273 дня до лета

– Да… Хороший партнёр нынче на вес золота.

– Только всё это нужно очень быстро сделать, пока у барсучьего хореографа планы не поменялись. Всё, полетели свиристели!

* * *

Нет никаких сомнений, что однокурсник Фёдора по прозвищу «Дынчик» благодаря исключительно умственным качествам в свои 26 лет получил престижную должность – руководитель Управления регистрационной службы сделок с недвижимостью. «Мажорчик на хлебном месте» – современная классика. Золотая молодёжь отдыхает в Монте-Карло, потому что работает в России. Отец – дирижёр, генерал-майор военно-оркестровой службы. Старший брат – владелец завода по производству мороженого на полуострове Таймыр. Мать – хозяйка сети соляриев в Мурманской области. Тёщенька – народный избранник, депутат от станицы Старонижестеблиевская. Младшая сестра на лекции в институт приходит с телохранителем.

С начала девяностых под бесшумную раздачу «своим людям» государственных фабрик и заводов, гектаров полей и недр средства массовой информации одно громче другого лили тонны грязи на большевиков, коммунистическую партию и на революционное прошлое страны. Но, глядя на подобные благополучные, холеные, блестящие на солнце глянцем семьи, на классовую пропасть между современным жульём и бюджетниками, можно было понять юного соотечественника времён 1917 года, яростно пускающего в окно дворянского гнёздышка булыжник, выдернутый мозолистой рукой из обледенелой петроградской мостовой.

Денис Криволапов, в миру «Дынчик», раздражал однокурсников тихой манерой разговора, наманикюренными ногтями и физиономией со следами искусственного загара. Не избежал он участия в съёмках часового документального фильма, показанного по местному телевидению. Картина рассказывала о нелёгкой генеральской судьбе отца семейства, о беззаветной преданности Отчизне, о тяготах и лишениях армейской службы в духовом оркестре. Ни один институтский остряк в сторону Криволапова-младшего ни разу за все пять лет не рискнул отпустить ни одной шутки, не говоря уже о дружеском рукоприкладстве.

В отличие от других студентов-автолюбителей, Дынчик имел обыкновение при встрече пожимать руку, не снимая с безымянного пальца правой руки кольцо с брелоком автомобильной сигнализации, в силу чего Фёдором было придумано специальное приветствие. Приближаясь к сокурсникам, коротавшим время в разговорах перед очередной парой, он демонстративно одевал вязанку ключей от дома на безымянный палец, здоровался за руку с Дынчиком, затем снимал ключи и уже традиционным приветствием продолжал рукопожатие с остальными парнями. Это продолжалось до окончания пятого курса, однако Дынчик не менял своего поведения. Никто из ребят повторять за Фёдором воспитательную работу не стал.

* * *

Очень хотелось, чтобы это сделал кто-то другой, но взять «другого» было неоткуда. Телефон отправил вызов абоненту «Дынчик».

ВЫШКА

17 февраля 2007 года

Чистое февральское утро слепящими лучами пробивалось сквозь шторы. Вместе с ним пришло радостное осознание того, что суббота только началась и до понедельника так много времени, что его бы хватило на две жизни. Нечеловеческое наслаждение вымыться в душе с мочалкой, а потом вновь завалиться в кровать с чистым постельным бельём. В этой нирване можно было купаться до вечера, однако Фёдор вчера пообещал своему старому приятелю-однокласснику Андрею помочь перевезти крупногабаритное ложе любви.

Запах сваренного в турке кофе вмиг заставил кошку Пи?ндру пробудиться и энергично потребовать у хозяина законный завтрак. Распахнутые окна балкона впустили в дом мятную свежесть неизбежно приближающейся весны и запах соседских блинов. Безмятежность сонного города нарушала шайка резвящихся в пыли воробьев, начавших отмечать выходной. По звуку надрывающегося двигателя стало ясно, что какой-то троллейбусный лихач, получив в распоряжение пустынный проспект Ленина, разгонял свой электромобиль до невиданных пятидесяти километров в час.

«О! Ещё не ложились», – наслаждаясь на балконе бодрящим напитком, еле слышно произнёс Фёдор, глядя на компанию нарядно одетых молодых людей, плетущихся домой явно с пятничной вечеринки.

«21 век, какая прелесть», – продолжил он свой монолог, любуясь на завораживающее движение пара, идущего от белоснежных простыней, развешиваемых бабулькой во дворе на металлической бельевой проволоке общего пользования, пока ещё не занятой панталонами пронырливых конкуренток.

Снизу послышался короткий сигнал клаксона.

– Поднимешься на кофе? – спросил он с третьего этажа у водителя подъехавшего автомобиля.

– Другим разом, ещё в «Вышку» надо ехать, погнали, – ответил Андрей.

* * *

В престижном районе города, отодвинувшись бетонным забором от суеты шумного мира, на огромной территории с учебными корпусами, аллеями и футбольными полями раскинулась «Вышка» – одна из четырёх российских морских академий, откуда десятилетиями на просторы мировых океанов выходили юные новороссийцы командовать и управлять гигантскими судами, учить русскому мату филиппинцев и, возвращаясь, вкладывать в недвижимость родного города честно заработанную валюту. Парадоксально, но судьба не дала отведать Фёдору ни достающих до неба штормовых волн, ни солёной метели, ни горького «морского хлеба», в разы превосходящего зарплату сухопутного офисного бедолаги. Это произошло по той причине, что двадцать лет назад морское учебное заведение было окончено его отцом, отдавшим годы стальному Атланту в пятидесятиградусном пекле машинного отделения, знавшим не понаслышке о расшатанном здоровье моряка и принявшим все меры, чтобы ребёнок остался на берегу.

