Зачем?

Ко дню нашего знакомства он – такой красавец, умница, интеллигент был абсолютно одинок. Мама с папой не вернулись. Все попытки узнать об их судьбе хоть что-нибудь сводились к бесполезным отпискам или оставались без ответа. Их даже не реабилитировали. Во всяком случае, нигде в архивах не было такой маленькой, серенькой, скромненькой бумажечки о чете Мамедовых.

Немцы вроде бы Кавказ не оккупировали, но в конце войны оказалось, что бабушка с дедушкой и тетя с дядей то ли погибли, то ли умерли от голода. За что?

Я не помню всех подробностей, как он попал в плен, как бежал, как оказался на территории Франции и как попал в дом врача в провинциальном французском городке. Все это Заур рассказал нам в первый же вечер в кафе “Баррикады” на Невском.

У врача была дочь. А дальше – все, как должно было быть. Молоденькая француженка и красивый кавказский мальчик. Они поженились, они обвенчались. Не знаю, как могла католичка обвенчаться с мусульманином. Но Заур не раз говорил, что они обвенчаны. А может, он был христианином?

Родились две девочки. Закончилась война. Хотелось побывать дома. Узнать о маме с папой, о бабушке с дедушкой. Показать жене свою страну. Но на границе Западного и Восточного Берлина его силой оторвали от родных девочек. Они – на Запад, он – на Восток.

К моменту нашей встречи он ничего не знал о них. За это время закончил Ленинградский строительный институт, стал архитектором. И оставался один. Далеко-далеко во Франции жила жена с дочками. А он – в стране-победительнице. Он жил в стране, которая гордилась своей победой, и которая, к сожалению, сделала из нее только один вывод: ничего не забылось, и ничему не научились.

Но что эта победа дала ему и таким как он? Ведь тысячи советских солдат оставили, совсем не по своей вине, в Европе любимых женщин и детей. ЗАЧЕМ? По чьей воле они всю жизнь, до конца своих дней, несли в душе неосуществимую надежду на встречу с теми, кого так любили. Потому что первые чувства, первая женщина, первая жена, первый ребенок – это самое важное, самое главное, самое незабываемое. Война забрала у них это. ЗАЧЕМ?

Кому от этих разлук стало лучше? Наверно, каждый из них еще долгие годы задавал себе простой вопрос: долго ли еще на Земле будут несправедливость, ненависть, алчность и зависть? Но ответ на него короток и жесток – всегда.

Потом, через много лет, Заур в разговоре с папой высказал странную и страшную мысль: после войны оказалось, что люди, прошедшие ее, разучились любить Родину. Может быть потому, что путь к осуществленной победе был так долог, так тяжел, так беспощаден, так невыносим, что конец этого пути давно уже можно было назвать поражением.

Он был молод. Ему нужна, необходима рядом любимая женщина: ее тело, ее глаза, ее руки, ее кожа, ее губы. Потому, что живому очень плохо жить без живого, без любимого и самого нужного рядом. Он не жаловался – он просто изредка говорил об одиночестве и бесперспективности. А жизнь шла.

3

– Па, разве Франсуаза жила в Париже?

– Да.

– А дочки?

– Не помню. По-моему, где-то недалеко от Парижа.

– Она так и не вышла замуж?

– Нет

– Мне жаль, что Заур больше не создал семью.

– Он не всегда был одинок.

– Понятно. Живой человек. Да еще такой красавец.

– Жаль его. Хороший, умный, порядочный мужик.

– А почему он больше не женился?

– Но ведь у него был официальный брак с Франсуазой. Значит, надо было договориться с ней письменно или устно о разводе.

– Как всякий мужчина боялся такого разговора?

– Наверно. Но с другой стороны, надеялся вернуться к ней. Он хотел с ней жить.

– Ой-ой. С мечтами и надеждами нужно быть осторожными.

– Не понял.

– Американцы говорят: будьте осторожны с мечтами – они могут сбыться.

– Как это ни грустно, но американцы правы.

– Они встретились, как чужие люди?

– Нет. Сначала, когда он нашел ее, созвонился. Любовь возобновлялась по телефону где-то год.

– А потом?

– А потом уехал к ней.

– И что? Разочарование?

– Нет. Он не показывал тебе ее фотографию?

– Показывал. Маленькая, худенькая, никакая девочка.

– Это, видимо, военная фотография.

– Наверно.

– У него на столе в доме стоит портрет Франсуазы в очень красивой рамке.

– Откуда ты знаешь?

– Помнишь, лет пять назад он ехал на Кавказ и заезжал на один день ко мне?

– Помню.

– Вот тогда и показывал много, много фотографий.

– И девочек?

– Конечно. Только уже очень взрослых женщин.

– Сколько же Франсуазе лет на фотографии?

– Лет сорок.

– Ну, и как выглядела сорокалетняя парижанка?

– Очень хорошо.

– Что такое очень?