Восхождение к новой жизни (сборник)

– Я тебя не люблю и подаю на развод, – решительно заявил Иван Иванович.

– Ничего у тебя не получится, – завизжала Верка.

Она с остервенением хлопнула дверью, послышался шум воды в ванной.

Я опять не усну, подумал Иван Иванович. Мне все равно, изменяет или нет, я просто не могу уже с ней жить… Довольно! Лучше я буду жить один… чем с этой стервой, которая и готовить-то перестала, и прибираться в квартире не хочет… У нее подруги на первом месте. А еще… еще она сама ненавидит его. Так зачем жить с такой женщиной? Завтра же сменю замок. Попрошу помочь Василия Викторовича. Он мастер на все руки… Его, правда, просить неловко, он как бы подчиненный, но он свободен. Жена у него умерла, дети уже большие. Мастером он в цехе работает, к нему хорошо относится… любит поговорить за жизнь… Вот они завтра замок поменяют и посидят, поговорят за жизнь. Ему с женой повезло. Хорошая была женщина, но заболела… И что такое творится? Стервы живут, хорошие жены уходят в мир иной… Он сейчас к Валентине начал приглядываться… ищет пару… Надо его предупредить, что она еще та Щука, с ней связываться не нужно…

Улыбаться полезней…

Иван Иванович проснулся рано и решил наводить в БОТиЗе порядок. А то дома не ладится и на работе анархия. Но дома, как говорится, Бог с ним. А вот на работе он должен навести порядок. Сегодня он будет строгим и неумолимым. Всех инспекторов погонит в цех, проверять явку. Мало ли какие данные принесут мастера, надо все проверять. Уж сколько раз он лично ловил на недочетах.

Сам виноват, подумал о себе строго, прощал, особенно Василию Викторовичу, этому говорливому мужичку, мастеру на все руки. Но сегодня если и он попадется, а к нему должна пойти Валентина, то он…

И вдруг завздыхал тревожно: а кто мне будет новый замок в дверь вставлять? Дело архиважное и срочное. Но если что… вызову по объявлению в газете, решил Иван Иванович, хотя с Василием Викторовичем хотелось бы за жизнь поговорить. Ну ладно, ладно, тут же осудил себя. Что это он на него вдруг бочку катит? Хороший он мастер, честный. Ну, один раз попался, женщину пожалел многодетную. У нее что-то дома стряслось, и он ей явку поставил… просто сердобольный мужик…

Надену сегодня снова черный галстук, решил Иван Иванович, открыв шифоньер и поглядывая на свое осунувшееся лицо. Стрессы не красят… Дома спит стерва жена, с которой надо разводиться. Он бы и не стал, но она сама его ненавидит. Так зачем мучиться обоим? Может, он найдет еще свое новое счастье. И, может, она найдет. Он будет только счастлив от этого.

Дорога на работу казалась необычайно долгой, но вот он наконец сидел за своим столом. До начала работы оставалось пять минут, а на месте была только Мария Ивановна, и она, конечно, косо поглядывала на него. Хоть бы пожалела, подумал он с тоской. Взглядом бы пожалела, а то нет, гвоздит непримиримо, и так тяжело от этого. Ну, виноват он, виноват, не женился на ней, но что, если ее формы ему не нравились. Все равно мужику прежде всего нужны формы, а уж потом он вникнет в содержание женщины, и тогда все сольется, то есть стремление любить и лелеять появится. Это он сейчас четко понимает. По молодости он сразу ухватился за форму, обольстил его бес, если таковой есть… Ну, если есть Господь, то есть и дьявол с бесами…

Дверь открылась, и сразу вошли Катерина и Валентина, то есть Лебедь и Щука. Катерина посмотрела, как всегда, весело и даже ласково, отчего сердце радостно забилось. А Валентина сердито хмыкнула. Точно черный галстук не понравился. Ну, я ей дам сегодня перцу, пусть попробует отказаться идти в цех. А где эти Раки – Сергей и Люба? Опять опаздывают?

Иван Иванович взглянул на часы. Одна минута осталась. Дверь, к счастью, открылась. Бодро вошел Сергей, за ним – прихрамывая, Люба в каком-то цветастом коротком платье. Что это она хромает? А, каблуки высоченные надела, в баре опять ночь провела. Вон какая растрепанная, так и хочется крикнуть – причеши гриву, а она у нее соломенная, до плеч, с челкой до самых зеленых глаз.

