Песня неспетая, ясная небыль,
незапылавший костёр!
Здравствуй, несуженый!
Здравствуй, неряженый!
Свет в окошке не мой.
Протуберанцами солнце наряжено
над твоей головой.
? * * * ?
На новостройке перекладок
житейских правил и мерил
возник, как праздник, как подарок,
черёмухой заполонил.
Напомнил юного, хорошего,
перед которым я когда-то
с душой, до донышка продрогшей,
была (и буду) виновата.
Такой же, не понять – кто лучше?
Слова такие же – летящие.
Соединил мостом излучины
прошлого и настоящего.
И обещал звонить, приехать,
салютом вздрагивало небо!
И где ты? Где ты, где ты…
И – тишина. И будто не был.
? * * * ?
Ничего как будто не случилось.
Так – пустяк, по меркам бытия.
Но ночное небо ополчилось
грозовыми вёдрами дождя.
И в душе разброд необъяснимый —
разум с сердцем явно не в ладу,
словно я в обнимку с нелюбимым
впереди любимого иду.
Две корзины оправданий полны…
Поднимая неподъёмный груз,
я уйду в столпотворенье молний
и, быть может, даже возвращусь…
? * * * ?
Ты для меня как данность многоточия —
любви, которая никем не различима.
Произношу, не дрогнув, между прочих,
легко и безразлично твоё имя.
Тебя увижу с ней и отвернусь.
Мне эти встряски, в сущности, полезны.
Чтобы случайно с онемевших уст
не сорвалось признание в болезни.
Мои глаза спокойствия полны
и на душе, как в чистом поле, пусто,
когда несу охапками полынь
и прикрываю вспыхнувшее чувство.