Алексей Елисеевич Кулаковский. Якутской интеллигенции

И главное в письме А.Е. Кулаковского – те идеи и мысли, реализация которых составила бы содержание этой громадной работы всего якутского общества для того, чтобы поднять на современный уровень свою общую культуру, т.е. успешно решить проблему культивизации с более развитым русским народом. Каждая идея, каждая мысль автора письма свидетельствуют о глубоком знании и понимании всех животрепещущих внутренних проблем якутского общества, их состояния и перспектив их решения. В этом ключе им рассмотрен целый комплекс вопросов: землепользование, развитие земледелия, скотоводство (содержание крупного рогатого скота и лошадей), рыболовство, развитие местной промышленности, предпринимательство, рыночные отношения и т.д. Самостоятельное значение имеют его рассуждения о развитии духовной культуры населения, решающую роль в котором призвана была сыграть образованность общества (здесь он ратует, прежде всего, за школьное образование). Большое значение он придавал культурно-просветительной деятельности: открытию общественных библиотек, выписыванию книг, журналов и газет, пропаганде достижений науки и техники и т.д. Особая роль отводилась созданию художественной литературы, которое должно было начаться с перевода на якутский произведений на русском языке. Удивительно точными и правильными являются суждения автора письма о том, что культурный подъем населения практически невозможно осуществить, если не вести решительную, последовательную борьбу против трех приобретенных пороков: «пьянства, картежной игры и курения табака». Обращаясь к национальной интеллигенции, Кулаковский писал: «Действуйте и агитируйте единственно в пользу и ради культуры, насаждение которой стало в нашем веке злободневной необходимостью», …и в этом он видел «рациональную меру» в борьбе за культивизацию якутского населения с русским народом15.

В целом же, по мнению А. Е. Кулаковского, спасение якутов от вымирания зависело от укрепления состояния культуры, внутреннего здоровья народа. Через все письмо красной нитью проходит мысль о том, что если якуты не достиг нут современного уровня культуры, не приобщатся к достижениям общечеловеческой цивилизации, то они обречены на вымирание. Примечательно, что он не ориентирует родной народ на какое-то радикальное противостояние России, на конфликт с какими-то силами в «борьбе за существование». Его взгляд на реалии своего времени был мудрым, на перспективы исторических судеб родного народа – дальновидным. И этот взгляд пронизан прагматической мыслью – о преимуществах совместного проживания родного народа с русским народом в «борьбе за существование». Такова общественно-политическая, просто человеческая позиция А. Е. Кулаковского – выдающегося якутского мыслителя начала XX в. Она оказалась реалистичной, потому и верной.

* * *

Письмо «Якутской интеллигенции» А. Е. Кулаковского являлось репрессированным документом. Сданная в архив в середине 30-х годов XX в. рукопись письма оставалась никому неизвестной; она была случайно обнаружена в апреле 1942 г. Г.П. Башариным, но он из-за осторожности предпочел тогда пользоваться предусмотрительно перепечатанным, машинописным текстом. Впервые о рукописи стали говорить с 1943 г., когда С. А. Бордонский оспаривал существование подлинника письма и писал, что речь может идти голько о фальшивке, совершенной предположительно П. А. Ойунским. Однако тогда же Г. П. Башарину удалось убедить партийных чиновников в наличии подлинника, но широкая общественность была лишена доступа к нему, ибо на протяжении нескольких десятилетий его держали в сейфе руководства партийного архива. Несмотря на это, документ активно использовался для разжигания политических спекуляций, предпринятых под знаком навязанной общественности республики борьбы против буржуазного национализма.

Впервые письмо «Якутской интеллигенции» увидело свет в 1990 г.16 В журнале «Полярная звезда» оно появилось, когда стали предприниматься попытки снять с А. Е. Кулаковского обвинения в буржуазном национализме. Вместе с тем публикация в археографическом плане имела большие изъяны, граничащие нередко с фальсификацией текста документа. Предисловие к ней написано с субъективных позиций, утверждения его автора были нацелены на «разоблачение» содержания письма, в связи с чем допущены прямые искажения смысла принципиальных положений Кулаковского17. Все это требовало нового издания.

