Прошла сквозь тело ветра —
было
сопротивление упругим.
Прошла свои пятнадцать метров
В секунду
с севера до юга.
Летела вместе с листопадом
И падала его слезами.
Волшебным, жёлтым горьким ядом
Поит меня бродяжка осень,
Дождями пахнет в дебрях сада —
крепчает хмурая осада.
И нот осталось только восемь
В сквозящей песне октября.
ЧЕТЫРЕ ВСАДНИКА
Рыжий всадник на рыжем,
Белый всадник на белом,
Чёрный всадник на чёрном коне
Пролетают по нашей стране.
И не слышно ни звона копыт,
Ни запального храпа коней.
Тот раздавлен,
А этот убит
В мясорубке
карающих дней.
Отчего же не плачется нам
По отцам, матерям, по сынам?
Почему же мы, словно во сне,
Позабыли о нашей стране?
Чей Посланник летит в вышине —
Бледный всадник на бледном коне?
ИНФЕРНО
Четвертовали Русь без топора —
пинком, плевком, отрыжкою из перца —
зияет в рёбрах рваная дыра,
и холодно расхристанному сердцу.
Помойкам, спиду, в каторгу и суд,
проказе наркотического блуда
живых детей спокойно продают,
а, говорят, что был казнён Иуда.
Он жив. И яд жирующего Зла
рождает вновь Чудовище Инферно.
Его походка – тяжела,
и жажда будет безразмерна!
РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Оранжевый, на иволгу похожий,
Летает пламень в пропасти восхода.
И часть меня птенцом летает тоже.
И тело океана пахнет йодом.
Лети, птенец, исторгнутый из тела,