Гелла – дочь Одина Одноглазого

– Ой, – муркнула я, мяукнуть по-прежнему не получалось, горло саднило и болело, – вы кто?

Розовый нос чихнул, обдав меня брызгами, фыркнул и отошел в сторонку, чтобы мне было удобнее его рассмотреть. Владельцем носа оказался крупный, рыжий кот. Он уселся, повернувшись ко мне боком, и начал умываться, кося в мою сторону глазом.

– Я уже на Радуге? – спросила я озираясь. – Вы тоже сегодня умерли?

Кот удивленно выпучил на меня совершенно рыжие глаза и так застыл, не донеся лапу до пасти, чтобы облизать.

– Почему умер? – наконец проговорил он. – Зачем умер? Я слишком молод, чтобы умирать, и совсем не дурак, чтобы уйти искать подножие Радуги от такой жизни. С какой стати?

– Но здесь так тепло и хорошо… – неуверенно продолжила я, оглядываясь вокруг. – Ведь это не может быть моим домом в коробке… И соседских кошек с детьми нет рядом… И мамы…

Моя мордочка скривилась, и я собралась заплакать.

– Я все помню! Радужная кошка пришла по моей просьбе и забрала меня сегодня утром… Правда потом она оказалась не совсем кошка… А потом еще было много всего… Я очень устала… Где я? Это точно не Радуга?

Кот вздохнул и подошел поближе.

– Ты маленькая и глупенькая, – сказал он, – это Дом Людей, а никакая не Радуга. Да, тебя принесли сегодня утром, ты выпила молоко, а потом тебя снова куда-то унесли…

– Да, я вспоминаю… Была Радужная женщина, молоко… Это место, где она живет?

Мне не верилось, что на свете бывают дома, в которых холод не проникает в каждую щель, где так много места, что не приходится постоянно поджимать под себя лапки, чтобы не мешать соседям.

– Да, мы тут живем, – ответил кот. – Я, моя человеческая Ма и Па. Это называется Дача! Я не знаю что это означает, но Ма именно так называет этот дом.

Я вылезла из полотенца, в которое до сих пор была закутана и попыталась осмотреться. В голове потихоньку прояснялось. Все вокруг было огромным и странным на вид, совсем не похожим на мою коробку. Привычно выглядел только этот рыжий кот рядом… Все еще не в состоянии поверить в реальность происходящего, я прислушалась к своим физическим ощущениям. Глаз болел, но боль как-то притупилась, превратившись из дергающей в саднящую… Ужасно хотелось есть и пить… Значит здесь точно не Радуга… Мама говорила, что на ней не бывает голода и боли…

– Простите, уважаемый кот, не знаю вашего имени, но мама учила меня быть вежливой с посторонними, – снова начала я разговор, шумно сглатывая голодную слюну, пытаясь быть любезной и вспоминая все усвоенные правила приличия, – а где тут можно поесть? Очень кушать хочется…

– Айн момент! – кот повернулся ко мне пушистым, рыжим, тщательно расчесанным и ухоженным задом и чинно прошествовал куда-то за угол.

– Стойте! – просипела я вслед. – Куда же вы?! Ну вот, видно я была слишком навязчивой, и он теперь не хочет со мной разговаривать. Хоть бы сказал, что не так…

Через пару минут рыжий вернулся, гордо неся вертикально стоящий, загнутый на конце крючком, хвост. За ним шла Радужная женщина с маленькой мисочкой в руках.

Глаза рыжего победно горели, хвост дергался то влево, то вправо. Всеми жестами он давал понять: то, что мне принесли поесть – его заслуга!

Радужная женщина взяла меня на руки, погладила по голове и подставила мисочку мне под нос. В ней оказались заветные мягкие мясные кусочки.

С жадностью набросившись на еду, я глотала почти не жуя. Такой вкусноты я не ела никогда в жизни! За несколько секунд все было съедено и вылизано дочиста.

– Эх, голод – не тетка… – жалостливо проговорила женщина и начала нежно гладить и почесывать мой загривочек.