В 1992 г. письмо «Якутской интеллигенции» издается в виде книги Г. П. Башариным, который написал к публикации большое предисловие под названием «Исторические судьбы письма Кулаковского». История письма впервые предстала перед общественностью такой, какой она была в действительности, – драматичной и политизированной, что не могло не отразиться на понимании документа в целом, на его судьбе, как исторического источника. В частности, Г. П. Башарин исправил многие неточности в передаче текста документа в предыдущей публикации и выдал более качественный текст. Вместе с тем надо признать,

что и эта публикация не во всем следует правилам издания исторических документов; одной из главных погрешностей является то, что «для облегчения понимания содержания» документ автором публикации разбит на две части, которые озаглавлены так: «Философские вопросы о судьбе многочисленных и малочисленных народов» и «Соображения относительно культивизации Якутии», чего не было у Кулаковского.

В начале 90-х годов XX в. выяснились весьма интересные обстоятельства, связанные с историей создания письма «Якутской интеллигенции». Дело в том, что в семейном архиве родственницы якутских писателей Николая и Анны Неустроевых – Акулины Михайловны Неустроевой долгое время хранилась рукопись одного из вариантов письма Кулаковского (в дальнейшем «неустроевский» вариант. – В. И. ). На это обратил внимание кандидат филологических наук, доцент ЯГУ Ю. И. Васильев и опубликовал ее в журнале «Илин»18. В 2000 г. общественность республики получила книгу «А.Е. Кулаковский. Якутской интеллигенции (варианты письма)», в которой параллельно приведены тексты двух полных вариантов (ранее известный вариант рукописи назовем «архивным». – В. И. ) письма, а в приложении – сокращенный, тезисный вариант19.

Сравнение двух полных вариантов письма позволяет считать «неустроевский» вариант первоначальным. Автор письма обращается со своими раздумьями о судьбах родного народа к конкретным лицам: П. Н. Сокольникову, В. В. Никифорову, И. Н. Башарину, С. С. Собакину, Г. Н. Адросову и другим своим друзьям. Думается, после глубоких раздумий А. Е. Кулаковский пришел к единственной верной мысли: проблемы, которые он обозначил и актуализировал, касаются не конкретных лиц, а всей якутской интеллигенции – выразительницы судьбоносных интересов народа. Это – во-первых. Во-вторых, под «архивным» вариантом проставлена дата завершения составления письма – «1912 г. Май». В-третьих, по завершении письма Кулаковский показал его кому-то, кто в некоторые места рукописи внес свои поправки или дополнения. И, наконец, весь текст «архивного варианта» тщательно отредактирован, приведен в более совершенный вид. Таким образом, «архивный» вариант письма «Якутской интеллигенции» является его полноценным подлинником, документом, заслуживающим доверия специалистов.

Что касается так называемого третьего варианта, то он, бесспорно, является сокращенным текстом письма, предназначенным для устного выступления.

С учетом всего этого, в основу настоящей публикации положен «архивный» вариант письма. Документ публикуется в соответствии с «Правилами издания исторических документов». Перевод на якутский язык осуществлен Д. В. Кириллиным, на английский – проф. А. А. Находкиной и А. В. Капитоновой.

Письмо А. Е. Кулаковского «Якутской интеллигенции» одновременно на трех языках публикуется впервые. Думаю, что такое издание будет иметь большое научное и культурное значение. С мыслями и идеями вьщающегося мыслителя из среды якутской интеллигенции первых десятилетий XX в. смогут ознакомиться также зарубежные ученые и читатели. Письмо предстанет и как замечательный памятник общественно-политической мысли того времени, принципиальные положения которого не потеряли своего значения и в настоящее время.

ейся на-

1912. Май. Качикат.

ЯКУТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Вы, г.г., м.б., подумаете, что я одержим какой-нибудь манией или мнительностью, высказывая мысль о возможности и даже неизбежности вымирания якутов. Можете думать и так, но я глубоко убежден в критичности положения якутов в данное время.

