Я не могу иначе… Повесть и рассказы

– Ты не веришь, что он и предназначен мне? – расстроилась Ольга.

– Я надеюсь, что это не он… Сергей эгоист и не только потому, что болен и нуждается в уходе. Он просто по характеру эгоист, и я волнуюсь за тебя, дочка. Если ты создашь семью с Сергеем, то всю жизнь будешь только и делать, что удовлетворять его прихоти, а он будет жить для себя. Это «игра в одни ворота». Он больше всего в жизни любит себя, а эти две «любви» не могут ужиться в одном человеке. Он не может любить больше никого.

– Мама, ты не права, он любит меня… – Ольга чуть не плакала – я нужна ему.

– Соску дети тоже любят… И даже жить без нее не могут. Это потребительская любовь. И ты, когда была маленькая, тоже не могла без нас с папой прожить, любила нас, особенно когда мы что-то для тебя делали. Но когда ты выросла, то научилась еще и давать. Теперь ты умеешь и брать, и давать. Это и называется настоящей любовью. Я прекрасно знаю, что физически ты выживешь без меня, и тебе даже легче станет…

– Мама! – перебила ее Ольга.

– … но именно поэтому я верю, что ты любишь меня, а не просто пользуешься моей любовью.

– Мама, но что Сережа сейчас может сделать для меня? У него просто нет возможности проявить заботу обо мне, – попыталась оправдать мужчину Ольга.

– Говорить он умеет. Но я заметила, что он не замечает, когда ты устаешь, когда тебе грустно и даже когда тебе радостно. Все его интересы крутятся вокруг него… – Женщина помолчала, потом вздохнула. – Солнышко мое, конечно, если бы сейчас тебе сделал предложение кто-то лучший, я бы сказала: «Не раздумывая, выходи за того, кто лучше». Но я ничего не могу сказать, потому что мой совет – только ждать…

– Мама, сколько еще нужно ждать? До старости? – на глазах Ольги выступили слезы досады.

– Есть поговорка: «Хорошо выйти замуж никогда не рано, а плохо выйти замуж никогда не поздно». Если женщина не будет любима и счастлива, ей и брак, который продлился только год, покажется слишком долгим…

– Мама, прости, но мне кажется, что не я, а ты ждешь сказочного принца для меня. А я реалист. Сергей – единственный мужчина, который мной заинтересовался и сделал мне предложение, и в мыслях я согласилась еще до того, как он предложил…

– Что ж, если ты уже все решила, тогда я препятствовать не буду, – вздохнула Галина Ильинична.

Мать была грустна, но не требовала от дочери изменения решения, боясь упреков в том, что она помешала ее счастью.

Август закончился, наступил сентябрь. В природе еще не было заметно перемен, в этом году осень выдалась теплая и солнечная. В доме Ткачинских жизнь также текла своим чередом. Галина Ильинична все чаще ложилась отдыхать, годы брали свое, да и сломанная нога часто болела. Она передвигалась по дому на костылях – так и не смогла обходиться без них. Коляску не стали отдавать в миссию; она стояла в комнате Сергея, ожидая своей очереди. Сергей усердно занимался, Ольга помогала ему во всем, но теперь у девушки не осталось никаких сбережений, и она вынуждена была выходить на полный рабочий день, чтобы обеспечить себя и Сергея всем необходимым. На питание и скромную одежду хватало, но лекарства были дорогими, и они «съедали» все, что удавалось сэкономить.

Пенсия Галины Ильиничны позволяла семье как-то сводить концы с концами, но Сергей очень расстраивался, что не может работать. Он «выкладывался» в тренировках, и это давало результаты.

В один из сентябрьских тихих вечеров Ольга спешила домой с работы. Она давно привыкла быть снабженцем семьи, и ее не смущал рюкзак с продуктами за плечами и сумка в руке. Девушку радовала мысль, что она сейчас приготовит ужин своим любимым людям. Она вошла в калитку и чуть не выронила сумку – на крыльце в инвалидном кресле ее встречал Сергей!

– Вот это сюрприз! – воскликнула она. – Ты смог? Но не надо было без меня садиться. Я бы подстраховала!

– Я хотел тебя удивить! – гордо сообщил Сергей.

– Получилось! – рассмеялась счастливая девушка, – значит, сегодня будем праздновать!

– Да! Для меня это настоящий праздник! Во дворе так хорошо! Я уже час сижу в саду и налюбоваться не могу!

– Так ты давно вышел из дома? – удивилась Ольга.

– Не так… только час. А когда твою макушку у ворот увидел, на крыльцо заехал, чтобы встретить, – Сергей сиял от счастья.

– А мама уже видела?

– Нет, она у себя в комнате, я не стал тревожить, – ответил Сергей, и по его лицу скользнула тень. Ему хотелось, чтобы на этом празднике Ольга не думала больше ни о ком, но ничего не сказал.

Ольга вошла в комнату матери. Та лежала в постели; было видно, что она не вставала сегодня. Обычно Галина Ильинична заправляла постель утром, и если хотела прилечь днем, ложилась на покрывало, прикрываясь пледом. Но сейчас она лежала под одеялом.

– Мам, как ты? Плохо себя чувствуешь? Ты хотя бы покушала?

– Нет… Сил сегодня нет совсем, голова кружится. Я только до туалета ходила и только раз смогла дойти до кухни, попить, – вздохнула Галина Ильинична.

– Мама… Прости, я тебе ничего не оставила перед уходом на работу! – расстроилась Ольга.

– Ну, кто ж знал… Когда ты уходила, я еще думала, что как обычно встану и сама все сделаю…

– Ладно, я сейчас принесу! – заторопилась девушка. – Кстати, представляешь, Сергей смог на коляску сесть сам!