Весенние мелодии для осенних скрипок. Первая и вторая части романа. Рассказы об иностранцах

– Лучше бы, она, дала мне свой адрес! – подумала Лариса, и тут же оборвала себя в душе, за несправедливо сказанное. И боясь, что судьба в отместку отберет у нее эту возможность дружить с французами!

Она уже представила, как вечером зайдет на почту и купит конверт и открытку.

– Сегодня же напишу, – подумала она. – А пока письмо им придет, пройдет, наверное, недели две. Они уже вернутся во Францию, и, значит, ответ я получу быстрее!

Когда она приехала домой, и аккуратно положила адрес в письменный стол, то поразилась, что руки ее, только от прикосновения к флакончикам, приобрели очень приятный аромат.

– Гермес, – прочитала она на флакончике.

Гермес! Это было не очень знакомо. Обычно звучало название Диор, или Роше. Но, запах был очаровательный. Он волновал, он поселял в душу весну, любовь и мечты. Это было что-то особенное! Запах и возникновение, только от вдыхания его, целого романтического мира!

Этот волшебный запах продержался на ее руках, а потом и на подушке всю ночь. И, наверное, от этого, Ларисе вновь вспомнился тот фильм, и та мимоза над морем, и то ощущение, которое поселилось в ее душе тогда в 1965.

В принципе, она никогда не забывала этот фильм, а мелодию напевала часто. Бюлокларе, бюлокларе… Лариса, незаметно для себя, очутилась на лодке полной тюльпанов, которая плыла по теплой речке… Зазвучал аккордеон, лучи солнца упали на листву…

Проснулась она в очень хорошем настроении.

Все по порядку

Лариса посмотрела на стюардессу, которая двигала столик и предлагала напитки.

– Мне красного вина, пожалуйста, – попросила Лариса. Ей уже было спокойно лететь над облаками, самолет шел плавно и бесшумно. А бокал вина и вовсе улучшил настроение.

Она попробовала вспомнить лица и имена сыновей Ани, ее саму, и оказалось, что за это время, а прошло уже лет десять, она подзабыла их внешность и Серж с Арно смешались у нее в голове. Кристиан и Аля от них очень отличались.

– Но, вот, эти двое! Как бы, не напутать, а то некрасиво получится, – подумала она.

Николь она помнила хорошо. Такую яркую мадам забыть было сложно. Красная юбка, огромные серьги, сигарета!

– По моему ты забежала вперед, – сказал ей внутренний голос. Так ты запутаешься. Иди по порядку.

***

Прошел год. Лариса уже получила и отправила много писем с дифирамбами стране Франция, ее актерам, писателям и вообще людям. Она действительно восхищалась этой страной, ведь в их кинотеатрах шли фильмы с Луи де Финесом, от игры которого, можно было надорваться от смеха. Красавчик Жан Маре собирал новых поклонниц. На пластинках звучали симпатичные мелодии, Азнавура, Ива Монтана. А по экрану порхали красавицы француженки, Мишель Мерсье, Бриджит Бордо, Милена Де Монжо. Катрин Денев. Боже! Это все было очаровательно, легко, романтично и очень лирично. Пожалуй, в те дни эта страна была самая популярная! Все носили прически Бобетта, мечтали о французских духах, и туфельках из Парижа. А тонкие талии француженок, были символом французских женщин, которые лучше не купят пирожное, но приобретут пару новых перчаток.

Но, Аня! Она жила в этом мире! Аня, конечно, была русской женщиной, но за столько лет, проведенных во Франции, приобрела черты западной мадам. А потом, ее муж и сыновья были настоящими французами!

– Как романтично звучали их имена! Кристиан, Арманд, Арно!

– Правда Арно больше сходило за имя армянина, и по-французски оно не звучало, – влез внутренний голос. – И Серж, и Аля тоже. Но, имена женщин?! Ивет, Николь, Сабин, и даже …Мари Жо!

– Да! – подумала Лариса, и имена, и все эти французские слова, все эти романтичные кадры из фильмов рождали в голове какой-то очень соблазнительный и очаровательный образ французов вообще. Мерси, пардон, силь ву пле… Это звучало нежно и красиво, даже как-то волнительно.

– Это был созданный рефлекс! – съязвил и трезво добавил внутренний голос. – Ведь мы не знали настоящей Франции, а создали ее образ из всего, самого симпатичного, что нам показывали, вот и возникало ощущение восторга от любого сказанного по-французски слова, или от вида Эйфелевой башни, или от Монмартр… Лувр, Елисейские поля… А на самом деле? Вдруг, все совсем по-другому?

– Ты помнишь, какие она мне присылала открыточки? – не обратила внимания на вредность внутреннего голоса Лариса. У меня их целая коробка. До сих пор, храню! Волшебное Рождество с симпатичными домиками, незамерзающей речкой, детишками в очаровательных пальтишках и шапочках, играющих в снег. И все это посыпано сверкающим снежком! Они даже раскладывались, образуя объемную картинку рождения Иисуса, природы, или сюжета сказки. И они так пахли!

