Наследник

– А вот это, пожалуйста! – обрадовался мэтр и театрально вскинул сухонькую ручку в сторону двери. – Вот это – сколько вам будет угодно!

Я гордо повернулся и ушел. Как Мцыри.

«Старый козел! – Меня душили слезы. – Речь ему моя не понравилась!». А если честно? Плевать мне было на театральный. Просто, я не знал пока, куда можно еще пристроиться с внешностью Овода. На аттестат рассчитывать не приходилось. Так как он лишь подтверждал, что я к тому же еще и не Эйнштейн.

Больше всего на свете мне не хотелось возвращаться домой. Я прекрасно представлял свою перспективу. К тридцати – сопьюсь. К тридцати пяти – загнусь. Статистика. Статистика нашей зоны…

Я же мечтал совсем о другом. С открытым ртом провинциала я останавливался у входа дорогих ресторанов и завидовал крутым ребятам, которые сидели там, за стеклом, с полуобнаженными девицами. Это стекло казалось мне непреодолимым барьером в фантастическую жизнь.

В нашем городке была одна привокзальная забегаловка. Одуревшие от безысходности мужики мешали там водку с пивом, надрывно матерились, били друг другу морды и мочились тут же, за углом.

Однажды у «Метрополя» я увидел Аллу Пугачеву. Она вышла из своей огромной, как белый пароход, машины и на мгновение задержалась у зеркальных дверей ресторана. Я бросился к ней, хотел попросить автограф. Но двухметровый охранник «слегка» оттеснил меня, и я упал. Звезда лениво посмотрела в мою сторону и скрылась за порогом недоступного мне мира.

Ошеломленный неожиданной встречей, я еще долго стоял у ресторана и не понимал, за что меня пнули, как дворнягу!?

Потом мне объяснили, что нельзя делать резких движений в сторону хозяев этого мира. Вот когда я разозлился по-настоящему. «Почему я должен прожить свою жизнь в подворотне?!»…

Я ощетинился! Я уцепился за город своей мечты мертвой хваткой. Как бультерьер. Я хотел доказать всем, что у меня есть талант! И пошел к своей цели честной трудовой дорогой. Как учили в школе. Другой дороги я пока не знал.

Кем я только не был! Дворником, грузчиком на рынке, сторожем на автостоянке, мусоросборщиком, сборщиком мебели, «челноком»…

Откладывая рублик к рублику, я экономил на всем. Мне удалось снять комнату на окраине города с видом на крематорий и получить «корочки» в престижной «импортной» фирме совкового разлива. За пятьсот баксов эта фирма клепала массажистов широкого профиля, обещая стажировку за границей и перспективу прикоснуться к элитному телу. И моя мечта замаячила на горизонте.

«С такими корочками, я смогу открыть свой салон, – рассуждал я. – На Тверской, или, по крайней мере, где-нибудь на Арбате. У меня появятся связи, богатые клиенты, дорогая машина, красивые женщины. А по вечерам я буду растворяться в объятиях сладкой жизни»…

Со своим «международным» дипломом, я с трудом устроился в VIP-сауну. Одну из тех, что мелькают на страницах газет в разделе «Досуг».

VIP-сауна была обычным занюханным борделем. И мои деньги запахли потом, водкой и дешевыми проститутками. Они, как и я, тоже мечтали покорить лучший город мира. С тех пор я ненавижу сауну.

Случалось, я напивался, но это не решало моих проблем. Я жил в постоянном противоречии с самим собой и все время чего-то ждал…

Мне казалось, что я получаю от жизни гораздо меньше, чем заслуживаю. Ведь я был молод и красив. Я был убежден, что молодость и красота тоже чего-то стоят. Только вот чего и сколько? На этот вопрос я пока не мог ответить.

2

Бог знает, как сложилась бы моя судьба? Но однажды в сауне появился Леха. Он оказался моим клиентом. Как его сюда занесло?! Это было еще до его французской «женитьбы».

– Знакомая моего шефа ищет себе массажиста и помощника, – как-то сообщил Леха. – Если хочешь, я поговорю с ним?

