Коляда, Снегурочка, Ярило. Молодые боги и кот Баюн

Яблок у нее не было, чтобы как-то все исправить, но зато была та самая чаша волшебная, она могла как-то помочь.

Лада знала, что не думает о себе Яга, что больше о других она печется, вот и пусть подарит им то, что еще можно подарить, и будут все, кто с ней там рядом, спокойны и счастливы.

Она и сама могла бы с чашей туда отправиться, но не хотелось признаваться в том, что она была не права, что ничего у нее не вышло, и особенно в том, что покоя она не может найти после всего, что случилось.

И когда одна из берегинь спросила, что будет, если они не смогут туда чашу принести, то спокойно отвечала Лада

– Если так будет, то Лукоморье и весь остальной мир погибнет, а вы ведь не хотите этого.

Берегини понимали, что допустить такого поворота никак нельзя, и замолчали даже самые строптивые, не желавшие там ненароком оказаться.

Позвали они оленей небесных, потеплее оделись и отправились в путь, в снежную, но темную ночь они спустились на землю.

Одна из берегинь напевала песенку, пока они были все ближе и ближе к заснеженному лесу.

Пусть падает снег, в белом вальсе кружась,
Декабрь наступает суровый,
Тепло растворяется, только у нас,
Все будет легко и по-новому.
Забыты печали и сны  ноября,
Теряясь в тиши снегопада,
Мы видим, как новая вспыхнет заря,
И как я свиданию рада.

А что это было? Да просто зима
Приходит, Кащеем  ведома,
И снежные снова  стоят терема,
И трудно добраться до дома.
Хандра и печали растают вдали,
Останется свет и  удача.
И мы дотянулись с тобой до любви,
В метели столкнувшись внезапно.

В морозных узорах на мутном стекле
Прочтем все тревоги и знаки,
И мир так прекрасен, и хочется мне
Растаять в метели  внезапно.
И длится, и длится венчальная ночь,
И сумерки скрыли округу,
И темный щенок все резвится у ног,
Мы снова прильнули друг к другу.

2. Обиженный чертенок Макар

Все решается на небесах, и в старые времена и сегодня все было именно там. Но если на земле появлялся какой-нибудь обиженный Леший или Водяной, Кикимора или чертенок, то все переворачивалось с ног на голову. И тогда начиналось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Из-за любого чертенка мог начаться настоящий переполох. А на этот раз все было еще хуже, чем прежде, самый шустрый, самый непоседливый и своенравный чертенок, который мог всех перессорить и на уши поднять, так именно он и обиделся да не на какого—нибудь духа или Лешего, а на саму богиню Ладу.

Из-за чего именно обиделся, чертенок и не вспомнил бы, наверное, но то, что это произошло – точно. Он не был злопамятным, просто злой немного и память у него была хорошая.

Берегини пытались ему что-то объяснить, как – то примирить его с Ладой, но получилось только хуже, он теперь обиделся и на них тоже, а так как их было аж двенадцать, то и обид становилось все больше. И пока они поняли, что лучше отойти в сторону и не вмешиваться, чтобы пламя обиды не раздумать, все уже оказались под горячим копытом у того самого чертенка.

И все бы ничего было, если бы не лютая зима, морозы и поручение богини о том, что они должны на землю волшебную чашу принести. Может быть, пути их и вовсе бы разошлись тогда, но они не разошлись, а наоборот в заповедном лесу Лукоморья только и сошлись. Таким был праздник в первый раз, но они не сомневались, что все это будет повторяться снова.

– Теперь они у меня попляшут, – потирал руки Макар, я им покажу, как чертей обижать.

Сначала чертенок не знал, как ему быть и что делать, потом он понял, что должен встретить берегинь, повертеться вокруг них и украсть ларец с чашей, тогда все будет так, как ему того хочется. Но легко сказать, да трудно сделать.

Правда попался ему на пути Карачун, и был он так зол в тот день, что на все согласился, о чем его чертенок не попросит. Вот он и произнес, подмигнув старику:

– Тут к нам с небес берегиньки должны явиться, ты бы попридержал их оленей, мне надо украсть у них кое-что очень важное. А я в долгу не осталось, не надейся.

Старик молчал, то ли в шуме вьюги не расслышал то, что тот говорил, то ли думал, стоит ли ему связываться с рогатым. Он был не так прост, а часто очень даже хитер, так что много чего сотворить мог.

Карачун мало чего боялся, и Ладу мог бы заморозить, если бы захотел, но ему так хотелось в ту зиму покоя. Он мечтал, чтобы он никого не трогал, и не трогали его тоже. И все было спокойно, пока не появился этот черт полосатый.

Но чертенок бросал ему вызов, и если он откажется, устраниться, то потом позора будет столько, что мама не горюй, а ничего такого ему совсем не хотелось на старости лет испытать.

Так оно и случилось, как просил Макар, олени оказались в высоком снегу, из которого никак не могли выбраться, как ни старались, берегини визжали и возмущались, но это не помогало им сдвинуться с места. И чертенку оставалось только подобраться к ним поближе, поискать глазами тот ларец, где он мог находиться, и заведя разные беседы, отвлекая внимание, дотянуться до того самого ларца.

Все прошло удачно, вместе с ларцом он нырнул в снег, так что достать его оттуда было невозможно. А угнаться за ним – тем более никто бы не решился, только его и видели берегини, которые еще не обнаружили пропажу, но поняли, что происходило там что-то странное. Они ли не слышали от Лады, что доверять никому, а тем более, чертям не стоит. Но хорошо разговоры вести, а совсем иное дело, если ты оказался в чистом поле, заметаемый метелью, и Карачун около тебя колдует. Твердит о чем-то своем.

№№№№№№№

Макар вышел из снега в нужном месте. Ему все равно было как пробираться к своему логову, дорогу он знал и в снегу и с закрытыми глазами безошибочно выбирался туда, куда шел.

Но вот что делать дальше со своей добычей? Этого он как – то долго понять не мог, и только потом решил:

– Емеля, мне поможет Емеля, его не надо долго искать, он лежит на своей печи и ждет своего часа, и я ему помогу во всем, а он поможет мне, так мы и поквитаемся с этим миром.

Тогда еще чертенок не знал, что чаша была не в ларце, а совсем в другом месте, зная обо всем. Лада решила ее перепрятать понадежнее, а в ларце была самая обычная чаша, которая годилась для пира, но вовсе не для волшебства какого.

3. Емеля и царевна Василиса

Нам с вами предстоит поближе познакомиться с героем новым Емелей. Есть у кота Баюна про него сказка, где выловил он щуку из озера лесного или из реки. Там трудно понять, куда он за водой ходил, иногда кот про озеро рассказывает, иногда про реку, из воды выловил одним слово, и та самая щука обещала исполнить его желания, чтобы снова свободу обрести.

Но в то время, когда сказка сказывается, еще не было никакой щуки. И наш добрый молодец только начинал расти да матереть, не особо напрягаясь, работу черную делать он не спешил, решив, что это за него сделает кто-то другой. А все лежал на печи да мечтал, что придет кто-то и все за него и сделает вдруг, а щука ли это будет или какие другие помощники, это ему без разницы.

Но случилось в пору ожидания и еще одно происшествие, как увидел он царевну Василису, так в нее и влюбился сразу.

Емеля и сам еще не понимал, что это любовь его так сразила вдруг, ничего он о той любви не знал и не ведал сроду. Как гром среди ясного неба выскочила она и на него свалилась. Но была и еще одна беда – сама Василиса знать его совсем не хотела. Не смог Емеля наш первого впечатления на девицу произвести. А оно бывает только один раз. Права, на ошибку тут нет и быть не может. Емелю Василиса невзлюбила, а если так случилось, то хоть волком вой, хоть волка на помощь зови, все равно ничего изменить не сможешь, как все было, так и останется в этом мире.

Волка Емеля так и не дозвался, не довылся, а незваный Дунай на помощь пришел, он всегда поблизости от Василисы был, и услышал их разговор. Василиса говорила громко, она ведь дома у себя была, чего ей бояться?

Тогда Дунай решил вступиться за Емелю. Сам не раз в такие переделки попадал.

– А что ты к нему так относишься, он вон в тебе души не чает, только и старается тебе на глаза попасться, – стал наступать он на Василису.

– Он бы лучше старался каким делом заняться, на что мне такой жених сдался, – передернула плечами Василиса.