Иван Иванович опустил голову, сделал вид, что стал рассматривать бумаги. Впрочем, что делать вид… надо самому работать, проверить отчеты, пока инспекторы собирают сводки у мастеров. Те один за другим потянулись… Кабинет БОТиЗа наполнился тягучими разговорами, в которые Иван Иванович старался не вникать. Наконец он сам сосредоточился на отчетах… интересная картина вырисовывается… какое-то бегство специалистов из цеха началось… это не годится, с этим надо разбираться, так и план месячный можно сорвать…

Вдруг услышал ехидный голос Валентины:

– И что вы мне опять принесли? Вы что, по форме не можете… вечно вы… такой растяпа…

Иван Иванович поднял голову и увидел, что эти слова обращены к Василию Викторовичу. Тот, среднего роста, круглолицый, лысоватый, но подтянутый и стройный, в сером халате, стоял перед Валентиной с невозмутимым и веселым видом.

– Ну ты и язва, – сказал он. – Не боишься, что у тебя будет язва?

– Шутите? – хмыкнула Валентина.

– Нет, я серьезно. Что в мир посылаешь, то тебе и вернется, – назидательно сказал Василий Викторович.

– Да ладно вам, глупости все это! – сердито проговорила Валентина.

– Это не глупости. Мысль материальна.

– Вот еще ерунда какая, – вскрикнула Валентина, недовольно тряхнув головой.

– Мысль – это энергия. А от тебя плохая энергия идет, – сказал, нахмурившись, Василий Викторович.

– Как вы смеете такое говорить?

– Я смею, – строго сказал Василий Викторович. – Ты вроде как у меня начальница, но я тебя старше, и в этом роде начальник у тебя я. У меня опыта побольше. Я знаю, что улыбаться полезней, чем язвить.

– Ладно, ладно, – Валентина натужно улыбнулась.

– Ты вот ругаешься, – вздохнул Василий Викторович, – а не знаешь, что у меня произошло, может, у меня на сегодня план горит… я весь на нервах… вот и поторопился…

– Ну что, и покритиковать уж нельзя? – уже тихо спросила Валентина.

– Можно, но дружелюбным тоном, я все пойму, я исправлюсь. Вообще надо позитивно мыслить – это залог здоровья.

– Ладно, ладно, – опять натужно улыбнулась Валентина.

– Так-то лучше…

Василий Викторович направился к выходу. Иван Иванович встал и вышел вслед за ним.

Просьба

Василий Викторович шустро побежал по коридору, так что Ивану Ивановичу пришлось кричать:

– Постой, разговор есть.

– Какой разговор? – заинтересованно спросил Василий Викторович, останавливаясь.

– Да понимаешь, мне замок новый надо поставить, – смущенно сказал Иван Иванович. – У меня руки не те… Это ты мастер на все руки.

– Ну, сделаем. Когда? – охотно согласился Василий Викторович.

– Сегодня после работы. На проходной встретимся.

– Договорились. Я успею домой сбегать. Я же раньше тебя кончаю. Замок-то какой?

– Еще не купил. В магазин вместе сходим. У тебя время есть?

– Есть. Все сделаем, – радушно улыбнулся Василий Викторович.

– Ну, договорились.

Иван Иванович нервно закурил.

– Вот это ты зря куришь, – сказал слегка укоризненно Василий Викторович.

– Знаю, что зря… а вот иногда… срываюсь… обстановка знаешь какая на заводе.

– Знаю, тяжелая, – вздохнул Василий Викторович. – За смену весь избегаюсь. Стал сильно нервничать. А нервничать нельзя. Язву можно сразу заработать. Я вот сильно нервничал, как все рухнуло после 1991 года. Знаешь, что это были за годы. Путч, потом разброд… предприятия рушились… Я очень нервничал, но я научился расслабляться, только этим и спасался… И сейчас спасаюсь… много стрессов, много, то металла нет, то некачественный, а то еще и ржавый, то кто-то запьет, а он единственный эту деталь делает… То надо бежать к конструкторам, то – к технологам, напортачат, а ты отвечай… Начальство с меня шкуру дерет…

– Да, тяжело тебе, – согласился Иван Иванович.

– Ну, вот я говорю… научился расслабляться. Я приспособился, в обед прикорну… и опять бегаю… Ты, я смотрю, весь напряжен.

– А что, видно? – встревоженно спросил Иван Иванович.