Решайся, а то опоздаешь. Сборник рассказов

Врачам давно известно, что, алкоголь, вызывая состояние эйфории, отходя, оставляет в крови яды, которые не исчезают больше двух недель. Но уже через неделю, он добавлял «свежую партию», поэтому перестал ощущать радость каждого дня, и не мог успокоиться без сильного воздействия. Мужчина становился все более эгоистичным и концентрировался на мимолётных ощущениях. Ему все сложнее было ставить отдалённые цели и достигать их. Сила его воли быстро угасала по мере того, как он спивался.

Скоро даже соседи стали качать головами вслед.

– Вроде хороший был мужик, на вид порядочный. Что же с ним случилось?

Лицо молодого человека уже давно не блистало свежестью. Неумеренное потребление алкоголя и никотина все явственнее оставляли свои следы на внешности мужчины. Но, если раньше только кожа на его лице стала темнее, то сейчас на нем все сильнее проявлялась одутловатость и отёчность алкоголика. Душу Леонида всё больше порабощало равнодушие ко всему и всем, кроме ощущения эйфории, от опьянения.

Довольно скоро выходных дней для него стало недостаточно. Он стал выпивать немного по вечерам после работы.

Лиза в растерянности смотрела на мужа. Она невольно винила себя в том, что с ним происходило, задавая себе мучительный вопрос:

«Что же я делала не так, что ему стало скучно со мной? Почему он потянулся к алкоголю? Ведь я так старалась, чтобы Лёне дома было хорошо! Мы же даже не ссорились, пока он сильно пить не начал. Это только сейчас он стал таким раздражительным, что слова не скажи, сразу кричать начинает. Но даже сейчас я стараюсь не сердить его. Мама же сказала, что злость вызывает в людях желание выпить, и я стараюсь не злить его».

Ответов на свои вопросы Лиза, как не старалась, не находила.

Она не выдержала и позвонила матери Леонида. Услышав горькую новость, женщина засобиралась:

– Дочка, дай мне ваш адрес, я попробую приехать и поговорить с ним. Может быть, он все же услышит меня?

– Да, хорошо. Потому что я уже не знаю что делать? – со стоном призналась Лиза. – Сначала я старалась нашим не говорить, сама хотела его остановить, а сейчас все наши родственники, кто надеялся хоть как-то повлиять, уже с ним поговорили. Но ничего не помогает, – заплакала она.

Глава 3

Сердце матери – глубокая бездна,

на дне которой ты всегда найдёшь прощение

Авраам Линкольн

Зинаида Ивановна появилась в комнате общежития неожиданно для Леонида, Лиза не сообщила мужу о своём звонке свекрови, и о ее намерении.

– Мама?! – растерялся Лёня, вернувшись домой с работы.

Затем он с укоризной посмотрел на жену, поняв, откуда его мать узнала адрес.

– Привет, сынок! – Мать поднялась к нему навстречу, не скрывая слез, и раскрыв объятья. – Как ты повзрослел! Сколько лет мы не виделись!

Детское чувство подтолкнуло Леонида навстречу матери, и тот обнял ее, спрятав лицо на ее плече. Лёня сам не ожидал от себя, но не смог сдержать слёз. Некоторое время они стояли молча, обнявшись и в комнате были слышны лишь тихие всхлипы. Зинаида Ивановна вдыхала новый, незнакомый запах, исходящий от сына. Он был уже «старым курильщиком» и изменился не только запах одежды, но и тела, и ей было непривычно ощущать его.

Лиза и сама не смогла сдержать слёз, тихо смахивая прозрачные капельки, стекающие по щекам.

Леночка удивленно смотрела на взрослую «тётеньку», с которой ее недавно познакомила мама, и сообщила, что это ее вторая бабушка. Тётенька привезла много подарков и игрушек, рассказала, что у Леночки есть еще дедушка, много дядей и тётей, которые ее очень любят и мечтают с ней познакомиться. А теперь малышка смотрела на папу, который почему-то обнимается с этой тётей.