Неужели незаметны те роковые тучи, которые так зловеще собрались над нашим мутным небосклоном!…

Всякому известна аксиома, что дикий народ, приходя в соприкосновение с более культурным, вымирает в течение более или менее продолжительного периода времени. Какая масса к тому исторических примеров! Даже такие великие нации, как индейцы, негры и др., вымирали и вымирают. Причина явления простая: культурный человек, вооруженный знаниями, почерпнутыми из наук, легче извлекает все полезное из окружающей природы, тогда как дикарь этого не в состоянии делать: он может пользоваться лишь готовыми, видимыми благами природы, которые с размножением людей иссякают, и дикарь погибает; говоря короче, последний не может выдержать «борьбы за существование». В силу этой аксиомы мы, якуты, должны вымирать и вымираем....

В частности, обращаясь к современным сибирским инородцам, с ужасом замечаем подтверждающее сказанный вывод – явное и быстрое вымирание их. (Наши сродственники: алтайцы, карагасы, койбальцы, джагатайцы, уйгуры, османли, кондомы, телеуты, камасинцы – теперь считаются только сотнями, некоторые только тысячами). Также вымирают: сибирские татары, уранхаи, орочоны (680 душ), вогулы (7000), бухарцы (400), остяки, зыряне, качинцы, тунгусы, ламуты (500), манегры, гольды (430), юкагиры (675), чуванцы (72), коряки, камчадалы (5000), айны (1130), гиляки (2500), латыши, эсты и проч. Совершенно вымерли: аринцы, омуки, байкальские якуты («чукуна омук»).

В численном отношении не убавляются только киргизы, буряты, якуты и чукчи. Но в этом кажущемся благополучии мало утешительного. Туруханские якуты за последние три-четыре года совершенно обнищали вследствие лишения рыбных промыслов, а обнищание есть верный залог вымирания. Витимские (Нүүйэ), колымские и верхоянские якуты очень бедны и некультурны. Что касается нас, остальных якутов, то хотя численно не убавляемся, но поразительно быстро мельчаем, становимся хилее и т.п., что известно всякому из нас и что также служит верным признаком будущего вымирания.

Звероподобные чукчи потому не вымирали до сих пор, что до них пока не касалось ядовитое «дыхание» (тыын) культурных народов. Но теперь их стали уже сильно опаивать спиртом американцы и русские, потому дни их сочтены.

Жалка мне участь киргизов. Это наши «родственники», имеющие с нами один корень языка. Они самый многочисленный из всех инородцев (около 1000000 душ), простодушный и поэтичный народ. Под защитой магометанской религии, запрещающей спиртные напитки, обладая большими стадами скота и располагая необъятными степями, бедняжки киргизы кочевали себе весело по степям круглый год и жили беспечно по заветам отцов и старины.

Но вот, в начале 20 века негаданно хлынула из-за Урала бешеная волна голодных переселенцев. Десятками и сотнями тысяч засели они на киргизские земли, не внимая ни мольбам, ни угрозам и оставив туземцам лишь по 15 десятин земли на душу.... (До 1911 г. было у них отобрано земли 11587128 десятин). Не умея заниматься земледелием и не имея достаточных земель для своих стад, они должны были поневоле перебивать свой скот и сбывать его по дешевке. И вот, теперь они влачат жалкое существование, вспоминая прежние блаженные времена…

История с киргизами должна была устрашить нас, ибо служит прообразом предстоящей нам перспективы; но мы на все это не обращаем внимания, слушаем, как сказку, как видимое и слышимое во сне....

Переселенческая волна не удовлетворилась одним Степным краем, а пошла неудержимым потоком дальше вдоль всей Сибири. Она и не может остановиться, ибо русский мужик к следующему году способен сфабриковать в еще большем количестве новых индивидов рода человеческого; в этом отношении, как доказывает статистика, русский побил всемирный рекорд: ежегодно фабрикуется маленьких «нучей»20 в количестве, превышающем число всех якутов в 8 раз! А в 10—20– 100 лет сколько будет!…

Ныне громаднейшие губернии Западной Сибири все переполнены; Енисейская, Иркутская губернии, Забайкальская область, пресловутый Амур, словом, все возможные места заполнены переселенцами, шедшими со времени постройки Великой Сибирской железной дороги ежегодно сотнями тысяч (за последнее время в год выходило по 800000-900000 человек).