Лариса сделала вздох, вспоминая тот волшебный запах и те ощущения, и отпила глоток вина.

– Ой! – подумала она. Что же я пью одна? Надо, предложить и моему невидимому собеседнику. Лариса отлила часть вина в другой стаканчик и предложила чокнуться.

– Ну, наконец-то, – возрадовался внутренний голос. – Такое отношение каждому приятно. Но, я чокнусь с тобой виртуальным бокалом. Так мне проще. – А ты помнишь фотографии Ани? – воскликнул внутренний голос. – То она на Средиземном море на своей вилле, то она гуляет по парижскому парку с мужем, то она воображает около золотых ворот в Нанси. И всегда счастливая.

– Да! – продолжал внутренний голос. – Правда нам не очень понравился вид фабрики, которая была недалеко от дома Ани. И, наверное, мы с тобой сегодня разочаруемся, увидев такой пейзаж около ее дома. Но, что делать? Все хорошо не бывает. Все равно это Франция!

– Ничего, потерпим. Зато, она обещала поехать со мной в Париж! – ответила Лариса внутреннему голосу, и даже один день в Париже, стоит всей поездки! За Париж можно отдать все! И даже потерпеть фабрику с ее отходами у себя под носом.

– А ты знаешь, я как-то плохо помню их лица, и вообще, они у меня все перемешались, кто Арно, кто Серж. Аню я, конечно, помню. А Патрик теперь уж большой! Сколько ему теперь? Тогда было семь, значит сейчас …уже… двадцать семь! А Александру – двадцать шесть. Вот это да! Как же быстро бежит время! С 1978 года прошло целых двадцать лет! А помню…

Незванные гости

– Ларсенок, это тебя, – сказал муж, заглядывая в комнату. – По-моему, это твоя Аня, – прошептал он.

Лариса подбежала к телефону.

– Это я, – сказала Аня. – И, здравствуй. Я тебе звоню из Пари! На следующей неделе, я приезжаю в Москву.

– Да!? Как хорошо! – только успела вставить Лариса, и в душе у нее пронеслась маленькая тень. Она знала, что последует за этой фразой. Но, она была не готова!

– А сейчас я у Арно и Николь, – продолжала лепетать Аня. – Мы сейчас идем обедать рэсторан, а потом я поживу у них неделю и приеду в Москву. В отель Метрополь. Знаешь?

– Знаю, знаю, – сказала Лариса, и плечи ее опустились еще ниже.

– И ты, как думаешь, мы можем к тебе в гости придти? – спросила Аня. Я хочу посмотреть, как ты живешь.

– Ой, ну конечно, – ответила Лариса, наскоро проворачивая все варианты приема иностранцев в своем доме.

Ей стало плохо, до тошноты. Не потому, что она не хотела видеть Аню. Нет! А только потому, что она боялась, что гости из Франции, которые ходят по ресторанам в Париже, и останавливаются в Метрополе, увидят ее еще не обустроенную квартиру.

– А еще, надо быть красиво одетыми. А еще угостить! И подарки! Как же отпустить без подарков?! А самый дешевый, например поднос с росписью стоит 25р. Четыре таких сувенира – вот и месячная зарплата! – эти мысли просверлили голову Ларисы.

Ей стало тоскливо от всего этого, опустившегося на нее так внезапно. Ей как будто не хватало воздуха, и она вздохнула тяжело-тяжело.

– Тебе и что привезти? – спросила Аня. – Говори и что ты хочешь!?

Лариса остановила в голове этот круг безысходности, чтобы понять фразу Ани.

– Да ну, что ты, Аня, ничего не нужно. Приезжай, мы будем очень рады! – поспешила ответить Лариса, хотя желаний получить подарки из Франции, у нее конечно были.

Она представила массу красивых вещей, которые видела в фильмах, и которые иногда привозили из-за границы знакомые или родственники. И как ей хотелось тоже иметь иностранные вещи. Она даже представила себя в новом наряде, примерно в таком, каком она видела девушку в последнем французском фильме. А бархатный костюмчик, например. зеленого цвета! Или, нет! Синенького! И кофточку летучая мышь, и кусочек кримпленчика, а мама потом сошьет…

Мысли могли уйти еще дальше, но Лариса оборвала свои мечты. Это было не вежливо заказывать себе подарки, и не хотелось выглядеть бедной и вожделеющей, это тоже было стыдно. И потом, она подумала, что Аня сама догадается, что привезти, ведь она видела ее, и знает что у нее две дочки и муж.

– Ну, тогда пока. Чмок, чмок, – радостно и как-то облегченно, раздалось в трубке.

– Чмок, чмок, – поцеловала трубку Лариса, с некоторым удивлением, не услышав от Ани вежливых, уговаривающих слов, в пользу подарков.

Но, на передний план мгновенно выбежали другие мысли и слова. С испуганным и, одновременно, восхищенным лицом она повернулась к мужу.