Конечно же, я согласился. Во всяком случае, был шанс вырваться из этой шарашки.

– Звякни мне завтра вечерком, – сказал Леха на прощание. – Постараюсь организовать для тебя рекомендательное письмо. У своего шефа.

– Что, он не может ей позвонить? – мне хотелось ускорить этот процесс.

– Э-э! – ухмыльнулся Леха. – Тут свои игры. Без рекомендательного письма тебя туда и близко не подпустят. Документик нужен. Число, подпись… Чтоб знать, кто ей тебя подсунул. На случай, если будешь плохо себя вести! – и Леха погрозил пальчиком. – Иначе, моему шефу голову оторвут. Понял? А он – мне!

– Обижаешь, старик!?

– Ну, ладно, ладно. Это я так. Чтоб имел в виду!

Через пару дней я держал в руках судьбоносный конверт. И тут же набрал указанный номер телефона.

– Немедленно приезжайте! – приказал прокуренный бас таким тоном, как будто я уже совершил прогул.

И я помчался на встречу с басом.

«Должно быть, знатная птица моя будущая клиентка», – подумал я, когда остановился перед домом на улице Неждановой. Он весь был увешан мемориальными досками из черного и белого мрамора.

Подойти к подъезду оказалось не просто. У ворот стояла будка с охранником. Меня вежливо спросили, куда и к кому я иду. В подъезде тоже сидел охранник. На этот раз он не только спросил, но и, попросив «документик», записал мою фамилию.

Я поднялся на третий этаж и уперся в массивную дверь «под орех». Наверняка, бронированную. Слева сверху на меня смотрела видеокамера.

«Ни хрена себе! – подумал я, нажимая на звонок. – Тут, как на зоне»…

Дверь открылась. На пороге стояла полураздетая старуха. Такая страшная, что Баба-яга по сравнению с ней была Василисой Прекрасной. Нос толстый, глаза навыкате, парик набекрень, а на подбородке редкие седые волосы. Картину завершала массивная трубка во рту. Пуская дым кольцами, старуха причмокивала.

«Ведьма! – оторопел я. – Какой там массаж! Ей впору катафалк заказывать»…

– Входи! – кивнула она.

Я вздрогнул, услышав знакомый бас.

Через полутемный холл мы прошли в гостиную. Я мог бы, скорее, сравнить ее… с небольшим банкетным залом. Сразу в глаза бросался огромный белый рояль. Он отражался в зеркальных стенах и, казалось, что их много. На овальном столе, окруженном двенадцатью стульями, стояла фарфоровая ваза с красными розами. Повсюду висели картины в массивных позолоченных рамах, подсвеченные по бокам канделябрами. В углу, у малахитового камина, размещались массивные кресла, отделанные лайковой кожей.

Старуха уселась в кресло. А меня усадила напротив.

– Значит, ты от Миши? – и она впилась в меня своими черными влажными глазами.

От растерянности я замешкался.

– Ничего. Хорошенький! – видимо, старухе я понравился. По крайней мере, внешне. – От Миши, говоришь?!

– Да, – кивнул я и протянул конверт. – Вам нужен массажист?

– Нужен, нужен… – не отрывая от меня глаз, она взяла конверт и достала письмо. – Мало ли, кто мне нужен? Да. Хорошенький…

«Запала бабулька, – с надеждой подумал я. Вот когда пригодилась моя внешность Овода!».

Старуха пристально смотрела на меня еще с минуту. Потом развернула письмо, мельком взглянула на него и небрежно бросила на камин.

– Прямо, херувимчик! – она снова уставилась на меня. – Похож. Надо же, как две капли, похож! Сволочь, каких свет не видал! Тоже хорошенький был. Как ты, – ее рот скривился в улыбке, обнажив вставные челюсти.

Невольно напомнив старухе какую-то сволочь, я почему-то почувствовал себя виноватым.

– Зови меня Жозефина. И на ты. Понял!? Я так люблю.

– Виктор, – представился я, чуть-чуть приподнявшись, и начал было «свою биографию», но старуха оборвала меня.