Реквием по любви. Грехи отцов

– Валентина Степановна, где вы там?

– Ой, батюшки! – Бабушка уже спешила навстречу, раскинув руки в стороны. – Андрюшенька, Сонечка! Какими же судьбами-то, миленькие мои?

– Здравствуйте, дорогая вы наша! – Гордеев крепко обнял старушку, показывая подругам язык. Демонстрируя, какого союзника заполучил в свои сети. Учитесь, мол! – Скучали?

– Ой, скучала, сынок! Скучала.

Ничего не оставалось, как отложить разборки на потом. Алмазова, держа Лизу за руку, легкой походкой направилась к Валентине Степановне.

– Здравствуйте, баба Валя…

Когда объятия и приветствия закончились, все проследовали за хозяйкой дома во двор. В тот же миг Соня заприметила колонку и подключенный к ней шланг. Перехватив вопросительный взгляд, Лиза кивнула, хитро прищурившись. Еле сдерживала рвущийся наружу смех. Все произошло быстро. Практически не сговариваясь. Она открыла воду, а Алмазова направила струю прямо на Андрея с победным кличем:

– Лови-ка ответочку за МОЮ ягодку, Гордеев!

Мгновение спустя друга можно было выжимать. Парнишка, впрочем, этим и занялся. Пыхтя, но явно сдерживая улыбку, стянул мокрую футболку и скрутил ее в руках. Затем, повесив на ближайшей веревке, развернулся к хихикающим девушкам:

– Капец вам! – произнес он грозно, заставляя обеих броситься врассыпную.

Первой в его лапы угодила Соня. И как ни извивалась, как ни брыкалась, все равно оказалась в огромном чане с водой, который бабушка использовала для полива огорода. Благо, вода успела прогреться до состояния парного молока. Ее участь постигла и Лизавету – от смеха она не могла достойно сопротивляться. А потому, и только потому, через пару секунд сидела рядом с Алмазовой.

– Угомонились или продолжим?

– Все, все! – подняла ладони вверх Соня. – В расчете.

– Дрю, помоги выбраться.

Он осторожно вытащил подруг из чана, попутно отчитывая за беспечность. Ну и пусть. В данный момент все трое были безмерно счастливы.

– Идемте, нужно снять мокрые вещи.

В какой-то момент Гордеев, бегло осмотрев беседку, заметил Похомова и его свиту. Друг практически зарычал, заставляя волоски на коже Лизаветы приподняться от напряжения. Подобрался всем корпусом, будто готовился отразить любую атаку. Мышцы натренированного тела превратились в металл. Удивляя все больше, Андрей довольно грубо запихнул их с Соней за свою спину. Он смотрел прямо в глаза Аркадия Михайловича и угрожающе скалился. Словно являлся не двадцатилетним парнем, а матерым мужиком, прошедшим огни и воды. Без страха, черт бы его побрал! К слову, Алмазова была ошарашена не меньше. Правда, хорошо держала себя в руках. Гордо вскинула подбородок и распрямила плечи.

Господи! Да они же к бойне готовятся!

Сбросив с себя оцепенение, Лиза поспешила прояснить ситуацию:

– Все хорошо. Они не причинят вреда. Все как раз наоборот.

– Ты всегда была слишком доверчивой! – строго осадил ее Андрей. – Тебе угрожают? Запугивают? Скажи честно…

– Я все вам объясню. Правда. Обещаю! Многое встанет на свои места. А пока… пока придется поверить мне на слово!

Позже, когда на землю спустились сумерки, друзья расположились на лужайке перед домом, устроившись прямо на траве. Соня использовала в качестве подушки живот Лизы. А та в свою очередь примостилась на мощный пресс Андрея и слушала размеренный стук его сердца. После ее подробного рассказа (лишь некоторые детали утаила) молчали все. Отсутствие какой-либо реакции со стороны друзей девушка объясняла обычным шоком. Однако в горле стоял ком.

– Я… я пойму, если после этого вы не захоти…

– Не говори глупостей, Рыжик! – рыкнул Андрей, зарываясь пальцами в шелковистые пряди. – Я люблю тебя, усекла? И всегда буду на твоей стороне.

– Как и я! – твердо сообщила Соня. Слегка повернув лицо, девушка подтвердила свои слова мимолетным поцелуем в то самое место, где секундой ранее покоилась ее голова, и улеглась обратно.

На глаза навернулись слезы, отчего Лиза поспешно заморгала.

– Не хочу втягивать вас…

– А чего нас втягивать-то? – отшутился Гордеев. – Сами подтянемся, только свистни. Скажи же, Белоснежка?

– Разумеется! Давай только обойдемся без демонстрации твоих навыков свистового мастерства! – простонала Соня.

– Ой, какие мы нежные…

Такое неимоверное облегчение на нее накатило, что невольно хихикнула. Глупо и невпопад, но сдержаться не смогла. Все страхи и предрассудки испарились, подобно росе в обеденный час.

Алмазова, улучив момент, схватила за руку, приложила ладонью к своему животику:

– Будете крестными?

– На меньшее я и не рассчитывал!

Лиза кое-что осознала в тот миг:

– Господи! Ты решилась!

– Да… Да!

– Моя красавица!

– Более того… он мне предложение сделал! Лизка, я замуж выхожу!

Девушка сжала подругу крепко-крепко, желая поддержать в столь радостный миг. И своим счастьем поделиться хотела. Да только не могла. От досады губу прикусила, чтобы лишнего не сболтнуть.

– Интересное дельце, – раздался за их спинами разгневанный мужской голос, заставляя испуганно вскрикнуть. – И кто же у нас этот стопроцентный смертник?

Соня, очевидно, не веря в происходящее, подорвалась точно ужаленная.

Ошалевшим взглядом уставилась на нежданного свидетеля их разговора и прошептала внезапно севшим голосом:

– Папочка?

* * *

Мгновение спустя, когда оторопь отпустила, Соня, не обращая никакого внимания на серьезный вид отца и не менее грозный вопрос, бросилась к родителю на шею. Всхлипывая, вжимала в него свое трясущееся тельце и осыпала щетинистые щеки влажными поцелуями.

Такая ранимая и беззащитная. Это зрелище отзывалось в душе тупой болью. Страхом за близкого человека. Лиза поспешила отогнать от себя тяжелые мысли. Не время предаваться унынию. Только не сейчас. Она протянула руки Гордееву, призывая на помощь. Друг рывком поставил ее на ноги и, притянув к себе, шепнул на ухо:

– Они с Лехой решили держать все в тайне вплоть до его возвращения.

Лиза кивнула, подтверждая, что также станет молчать. Не вопрос!