Меня никто никогда не гладил до этого момента. Никто и никогда. Исключая конечно вылизывание моей матерью. Как же это было ново и приятно! Когда тебе чешут спинку, пузико, под шеей, за ушами… Ой, как приятно! Я подставляла и подставляла под ее длинные, ласковые пальцы свои бока и голову, благодарно лизала ей руки, счастливо жмурила здоровый глаз и отчаянно зевала… Меня измотала болезнь, а сегодняшняя суматоха невероятно утомила. Да и сытная, обильная еда подействовала усыпляюще, ведь раньше я никогда не испытывала чувства полного насыщения. Так незаметно для себя, уплывая в страну грёз, я уснула прямо на коленях Радужной женщины. И еще долго сквозь приятную, расслабленную дрёму я слышала ее тихий голос, который что-то ласково и бесконечно долго говорил мне, и теплая ее рука все гладила и гладила мою спинку…

…Я внезапно проснулась…

Рыжий снова чихнул прямо мне в мордочку. Оказалось, что он лежит рядом, и внимательно рассматривая мою распухшую физиономию, нюхает, нюхает…

– Ты странно пахнешь. Болезнью и страданием, – сказал он наконец. – Что с твоим глазом? Он плохо выглядит. Ты слепая?

– Нет, – ответила я, – я ведь вижу вас! Значит не слепая. А мой правый глаз совсем не видит, и я не помню, чтобы он когда-то видел. Он воспалился, когда я была слепышом. Вас это пугает? Вы не станете со мной из-за этого дружить?

– Ну вообще-то, это может быть очень опасным, – задумчиво протянул кот. – Я носом чую, что болезнь твоя нехорошая. Но думаю, что мне это не помешает с тобой общаться. Честно говоря, я не слишком рад, что тебя принесли сюда. Знавал я в свое время таких, как ты. От подобной болезни у нас в лесах умирали многие котята и иногда даже взрослые. И спасения им не было…

– Я знаю, – прошелестела я еле слышно. – Я должна была уйти со дня на день, но Радужная кошка почему-то не захотела забрать меня к себе, а потом превратилась в Радужную женщину. Наверное пока что меня не слишком хотят видеть на Радуге мои предки…

– Ха! – воскликнул кот. – Хватит называть ее Радужной женщиной! Она просто человек! Как и многие вокруг. И к Трём Кошкам Радуги не имеет никакого отношения! Она просто пожалела тебя, как в свое время пожалела меня. Ведь я тоже родился не в этом теплом доме… Я называю ее Ма. Так же, как называл свою родную Ма в лесу. И ты можешь называть ее этим именем, я тебе позволяю. Ведь она теперь станет матерью и для тебя… А мое имя Фокс. Файерфокс, точнее. Но ты меня можешь называть Миу-миу. Это имя я носил когда-то… раньше… давно… в детстве… И тебе проще будет его выговаривать. Еще вместе с Ма живет мужчина. Они – человеческая семья. Я не знал другого отца, кроме Солнечного Кота, который никогда не спускался ко мне с небес, чтобы поговорить по душам, но этот мужчина полюбил меня, как отец, и никогда не обижал. Он стал моим человеческим Па. Тебя он тоже полюбит, не волнуйся. Ведь он спас тебе жизнь тем, что разрешил принести тебя сюда, в свое жилище…

– Ма, Па, Миу-миу… – повторяла я, чтобы запомнить покрепче. – У меня тоже была родная Ма. Она осталась там, в коробке, с остальными и наверное думает, что меня забрала Радуга, как я и просила. И некому рассказать ей, что я жива, и мне даже не так уж плохо. Но лучше пусть она считает, что меня больше нет на этом свете, чем ночами плачет о моем исчезновении неизвестно куда… А может соседки расскажут ей что видели, и она успокоится и вовсе не станет плакать обо мне…

Фокс внимательно слушал меня, устремив взгляд немигающих глаз куда-то мимо, как будто видел то, чего не могла разглядеть я. Наверное он тоже вспоминал момент своего появления в этом доме или свою предыдущую жизнь в лесах…

– Я стану заботиться о тебе, маленькая одноглазая кошечка без имени, – наконец торжественно объявил он. – Когда-то я покинул свою маленькую стаю, в которой был вождем, оставив Ма с ее новорожденными малышами – моими сестрами и братьями. Ма приказала мне уйти. У диких лесных котов такие порядки. Мне не пришлось воспитывать их, как старшему брату, учить премудростям выживания, правилам поведения, языку жестов, охоте… Я стану братом тебе. И научу всему, что знаю сам. Ма и Па – люди. Они знают и умеют многое, почти все на свете, но некоторые моменты, например, как правильно чистить когти или закапывать в лотке, им знать не дано… Ну, много чего, в общем, может объяснить и растолковать коту только такой же кот. У людей свои привычки и потребности. Они странные и непостижимые. Но кое-чего они про нас знать не могут. Поэтому нам стоит держаться друг друга и не ссориться из-за ерунды. Ты – младшая и всегда будешь младшей. И ты – девочка. Поэтому должна слушать то, что я тебе говорю и подчиняться моим указаниям и рекомендациям, поняла? Самки в стае должны подчиняться самцам. Это неписанное правило. А раз нас двое – значит мы уже маленькая стая! Худого я тебе не посоветую, не беспокойся. А сейчас иди сюда, горемыка моя, я согрею тебя и высушу слезки неприятных воспоминаний на твоей мордочке…