Так как, с одной стороны, в Европейской России дела не улучшаются, земли с ежегодным пользованием истощаются и от частной собственности не освобождаются, культура замерла на низкой «мертвой» точке, голодовки периодически обессиливают хозяйства, а, с другой стороны, население растет не по дням и часам, а по минутам и секундам и переселенцам совать носы некуда, то понятно, что Правительство обратило свое внимание и на далекую Якутскую область, про которую оно имеет совершенно превратное представление и про величину которой ходят баснословные слухи. Положим, иметь ему правильное представление довольно трудно, потому оно и посылало специально Маркграфа, сделавшего доклад, что наша область может вместить 2000000 переселенцев.

Правительство весьма радостно ухватилось за доклад Маркграфа, и теперь идут спешные приготовления о заселении Якутской области. Правительство, заселяя Сибирь и, в частности, нашу область, убивает с одного выстрела сразу трех зайцев: 1) избавляется от того избытка населения, которого ему девать некуда (что весьма важно при том жгучем, обостренном положении земельного вопроса, какое там ныне господствует); 2) заселяет и культивирует дикий пустынный край с целью извлечения пользы для государства эксплуатацией его природных богатств и 3) колонизирует свои окраины в видах охраны их от алчных и страшных соседей вроде Америки, Японии, Китая. Если бы не такое нудное положение вещей, то Правительство не поддалось бы так легко приятной иллюзии самообмана и отнеслось бы недоверчиво к докладу Маркграфа, ныне так приятно и в тон ответившему его видам.

Мы, в свою очередь, так детски-наивно обманываем самих себя мыслью, что пепелища и «өтөхи»21, где жили и умирали наши прадеды, принадлежат нам и что мы их никому не дадим. Но наши пресловутые «дьыала» и «куолу»22, наши «суут», «сокуон», «брысыанньыйа»23 против переселения ничего не сделают и ничему не помогут.... Так сильно взбудораживавшие наши мелочные интересы «сенсационные дела» вроде спора 3-х хатылинцев с телейцами из-за 80 күрүө24, Якутского союза, инструкции Скрипицына, солдатчины из якутов, переложения податей на скот – расплывутся, как дым, перед грозным призраком переселения. …Теперь-то настает время узнать нам настоящую цену «өлүү-алдьархай», «сор-муҥ»» 25…

Поставить бы истого якута-патриота в Питере среди правящих сфер, разбирающих по косточкам якутские земли, сделав по волшебству его понимающим все слышанное! Что бы он стал чувствовать и что стал говорить?! Теперь ему хотя говорят и долбят, что земли, на которых жили до сих пор якуты, принадлежат казне, но он не в состоянии ни верить, ни воображать, ни переварить в мозгу это....

Да, там ходят про нас разные толки, теории и проекты. Например, один субъект, слывущий знатоком Якутской области, ее аборигенов и языка последних и кичащийся этим, высказал в качестве авторитета мысль, сумасбродную для нас, но целесообразную для слушателей его, – мысль, что якутский народ следует переселить на север к морю, а их родину заполнить переселенцами из России. Может быть, Вам проект этого господина покажется странным, но он господам нучаларам26 показался тогда идеальным. Что же, они правы со своей точки зрения: земля переселенцам необходима; поселить их около моря – они не выдержат климата; а если переселить туда якутов, то последние, как акклиматизировавшиеся, не станут явно вымирать; тогда за чем же дело стало – гнать якутишек на север, да и все тут!…

Может быть, интересуетесь личностью того оратора, который так хорошо знает всю нашу подноготную и который сказал упомянутое слово в Томске, на съезде ученых («Сибирские вопросы»).

Как назло, позабыл я его фамилию, но, когда опишу, узнаете живо.