«Вышка» – удивительное место, где в бетонных плитах застыла эпоха восьмидесятых. Тысячи курсантов, совсем недавно, смотревшие фильмы с Брюсом Ли, переписывающие друг у друга кассеты с «Машиной времени», пацанами гонявшие мяч на этих спортивных площадках, уже стали дедами. Они везли в СССР диковинные джинсы, блоки импортной жвачки, видеомагнитофоны и мифы о сладкой жизни в капиталистических странах. Особо везучим удавалось транспортировать домой на палубах и в пустых трюмах сухогрузов подержанные автомобили импортного производства, как правило, стоимостью не более пяти сотен долларов. Один только регистрационный знак с английскими буквами и цифрами вызывал восторг у дворовых мальчишек и раздражение у соседей по гаражному кооперативу «Дружба».

* * *

Еженедельный товарищеский матч был завершён. Молодые люди в промокших футболках пожимали друг другу руки. Среди них, сверкая на солнце лысиной, выделялась широкогрудая фигура сорокалетнего поклонника здорового образа жизни, давнего приятеля Фёдора и Андрея – Василия Юрьевича.

«Здорово, пацаны, мы приветствуем вас», – пропел Василий «Вступление» группы «Сектор газа». – Сейчас пять минут посидим и пойдём к машине, я фотик отдам.

– Вот счастливые люди… В футбол утром гоняют. Сколько голов наколотил? – с завистью спросил Фёдор.

– На пятом перестал считать, плюс один отражённый пенальти.

– Лысиной? – поинтересовался Андрей.

– А хоть бы и лысиной… Главное результат.

– Как сейчас помню, – поделился воспоминаниями Фёдор, – за пределами штрафной площадки вратарю нельзя играть руками, поэтому Лев Иванович при виде пикирующего к земле мяча, выходил из ворот за линию штрафной, снимал кепку, отбивал мяч головой, одевал кепку и обратно становился в ворота.

– Федя настолько стар? – спросил у Андрея Василий.

– Сталина не видел, но Яшина застал молодым, – ответил Андрей.

– Давайте я Вас угощу чаем из трав, – дружелюбно предложил Василий, – вы такой вряд ли пробовали, мы с Леньчиком сегодня в баню собрались.

– Прикинь, сейчас Вася открывает термос, а там холодненькое «Жигулевское», да на розлив, и тарань о колено, «На!» – выдал Андрей.

– У них ещё и банно-прачечный день! – одобрил Фёдор. – Так мы сейчас все ваши запасы чая изведём.

– Ничего страшного, пейте на здоровье, у меня с собой ещё сушеные мята и земляника, мы их в бане заварим. Под Луганском набрали, бабки за копейки продают зверобой, ромашку, чабрец – всё что хочешь.

– К родственникам ездили?

– Да нет, на дельтаплане катались, я ж для этого у Андрюхи зеркалку-то и брал.

– Офигеть, мечта детства. Кучеряво живёте!

– Да я и сам парень кучерявый, – провёл рукой по лысине улыбающийся Василий.

– Атомный чувак! Жизнь насыщенная, как борщ! Я, когда вырасту, таким же хочу быть, – сделал вывод Фёдор.

– Да, это так.

– Парадоксально получается: я всегда мечтал, что настанет время, когда я не буду ни пить, ни курить, а буду только спортом заниматься.

А на деле оказывается наоборот: спорт только по телевизору смотришь, а без алкоголя и сигарет своё существование не представляешь.

– Лучше трезвым грустить о сигарете, чем курящим мечтать о трезвости. Начинай, Федя, смотреть Жданова, он ценную информацию даёт про алкоголь и сигареты, по телевизору такого не покажут. Я и сам трезвенник, и вокруг себя формирую трезвое общество, и вам, пацаны, рекомендую вести трезвый образ жизни. Вероятность того, что трезвый ткнёт вас ножом за чаепитьем, значительно меньше. Вы сразу уходите от целой культуры. От обрядов, пустых посиделочек и ненужных знакомств. С горечью вспоминаю «кубометры» часов задушевных алко-бесед с людьми, которые завтра не вспомнят твоего имени. Плюс у трезвых людей открывается информационный канал, и они начинают видеть знаки, которые им посылает Космос. Ведь что такое случай? Как говорит Ефимов, «случай – язык Бога, когда он не хочет подписываться своим именем». Иначе говоря, «когда поступаешь правильно, люди начинают думать, что всё складывается само собой»[32 - Мультсериал «Футурама» («20th Century Fox», авт. М.Грейнинг, 1999-2013 год).].

– Да… И ведь не поспоришь, – согласился Андрей.

– Я на горпляж купаться еду, там лесенка имеется – удобно из воды выходить, кто со мной? – упаковывая вещи в сумку, предложил Василий.

– Я резиновую шапочку не взял, давай в другой раз, – выкрутился Федя.

– А спорт, – продолжил Василий, – необходим как для поддержания тела в тонусе – ибо мы молоды, пока мы гнёмся, так и для уверенности в себе: а ну попробуй такого гиппопотама с ног сбить, сразу в бубен получишь. А ещё – Федя, это тебя касается – для магнетизма. Когда ты начинаешь заниматься спортом, вокруг тебя формируется спортивная аура, девчонки её чувствуют, как акулы кровище, и начинают к тебе липнуть. Особенно бесстыжие сучки.

– Может, они липнут, потому что видят спортивную фигуру и сбитые в кровь руки? – выдал свою версию Андрей.

– Может… А может и из-за ауры. Кто знает? Мы ж магнитные поля не видим, а они существуют.