273 дня до лета

– Даже по блату вряд ли возьмут.

В памяти Фёдора всплыли слова Оксаны на стадионе: «Возможно, она тебе сверху послана как космический урок, как тренажёр, на котором ты должен потренироваться и перейти на другой, более высокий уровень».

– Есть люди, которые спиваются и погибают, а ты – скуришься и также погибнешь. Сигарета только усиливают депрессию. Она просто изводит тебя, порви с ней сейчас, ведь сделать это в сорок лет гораздо сложнее.

– Я не могу бросить. Сигареты – мои лучшие друзья, это мой ежедневный обряд. Это все равно что у обычного человека полностью убрать из жизни все сладкое: ни тортов, ни мороженого, ни шоколада, никакого сахарозаменителя – выжить, конечно, можно, но дискомфорт страшный. Или все равно что забрать половину времени, отведённого на сон, а ну, попробуй четыре часа в сутки поспать, долго так протянешь?

– Есть один серьёзный способ бросить. Ты должен подарить дорогому для тебя месту на планете Земля свою последнюю сигарету. Где ты готов её оставить? На Острове Пасхи? В Камчатском кратере? В песках Анапы? А если ты нарушишь обещание, это будет предательством по отношению к нему, и тогда ты потеряешь себя. Более того, ты же этому месту приносишь дорогую жертву – последнюю сигарету в своей жизни. А если потом ты сломаешься и вновь закуришь, значит, не было никакой жертвы и ты просто намусорил. А это неуважение, за него ответить придётся, накажут строго. Знаешь как?

– Как?

– К тебе сигарета прилипнет до конца дней, ты уже никогда не сможешь с ней расстаться, она врастёт в тебя и превратит в пепел.

– Ты предлагаешь отречься?

– Именно.

– Магический обряд?

– А разве само курение не магический обряд?

– Чистой воды шаманский ритуал, его североамериканские шаманы применяли в культовых церемониях.

– Значит, и прощаться с ним нужно по-шамански. Логично?

– Согласен.

– Ты куда мечтал всю жизнь съездить?

– В Барселону, на домашнюю игру.

– Где готов оставить последнюю сигарету?

– На стадионе «Камп Ноу».

– Ты кинофильм «Остров» с Витей Сухоруковым смотрел? «Продай хряка, поезжай в Париж, не пожалеешь». Вот здесь вроде того.

– Ты во Дворец пионеров ходила в кружок «маленькая колдунья»?

– Все девочки немного колдуньи, но в твоём случае, возможно, я – «Рука Бога», – подмигнула Оксана.

ШУМ ТУРБИН

19 февраля 2007 года

Утром закрутилась «весёлая карусель». Несмотря на беготню и мандраж, приятные мелкие хлопоты напоминали предновогоднюю суету. Звонок в турагентство, справка с работы, фото на визу.

– Виктор Иванович! – выпалил Фёдор начальнику отдела охраны труда. – Ситуация безвыходная. Нижайше просим, дайте две недели за свой счёт, в Москву надо лететь по семейным обстоятельствам.

– Брат Митька помирает, ухи просит?

– Так точно, помирает, паршивец!

– Молодой человек… Вы когда-нибудь читали Трудовой кодекс?

– Что случилось? – напрягся Фёдор.

– Неверно оформлено… На заявлении отсутствует печать.

– Какая?

– Стеклянная.

Вырвавшийся смех, показал руководителю, что его шутка дошла до цели.

На родных и близких посыпались телефонные звонки:

– Маманя, готовьте бутерброды!

– Татьяна Викторовна, хочу у Вас попросить напрокат чемодан.

– Андручо! Давай зеркалку свою несчастную, Федю ждёт Барселона.

* * *

25 февраля 2007 года

Три часа на автобусе, багажная лента, регистрация на рейс, отрыв колес шасси от благословенной краснодарской земли, шесть часов в столичном зале ожидания, кофе, утопающая в дыму курилка, объявления в аэропорту – утомляло всё, но предвкушение масштабного события придавало сил.