Гостил он у нас долго: приехал молоденьким, вертлявеньким, поджареньким, а уехал стареньким, ехидненьким. Сотрапезничал он с нами десятки лет, похваливая наши «тар», «үөрэ» и «бутугас» 27. Хвалил он и любил и нашу девицу-красавицу (ныне покойницу), с которой он коротал долгие, зимние вечера под музыку северной вьюги… Будучи молод и полон жизненных потребностей, он увлекался дикаркой и сильно обескураживался, когда она не понимала его мыслей и .... желаний, а он – ее. Во 1-х, поэтому, во 2-х, от нечего делать, он стал записывать лепет своей подруги и учить ее своему языку. Но, так как сам всецело подпал под ее обаятельную власть, то не смог ее научить своему языку, наоборот, сам научился от нее разговорному и любовному языку якутов, которого сделал своим коньком и на котором сначала поехал в Питер, а теперь едет вверх – по пути славы и великих почестей…

Вот, сей-то господин попал случайно раз

В среду мужей ученых,

Не испытавших севера ни игр суровых,

Ни Моря Льдистого проказ.

Чтоб показать умишка глубину,

Чтоб доказать патриотизма вышину,

Сказал герой такое слово,

Слыхать не приходилось мне какого:

«Якут-пигмей привычен к холоду морей,

Ему приятен край, где царствует Борей.

Зачем их нам не гнать в страну,

Какая им по сердцу и нутру!

А прежни пашни их и избы,

То, чем лежать им, гнить без пользы,

Да достаются детям нашим, как надел,

Чтоб уходя народ вздыхать об них не смел…».

* * *

И труженик смешон мне кропотливый сей:

Плоды*28 трудов своих кровавых,

Над чем кряхтел от юности своей,

Продать решил за миг един похвал неправых!

Частенько хоть, тайком порой ночной,

Скорбеть он будет думой и душой,

Но труд его погибнет так бесславно,

Ничей не радуя и взор;

А Эсперанто, Воляпюк, Липтэй вздохнут злорадно;

Заслужит же он лишь обиженных укор…

* * *

Не думайте ж, однако, друзья мои, что я настроен хорошо, что потому и пою, – нет, это – смех сквозь слезы, это – «пир во время чумы».

* * *

Но свет не без добрых людей: говорят, далеко, за морями, за долами, во граде царственном есть домовина, в котором долго, упорно и много думают хорошие люди о хороших вещах. В той домовине нашлись-таки люди, желающие нам добра (сибирские депутаты); они, говорят, доказывали другим хорошим людям, что не следует давать вымереть сибирским «иначе – рожденным – людям», ибо последние, по их мнению, платили ясак и впредь способны платить, во 2-х, они в течение веков сумели акклиматизироваться в суровой Сибири и будут потому очень нужны при эксплуатации природы и недр их богатой родины. Затем, эти хорошие люди, исходя из сказанного своего мнения, советовали не посылать в Сибирь своих подонков29 и не отнимать у них тех земель, без которых им «быть живыми» невозможно.

В то время, как говорящие хорошие люди с искренним жаром доказывали, подобно крыловскому повару, правильность своего предложения, слушающие хорошие люди собрались в кучу и, подобно крыловской кошке, слушая нотацию евшей пирог, стали шептаться: «Этот оратор – кум тунгуса, тот – сват якута, а вот этот – племянник бурята, потому они так и толкуют; не слушайтесь их – поговорят и «отстанут».

Так-то, нам кругом не везет…

* * *

Обыкновенно, на официальных бумагах говорится, что переселенцам будут отводиться лишние, свободные земли. Шиш! – Это враки! Я знаю нашу область потому, что ездил по ней и так, и этак: она – сплошная скала, разборожденная горными реками и потоками вплоть до иркутской границы и морей; лишь реки – Лена, Вилюй и Амга тянутся узкой лентой с плодородной почвой, захватывающей незначительные части их протяжений. Пространство, занятое Якутским округом, едущему в отдаленных ущельях Яблонового хребта, воображается каким-то маленьким пятном или островом на океане гордых и угрюмых скал…

Селиться переселенцам некуда, кроме незначительных Ленских островов, Ноторы, Алдана, Оймякона и т.п., где может уместиться каких-нибудь 20—50 тысяч человек. Потому казна поневоле отберет у нас уже занятые земли под благовидным предлогом назначения земельной нормы в 15 десятин. Все земли (покосы, пашни, выгоны, усадьбы, леса и водные пространства) будут делиться между русскими и якутами по одинаковой пропорции и так, чтобы всего на душу досталось по 15 десятин.

