Ястребиная охота. Хоккей – это жизнь

Это зубры, что вы хотите, в объятья их лучше не попадаться, да и не сталкиваться тоже.

Был напор, была грубость, которой в мачте с теми же конями практически не было – только игровые моменты, были тревожные ожидания финальной сирены, была отличная игра Игоря Бобкова – его коронная 1 шайба за матч дорогого стоит, и была такая долгожданная победная для ястребов сирена.

Самое главное, что было в этом тяжелом, очень тяжелом даже для болельщиков матче, о самих хоккеистах и говорить нечего – это возможность удержать в течение периода, третьего периода не комфортный для команды счет с разницей в одну шайбу.

Конечно, можно упустить преимущество и в две, и в три шайбы, это же игра, но выстоять и продержаться – значительно важнее и актуальнее, и ястребы это смогли на этот раз, что вселяет надежды и в дальнейшее.

Старт великолепный, одно поражение в очень сильно проведенном матче с Магниткой – это вдохновляет.

Но Минск остался позади, и летят ястребы в Подольск, на встречу к витязям, которые вчера потерпели поражение от Сибири, были биты, а потому они будут добывать себе победу, в чем нет сомнения. Остается только передохнуть, и снова в бой, ястребиная охота продолжается.

Глава 16 Как были витязи разбиты

На этот раз, когда уж наступил октябрь, как Алина сказала, и какой-то еще стих на нашу страницу забацала про то, как мы гуляли по парку, и я потерялся в листопаде, потому что был таким же рыжим, как те листья.

Это поэтическое преувеличение на самом деле, потому что я не такой золотистый, и совсем уж не красный, как листья там, просто погнался я за белкой, а развелось их в парке так много, что отстреливать можно, не заметил небольшого оврага, листьями заброшенного, туда и провалился. Алина была далеко, она тоже не видела этого оврага, и решила, что я в листьях зарылся. Пришлось выть, потому что сам я оттуда, сколько не прыгал, выпрыгнуть не мог, а был-то без поводка. И хорошо, что без поводка, а то и не знаю, как бы она меня вытаскивала оттуда.

И когда она мой жалобный вой услышала, то и пошла туда, а мужик, который по парку пробегал, и говорит:

– Там ваша собака в овраг упала, спасайте, а я не могу вам помочь, милая, у меня тренировка.

Вот такие мужики пошли, хотя я бы не дал ему себя спасти все равно, меня Алина должна спасать, она ж моя хозяйка, пусть это будет ее подвиг, а не чужого мужика.

Поводок был у нее в руках, она сбросила ошейник туда, я за него зубами вцепился, хорошо, что зубы у меня крепкие, и потащила наверх, сильная она у меня, но я ей тоже как-то помогал, уж не помню как, но все-таки помогал, не сидеть же в овраге том до зимы. Вытащила, спасла, хотя сам не пойму как. Там один старичок стоял рядом, и советы ей выдавал, как собаку можно вытащить. Хорошо, что он сам туда не свалился, а то не знаю, что бы мы с ним делали.

Но тут все обошлось, с листом, прилипшим к спине, я из того листопада и выбрался.

– Так мы с тобой на хоккей опоздаем, если ты еще куда-то провалишься. Давай, перебирай лапами быстрее, – скомандовала она, а я так притомился, пока по оврагу прыгал и выбирался, но бежал, торопился. И все-таки на Алину успел обидеться. Она так говорит, как будто я каждый день куда-то проваливаюсь, только в первый раз случилось такое безобразие. Но ладно, зато стихотворение у нее родилось. И там очень даже все мило и не обидно получилось. Стихи всегда белые и пушистые бывают, а те, кто пишут черные, те долго продержаться не могут, потому что они окрылять, а не убивать души наши должны, это я еще в детстве усвоил хорошо.

По дороге она мне рассказала, что играть будем с витязями, это мужики такие героические, которые в древности сражались и свой мир защищали от всяких там пришельцев, которые их покорить хотели.

– Ну, мужики это все-таки люди, а не дикие звери, с ними попроще будет договориться, – решил я про себя, забыв о том, что люди могут быть хуже любых зверей. Ну не хочется о них плохо думать, вот хоть убей ты меня, а напрасно.

№№№№№№

Врубили мы телек и улеглись поудобнее. В первом периоде хуккеисты дали мне отдохнуть немного и в себя прийти после всех провалов в овраги с осенними листьями.

Сначала все было тихо и мирно, и как говорит Алина, они свои задницы едва по льду возили, эти самые герои с большой дороги. А потом, когда период закончился, и у нас все было по нулям на табло, вылетели ястребы на второй период, и как давай забивать. Чтобы не спутаться, я начал когти на лапах загибать, едва успевал за ними. Сначала Денис какой-то, успел только загнуть, там уже Ми-66 забил, этот вообще у них на вес золота, золотой ястреб, за него все клубы бились. Алина все лето переживала, а он с нами остался. Сижу с двумя когтями загнутыми, про Семенова думаю, что – то отстал он от своих товарищей. Алина ту же и кричит:

– Семенов, молодчина.

Я третий коготь загнул. Если так дальше пойдет, то мне когтей на одной лапе не хватит. Может не надо так сильно стараться, а то эти витязи обидятся, да драться начнут. Говорят, они раньше сильно дрались, а потом немного успокоились, звери лютые.

Вот была у меня такая мысль тоже, и угадал, как и про гол Семенова, прям, как в воду глядел. Потому что голы для Кирилла, и драки для витязей с большой дороги – это дело обычное и даже обязательное.

Правда тут еще какой-то защитник аж две забил, у меня когти на одной лапе кончились, пришлось и вторую подключать для счета. Еще один понадобился, чтобы все их шайбы посчитать, пять и одна – сколько это будет? Я только до пяти считать научился.

А тут витязи злые, как собаки, но собаки точно такими злыми не бывают, поняли, что не отыграются, много напускали уже, начали на ястребов бросаться со всего размаха.

Алина давай кричать и возмущаться. А ничего не помогает, одному парнишке, совсем молодому буйвол их попал прямо по голове, врач к тому бежит, да что это за дела-то такие…

Гляжу на Артема лезут, самого легковесного, у меня когти сами разогнулись, зубы показались, рычать я начал, вот бы броситься да в ту задницу, которую он едва возил по льду, когда шайбы напропускал и вонзиться, защитник называется, лучше бы вратаря своего защищал, а то проснулся, схватился. Я бы их точно разжимать не стал, хоть рвите на мелкие кусочки.

Но оттащили разошедшегося упыря, и за решетку его спрятали, а тут снова заварушки, и что вы думаете, Семенова бьют. