Он говорил, что сможет жить без брата,
И вот в пустыне грез земных летит,
Сражается, страшны его утраты.
И лишь обрывки непонятных слов
Звучат вдали, за ними не угнаться,
И там, где миром правит страсть, любовь
Ужиться вряд ли сможет, и боятся
7.
Его враги, но мир нет в душе,
И хочется услышать снова песню.
Но ускользает навсегда уже,
Сгоревшая звезда его воскреснет?
Но кто же сохранит ее опять,
И нам вернет с любовью на закате?
И будут скифы гордые взлетать
Метаться, и сражаться силы хватит,
Но не построят в мире городов,
Растают где-то огненные дети,
А страсть еще не вечная любовь,
Она как звезды тает на рассвете…
И виден свет, когда там ночь темна,
Но стоит только Даждю появиться,
Бессильная, растаяла Луна,
Напрасно гордый Скиф уже ярится
8.
– Да, скифы мы, – твердит опять поэт,
Но вижу я прекрасного Славена,
И гимн Бояна, тот нетленный свет
Звучит в душе, и снова вдохновенно
Над пропастью равнины поднялись
Леса – им заповедными остаться,
И просит нас Славен: – Остановитесь,
Да сколько ж можно по земле метаться?
Есть дом и свет, и в душах есть огонь.
И есть заклятье из огня и света,
Гордыня и упрямство, Скиф с тобой,
О, младший брат, ты помнишь песню Деда?
Но надо на земле создать свой мир,
Услышать Гимн Боянов – это благо,
И сжиться с ним, навеки слиться с ним,
Ведь в том твоя надежда и отрада.
9.
Но Скиф молчит, и ржет в тумане конь.
Свой путь он видит, но совсем иначе,
Когда душа устала от погонь
Он валится к костру, но озадачен —
Он музыки не слышит в этот час,
И ничего уже не значит Слово.
Да, скифы часто просыпались в нас,
Но ждал Славен – отчаян и взволнован.