Леночке шел третий год. Родители Лёни не раз порывались приехать, чтобы увидеть внучку, но сын возражал, а они не хотели навязываться. Но теперь Зинаида Ивановна приехала одна, понимая, что не простит себе, если не попытается остановить падение сына. Она заранее настроилась на агрессию и жёсткое отношение Лёни, но была очень рада, что тот встретил ее совсем иначе.

Мать и сын присели к столу, куда их пригласила Лиза. Леонид только сейчас понял, как сильно соскучился по своим родным и близким. Он расспрашивал о жизни и делах каждого в отдельности и Зинаида Ивановна с радостью отвечала на вопросы сына. У нее появилась надежда, что сейчас Лёня вдруг вспомнит юность, любовь родных и друзей и потянется сердцем к всему чистому и доброму. Но ее радость была недолгой.

После ужина Лёня привык курить, и сейчас, закончив есть, он сказал:

– Мам, я сейчас, – и вышел в подъезд.

Он не курил в доме, ведь в маленькой комнатке жили еще жена и дочь. Когда мужчина вышел, его мать вопросительно посмотрела на сноху. Она не знала, зачем ему потребовалось выходить?

– Лёня не курит дома, – спокойно прокомментировала Лиза.

– Ну да… – горько вздохнула мама, – вышел покурить.

Она никак не могла привыкнуть, что ее сын теперь совсем другой. Ей предстояло заново с ним знакомиться. Когда Лёня вернулся в комнату, он был уже совсем иным, будто дверь в его сердце захлопнулась. Очевидно, во время курения, он вспомнил, с каким осуждением его родные относятся к сигаретам и алкоголю и внутренне «встал в позу защиты». Его ожидания оказались верными. Мать не смогла сдержать горестного вздоха, когда он вернулся.

– Мам! Только не начинай! – сразу произнес он.

– Я ни слова не сказала, – напомнила мать.

– Но на твоём лице всё написано, – напомнил Леонид. – Вы все твердите, какие же курильщики грешники. И стоит кому-то из церкви закурить, его прямо сразу кидаются отлучать. А ведь человек, даже если и вредит, то только себе. А вот за злой язык, почему-то никто от церкви не отлучает. А сплетники разрушают не только свою жизнь, они сильно вредят тем, кто их окружает! И к тому же, про курево не написано в Библии, ведь в то время, когда она писалась, люди не курили. А вот про злой язык очень много написано. Почему же ваши братья не исполняют Писание, и не ставят на замечание и не отлучают сплетников?

– Сын, пожалуйста, не надо… – вздохнула Зинаида Ивановна. – Ты же знаешь, что каждый за себя даст отчет Богу. И ты не исправишь свою жизнь и не построишь ее, если будешь критиковать других людей. Они ответят каждый за себя. Я же тебе ничего не говорила. Я очень люблю тебя и скучаю. Не надо ставить других людей, какими бы они ни были, между нами. Их сейчас здесь нет.

– Может ты и права, – задумался Лёня, но через мгновение на его лице снова появилось раздражение и он добавил. – Но я же знаю, что ты разделяешь их взгляды. Разве я не прав? Ведь вы все, стоит заговорить о вашей жизни, будто на флаг выставляете: «Я не пью, не курю…» – будто это единственное, к чему призывает Библия. А когда эти ваши «праведники» «кидают» людей на деньги, или говорят про других всякие гадости, или бросают в трудный момент, это что, перестало считаться? Или, когда «носятся со своей праведностью как со списанной торбой», гордо превозносятся над нами, «грешниками». Да я среди неверующих больше добра увидел, чем в вашей церкви! Они хотя бы не «понтятся» своей праведностью, а общаются с людьми нормально.

