью: «Скорей бы появился Александр!».
– Так, – раздался вдруг крик Александра, – что это такое?!
Кратер и Гефестион сразу прекратили бой, опустились перед царём на одно колено, Кратер стоял довольный, а вот Гефестион стыдливо раскраснелся: ему было неудобно перед братом, что подвёл Александра…
– О, великий царь, не гневайтесь, зачинщик беспорядка – Гефестион, он первый обнажил меч, все подтвердят… – ответил Кратер.
Другие полководцы, изображая преданность и почтение, робко прирекли:
– Великий царь, мы видели, Кратер правду говорит…
Александр посмотрел внимательно по очереди и на Гефестиона, и на Кратера…
По выражению лица Гефестиона было многое понятно Александру, молодой царь подскочил к Кратеру и совершенно неожиданно для всех закричал:
– Кратер, с глаз моих долой к своим отрядам, и спаси тебя премудрая Афина Паллада от того, если я вдруг узнаю, что ты недобросовестно служишь или опять крутишься рядом с Гефестионом!!!
Напуганный Кратер, забыв о полководческой гордости, поспешил смыться…
Александр же повернулся к пристыженному Гефестиону и мирно, даже забавно, сказал:
– Брат мой милый, ты – наивный дурачок, если не понимаешь, что Кратер – всего лишь военачальник, хорошо служит – держу, плохо – заменил на другого, а ты – мой брат, советник, друг, самый близкий человек, мы, как были всегда рядом, так и будем всю жизнь, даже самим Зевсу или Аиду не под силу это изменить. Эти военачальники-блошки ведь завидуют тебе, специально будут оскорблять, чтобы разозлить тебя и подставить, тебе нужно быть умнее и не вестись на такие вещи…
Полководцы стояли с азартным перешёптыванием: они спорили, накажет Александр Гефестиона, или нет.
– Александр, брат, я…, ну, в общем, прости, что так получилось… – с тяжёлым вздохом произнёс Гефестион.
– Ладно, брат, всё в порядке, думаешь, я рассердился на тебя или накажу? Да не дождутся эти блошки! Пошли от этих неудачников во дворец Дария, посмотрим, можем ли мы на какое-то время остановиться с армией здесь… – с весёлым добрым смехом ответил Александр, по-братски положив могучую руку на плечо Гефестиона…
Гефестиону стало как-то хорошо на душе, и в памяти всплыл тот день из детства, когда мальчишкой Гефестион затеял потасовку с ребятами из дворцовой прислуги, и возмущённый воспитатель Гефестиона привёл его к отцу с возмущениями:
– Великий царь, вот что вытворил принц! Пороть надо мальчишек за такое!
– Сам разберусь! – ответил отец Гефестиона, а потом обратился к сыну – Ну, и зачем ты эту потасовку устроил? На тебя это совершенно не похоже, объясняй причину честно…
– Я… я, если честно, очень не хочу уезжать из дома в эту Римскую школу, поэтому подумал, что, если мне достанется розгами, то какое-то время я буду лежать, пока всё заживает, а значит, отстрочу отъезд, хотя бы недели на две… – признался мальчик.
Царь Греции улыбнулся и ласково ответил сыну:
– Смешной ты у меня, сынок, никогда не сёк тебя и не собираюсь, только ты больше так не делай, потому что в Рим всё равно поедешь…
Сейчас Гефестиону было смешно это вспоминать…
…Александр прошёл по золочёным шикарным дворцам Дария и с улыбкой сказал Гефестиону:
– Мы остановимся отдохнуть здесь не надолго, поэтому, брат, выбирай себе покои, я лично остановился на этой спальне…
– Тогда я беру соседнюю спальню, справа, поближе к гарему Дария! – весело ответил Гефестион.
Александр задорно рассмеялся и произнёс:
– Эй, брат, ну ты и жук! Младше меня на три года, а пристраивается поближе к гарему! Тебе какая-то из жён Дария понравилась? Сыграть вам свадьбу по нашим обычаям?
– Ну, если честно, та молоденькая… – признался Гефестион.
Свадьбу сыграли Гефестиону и Лейле (так звали дочь Дария, на которую положил глаз Гефестион), долги Филиппа вернули, да и Македонскую казну значительно обогатили…
Конечно, война с Дарием на этом не закончилась, но два названных брата довели дело до конца и продолжили походы только после гибели персидского царя…
Потом были завоёваны Палестина и Египет, где Александр воздвиг прекраснейший город Александрию и заслужил от местных жрецов звание «милосердного сына бога Ра», затем армия Александра двинулась на Индию…
… Александр вдруг резко остановил свою армию за скалами и встал в напряжённой, настороженной позе, будто бы его что-то сильно волновало и тревожило.