…Когда женщина снова зашла в комнату, она увидела трогательную картину: большой, рыжий кот лежал на диване, обернувшись вокруг крошечной, темненькой малышки и методично вылизывал ей мордочку и ушки, нежно зализывая болезнь, горе, слезы и печаль, которые ей больше никогда не придется познать…

PS

…После посещения ветеринара мы заехали в аптеку, купили все необходимое и вернулись домой. Глазик от гноя прочистил врач. Мне оставалось только закапать купленный антибиотик и замазать мазь через 10 минут после капель.

Меня сильно волновало, как Фокс поведет себя с малышкой. Он замечательный кот – умный, добрый, нежный… Но крошечная кошечка, да к тому же такая больная… Вдруг приревнует, кинется, обидит, поцарапает… Страшно. Она такая махонькая. Умещается на ладони… Головка трясется от слабости…

…А она головастая! Уши торчат в разные стороны, челюсть упрямая такая, квадратная! Но тощенькая, какая тощенькая! Недокормыш мой! Ничего, мы тебя вылечим, выкормим. Такая красотуля будешь! Ну и что, что одноглазая! Никто и не заметит твоего недостатка! Самая счастливая будешь! И любимая, моя девочка!..

…Положила ее на диван. Кот сделал глаза по восемь копеек, подошел на полусогнутых, понюхал, попятился, утробно зарычал, но не зло, скорее от неожиданности…

…И на том спасибо. Может не тронет… Снова подошел, нюхает… Чует, видимо, запах болезни, слабость ее чует… Ну нюхай, нюхай, только осторожно, не напугай. Хорошо, что у Фокса все прививки поставлены. Хоть бы не заразился!

– Фоксик, аккуратнее! Ты вон какой здоровенный! Рядом с ней, как рыжая гора!..

…Лапкой ее трогает. Быстро так касается и убирает. Хоть бы не ударил… Вроде обошлось. Умный котик, золотко! Видно, что недоволен, удивлен и ошарашен. Хвостом вон как дергает. Все мне высказал! Ну ничего, Фоксик, придется привыкать. Не могла я ее там оставить, пойми. Померла бы она там… Ты должен понять. Сам в трудной ситуации был год назад. Давай, вспоминай!…

…Вроде приснула… Пойду корм в мисочку положу. Поесть ей надо… Ей теперь кушать и кушать. А то какое здоровье? С голодухи только ноги хорошо протягивать, а нам выздоравливать нужно…

…Купили ей прямо в ветлечебнице хороший корм для котят. Сухой и влажный. Сейчас, конечно, будем только влажный кушать… С сухим не справится – маленькие челюсти, крошечные зубки… Положила в мисочку почти половину пакетика, желе побольше выдавила, чтобы пожиже. Уж больно слабая она. Пусть хоть желе поест, чтобы меньше сил на жевание уходило…

…Смотри-ка, Фокс пришел, смотрит на меня так внимательно, мяучит, поворачивается и идет в комнату, оглядываясь, как будто зовет куда… Ну пойдем, пойдем, посмотрим что там…

…Проснулась… Какая она смешная! На чертика похожа! Головастая, хвостик тонюсенький, шерстка редкая, непонятными пятнами… Лапусечки малюсенькие, пятнистые, ушки рябенькие, как кукушачье яичко! Точно, чумазенький чертенок! Надо имя ей придумать подходящее…

…Давай, голуба моя, кушать пора. Набирайся сил, ешь побольше. Наголодалась уже, хватит! Здесь ты всегда будешь сыта и в тепле… Вот лупит как! Как снегоуборочный комбайн! Такая маленькая, куда только все девается? Ешь, ешь, малышка, мама тебя любит, не оговаривает, ешь на здоровье!..

…А глазик такой несчастный, слезится… Самой бы не разрыдаться! Ей бы мамку сейчас, да всё – мамка теперь я…

…Ну вот, все съела! Молодец, девочка! Раз так хорошо кушаешь, точно из лап Безносой тебя вытащим! Значит есть стремление выжить и жить!

Давай, спи, моя хорошая, набирайся сил! А ты, Фоксик, следи за ней. Ты теперь навроде старшего брата и учителя. Давай, преподавай ей свою кошачью науку. Расскажи, что в лоток ходить нужно. Ей точно такого никто не говорил…