Мысль скоротать четверть суток сидя в железном кресле казалась невыносимой. Но пришедший на выручку «временно?й убийца» – ноутбук – бросил спасательный круг. Иногда взгляд отрывался от экрана. В поле зрения попадали то бывшие сограждане с ближнего востока, проезжавшие верхом на чистящих машинах, то стройные пилоты при погонах и стюардессах. И без первых, и без вторых большая авиация не мыслила существование.

«Гул турбин, обрывки сна»[43 - Песня «7000 над землёй», исп. группа «Сюткин и Ко», музыка: В.Сюткин, слова: В.Сюткин, С. Патрушев.], Альпы за кормой, четыре часа в воздухе и вот она – посадка с аплодисментами.

Номер гостиницы по требованию Фёдора был оснащён кухней. Вызвавшая ироничные комментарии у российских таможенников путешествующая за рубеж десятилитровая кастрюля только на первый взгляд казалась чудачеством. На практике же она прекрасно вмещала в себя десять литров походных вещей, а на обратном пути обещала сохранить жизнь хрупким сувенирам. Помимо железного цилиндра, сулящего незабываемый праздник вкуса, с собой были захвачены лавровый лист, семена укропа и, чтобы не переводить валюту на всякую ерунду, увесистая пачка соли. Наверняка в это время рыбак Хуан, покачиваясь на шхуне, закладывал наживку в нехитрые снасти – ловушки на морских членистоногих, а ожидаемый Фёдором лобстер Валера полз по песчаному дну, не подозревая о судьбоносной встрече.

Спустя сутки изматывающей дороги мелодичная испанская речь диктора телевизионных новостей возвестила о том, что средиземноморский курорт наконец-то распахнул объятья.

Ополоснувшись в душе, Фёдор, провалившись в отпускную нирвану, варил кофе. Последняя в его жизни пачка сигарет плашмя шлёпнулась о стол. Пепел посыпался в стакан, на треть наполненный водой. На улице было плюс 20. Тёплый ветер уносил табачный дым в открытое окно.

«Боженька, хорошо-то как! – воскликнул на весь номер опьянённый каталонским воздухом гость. – Прощай, моя хорошая, через несколько часов мы расстанемся и больше не будем вместе, – обратился молодой человек к зажжённой «подруге». – Мы были знакомы с 12 лет, но теперь пришла пора расстаться. «Time to say goodbye». Ты давно вышла из– под контроля… От тебя стало слишком много неприятностей. Понимаешь, о чём я? Для нас обоих так будет лучше. Нам с тобой стало слишком тесно в моём мире: либо ты меня изведёшь, либо перед этим я успею тебя бросить. Лучше, конечно, второе – зачем мне проигрывать какой-то «соске»?».

Если бы в эту минуту кто-нибудь оказался рядом и услышал монолог, достойный сцены Дворца пионеров, он бы не знал, что делать: порадоваться за молодого человека или посочувствовать его горю?

Время неумолимо шло вперёд.

* * *

К приятному удивлению, в отличие от утомительных московских расстояний, проезд между станциями метрополитена длился около минуты. Подземный поезд, не успев набрать скорость, был вынужден сразу же её сбавлять, чтобы не промахнуться мимо следующей остановки. На одной из них вагон, полный пассажиров, в момент опустел. Поток людей с разрисованными лицами, каталонскими флагами и футбольными шарфами двинулся в сторону выхода. По его течению любому впервые оказавшемуся здесь без подсказки становилось ясно, в каком направлении нужно идти. Шествие народных масс по автомобильным дорогам походило на ночную первомайскую демонстрацию. Атмосфера накалялась. Выкрики становились громче, количество стражей закона росло. Толпы единомышленников в свете полицейских мигалок заряжали уверенностью, что в эту секунду в целом мире нет ни одного соперника, который не сломался бы, как спичка, под их натиском: «Утренние газеты, готовьте свои первые страницы! Дикторы новостей, разминайте ваши губы! Наши уши ждут двадцать пять хвалебных песнопений!»