Следовательно, у нас отберут и культивированные, насиженные земли, взамен которых укажут Байбалу, Басылаю, что им отведено столько-то лесу с «Халы²-кыыра», такая-то часть такого-то озера… Якут заявит начальству, что ему невозможно существовать отведенным количеством земли. Начальство ответит: «Земли у нас нет; живите, как живут переселенцы, и больше никаких!..». Но переселенцы нам не чета: они умеют обращаться с землей и извлекать пользу даже из плохой земли. Затем они получают, как новоселы, от казны всевозможные ссуды и пособия. Нужно принять во внимание, что начальство давало и будет давать всевозможные потачки переселенцам при наших препирательствах с ними из-за земель, ибо обратное возвращение их в такую даль обойдется Правительству очень дорого, а следовательно, и нежелательно; без того на них Правительство ежегодно тратит до 25000000 руб. Будут повторяться те же истории, которые имели место при отбирании земель у прочих инородцев, которых гнали прочь целыми деревнями и наслегами… Тогда-то мы запоем свою «лебединую песню!»

Вторая грозная, более ужасная, туча нашего небосклона воображается мне в образе индусов, китайцев, японцев и т.п. Человек появился на земном шаре сравнительно в позднейший период его существования. Но, несмотря на позднее свое появление, он успел победить всех других видов животного царства, благодаря исключительно своей способности обмениваться мыслями посредством звуков (т.е. речи). Речь же послужила краеугольным камнем для создания письменности и наук, ставших для человека могущественным орудием в борьбе его не только с животным миром, но и со стихиями и злыми силами природы.

Человек в данное время своего существования справедливо считает себя царем природы. Да, он может и должен кичиться собой: животные побеждены. Пространство не существует: мысль человеческая по телеграфу может в несколько часов обойти кругом весь земной шар. В воде человек передвигается и действует, как рыба; по воздуху летает, как птица. Злые духи, некогда густо населявшие землю, «перебиты» до единого науками, уничтожившими также таких страшных «абасыларов» 30, каковы эпидемии (дьа²нары). Прежних своих врагов – ветер, воду, молнию (электричество) он превратил в послушных рабов, работающих в его пользу. Пытливым своим умом человек вник во все сокровенные тайны природы и разоблачил их, превратил в нетайны. Он знает не только свой мир – землю, но знает и другие миры – звезды, солнце, планеты; знает состав, строение, образование, размеры последних. Словом, нет на земле соперника человеку, и он один гордо властвует землей, никого и ничего не страшась на ней…

Но нашелся-таки и для человека страшный и достойный его враг! Враг этот – ему подобный, т.е. человек же…

На утре своей жизни человек жил с трудом, рос медленно, размножался постепенно. Но, когда он вырос и окончательно окреп, когда он уничтожил всех супостатов, то жизнь его пошла ускоренным темпом, забила горячим ключом, а размножение его индивидуумов пошло неудержимым потоком.

И вот, теперь человечеству грозит опасность взаимного истребления друг друга, его индивидов из-за недостатка пищи на земле, оказавшейся тесной для него… Временем не ограничиваю сказанное.

Человек размножился сначала в странах с умеренным и жарким климатом, а потом уж потек в холодные полярные страны.

Первая ужасная лава человеческой эмиграции потекла в Африку, Австралию, острова… Вторые волны хлынули, по изобретении компаса, в Америку, и эту колоссальную страну, составляющую чуть не 1/3 всей земли, она заполнила только в 4 века, составляющих незначительный момент в жизни человечества. Наконец, переселение пошло и в нашу Сибирь....

Все те старшие народы, которые слишком размножались на своих первоначальных родинах, находили выход из критического положения только в эмиграции. Пока была наличность земель для переселения – дело ладилось. Но теперь, когда не стало нигде этих земель, то вопрос существования человечества становится ребром: или найди дешевый (химический) способ питания, или прекрати свое размножение, или умирай с голоду....

Но человечество, будучи недостаточно просвещено, чтобы освободиться от традиционных понятий, тысячелетиями державших в железных обручах его мозг, не может решиться (за исключением французов) на единственное рациональное средство – сокращение своего приплода. А так как существовать надо, то оно принуждено прибегать к ужасным варварским средствам – истреблению оружием более слабых сильными (войны).