Гефестион облокотился на скалу и спросил:
– Александр, брат, а чего мы ждём? Почему не наступаем?
– Гефестион, брат, понимаешь, мы ещё с индусами не воевали, более того, мы даже понаслышке не знаем ничего о них, поэтому я, вопреки полководческой науке, решил дать им напасть первыми, чтобы понять, с чем мы будем иметь дело, каким оружием, какой тактикой они пользуются… – объяснил Александр.
– Ну, ладно, ждём… – спокойно ответил Гефестион.
Они стояли в таких позах с полчаса, а потом вдруг земля под ногами со страшным грохотом задрожала…
Гефестион и Александр испуганно переглянулись и одновременно спросили:
– Как ты думаешь, что это?! Колесницы? Неужели так много?!
Александр повернулся на звук и увидел то, что меньше всего ожидал увидеть: на них двигалась гигантская армия индусов на громадных, разъяренных боевых слонах!
Александр с ужасом крикнул:
– Гефестион, ложимся!!!
Братья приклонились к песку, и Гефестион шёпотом спросил:
– Александр, у тебя есть идеи?
– Нет, конечно! Я такого и предположить не мог! Как я сейчас армию поведу? Это всё равно, что загнать всё войско в царство Аида…– с паникой в голосе ответил Александр.
– Тогда положись на меня: я знаю, что делать! – крикнул Гефестион, схватил копьё и вонзил прямо в ступню слона.
От боли слон взревел, встал на дыбы, скинул всадника, Александр повторил трюк Гефестиона, а за ними и другие македоняне…
Так Александр одержал победу над Индией.
Индусы в страхе содрогались перед Александром, падали перед ним в ниц, несли дорогие дары, а прислуживать молодому царю и его воеводам приказали самым красивым девушкам Индии.
– Слушай, Гефестион, брат, нас тут принимают с почётом, дадим армии отдохнуть, зависнем ненадолго? – спросил с улыбкой Александр.
– Что ж, пожалуй, можно, мы с Лейлой непротив! – ответил Гефестион и вдруг заметил, что Александр поменялся в лице: его голубые очи сияли, лицо украсила озорная улыбка с хитринкой, молодой царь встал с роскошного ковра и поправил дорогой халат так, чтобы шрама на плече не было видно…
Гефестион несказанно обрадовался и поинтересовался:
– Мне показалось, брат, или твоя мечта о том, чтобы влюбится так, чтобы искры из глаз от страсти летели, сбылась наконец-то?
– О, да, брат, моя мечта сбылась! Та индуска с чёрными кудрями и большими раскосыми очами.… Это – любовь с первого взгляда! Те искры, которые я ждал! – с восторгом прошептал Александр.
– Я рад за тебя! Ну, давай же, подойди к ней, прояви внимание… – стал с дружеской улыбкой подталкивать названного брата Гефестион.
… Александр подошёл к прекрасной смуглой индуске c жгуче чёрными раскосыми вежами и попытался поцеловать её. Девушка с криком бросила золотой поднос с вином и жареной бараниной, дала Александру пощёчину и стремительно убежала…
Александр застыл в позе удивления и спросил Гефестиона:
– Я не понял, чего она испугалась, я же просто поцеловать её хотел…
Гефестион тяжело вздохнул, откинул назад длинные волосы и промолвил:
– Да уж, Александр, не удивительно, что ты до сих пор не женился: таким «нахрапом» девушку завоёвывают только последние неотесанные вояки, а ты, всё-таки царь, должен быть поумнее. Ну, ладно, брат, хоть это не мужское дело, поработаю свахой, попробую уговорить твою индуску пойти за тебя замуж…
– Гефестион, брат, спасибо, я всю жизнь буду благодарен тебе за это… – ответил Александр.
Гефестион встал с роскошного ковра, подошёл к служанкам-индускам и спросил сначала по-македонски, затем по-гречески:
– Что это была за девушка, что сейчас убежала, как её зовут и где её можно найти?
Одна из служанок, знавшая македонский язык, ответила:
– Господин, это была Роксана, девушка из бедной семьи, что прислуживает во дворце, найти её легко в комнатах для прислуги, только молим вас и вашего царя: пожалуйста, будьте снисходительны, не наказывайте за неповиновение великому царю, она ещё очень юна…
– Никто не собирается причинять Роксане какую-то обиду, царь Македонии хочет взять её в жёны… – объяснил Гефестион и отправился в комнаты прислуги с мыслью: « Как мне ещё самой Роксане это объяснить? Не мог Александр выбрать себе девицу попроще, угораздило влюбиться в Роксану! Ну, я же брат, хоть и названный, должен помочь Александру…».