Лиза смотрела на мужа и не узнавала его. В нем было столько желчи, гнева, обиды и даже ярости, что она не представляла, что муж на такое способен. Лёня даже пьяным никогда не был таким. Но для матери вся эта волна оказалась знакомой. Она лишь вздохнула и опустила голову, произнеся едва слышно, закрыв лицо руками:

– И тут Остапа понесло… Ты опять ничего не видишь и не слышишь…

Лиза молча смотрела на мужа, расширенными от удивления и страха глазами, Леночка прижалась к матери, со страхом глядя на лицо отца, пылающее гневом. Воспринимая мир только через себя, ребёнок невольно считал, что в чём-то виноват, если папа так кричит. Но Леонид не замечал дочь. Он спорил даже не с матерью, а с почти выдуманным религиозным оппонентом, с которым спорил в душе все это время. Лизе он ничего этого не рассказывал, потому что был уверен, что жена не поймёт, ведь для этого ей нужно было знать многое о церкви и общении верующих людей между собой.

Но теперь, глядя на мужа, Лиза понимала, откуда в нём временами вспыхивала агрессия и жажда что-то доказывать. Ведь внутри себя, он постоянно это делал. Вся его настоящая жизнь была словно доказательством кому-то своей правоты. Леонид вряд ли смог бы сказать, чего он сам хочет на самом деле, если убрать этот образ, и причину для спора из его сознания.

Мать Леонида тоже с болью смотрела на сына, и в этот момент ей стала понятна причина, почему, дети верующих родителей, если уходят в мир, то довольно быстро «скатываются». Ведь они живут не своей жизнью, а доказывают кому-то что-то. У них отказывает простое чувство самосохранения, и поэтому они ломают даже то, что защищает их жизнь от беды.

Зинаида Ивановна некоторое время смотрела и слушала гневную речь сына. Как взрослый человек, она понимала, что, хотя сын и обращается к ней, но причина его гнева не она, а его жажда сделать вопреки всему, чему его учили с детства, мечта сказать Богу и Заповедям своё «нет», даже если это будет опасно для его жизни.

«Где же мы с папой «передавили»? – с болью думала женщина, глядя на сына, – почему жизнь с Богом стала для тебя настолько чужой? Что же мы с папой сделали не так? Ведь для нас радостно служить Богу и жить по Его Слову. Почему мы не смогли донести до тебя это счастье?»

В то же время мать понимала, что у остальных детей не возникло отторжения, значит не только в родителях скрыта проблема. Но от этой мысли ей не становилось легче. Лёне она все равно сейчас не могла помочь.

Не важно, кто и в чём виноват. Вместо поиска виноватых, лучше потратить время и силы на то, чтобы найти выход из создавшейся ситуации. А Зинаида Ивановна сейчас не видела выхода, и не знала, чем помочь сыну. Ведь помогать можно только тому, кто сам что-то делает. А ее сын явно выбрал путь вниз, и никто из близких не мог принять решение за него. И все же, понимая, что больше сын не станет слушать, Зинаида Ивановна со слезами сказала:

– Сыночка, любимый, я умоляю тебя остановиться, пока не поздно! Ведь губительные привычки, как трясина затягивают медленно, но прочно. Остановись, пока это еще возможно! Пока ты еще не потерял свою жизнь!

– Мам, ты что, издеваешься? Ты чего меня хоронишь?! – рассердился Лёня. – Я просто живу, и хочу жить как все. Конечно, ты считаешь всех погибшими грешниками, – язвительно заметил он. – Но что ж, я предпочту присоединиться к ним в твоих глазах, просто стать таким как все.

– Сын, у тебя вряд ли получится быть как все. Ты разве не видишь, что даже твои неверующие родственники испугались за тебя, так быстро ты покатился вниз! – не выдержав проговорилась мама.

Лёня сердито взглянул на жену:

– Так это ты «волну гонишь»! Спасительница… – он вдруг выругался.

Никогда раньше он не ругался при матери, да и Лиза почти не слышала ругани от мужа. В этот самый момент Лиза поняла, что ее муж переступил следующую запретную черту внутри себя и у нее невольно защемило сердце в предчувствии чего-то недоброго.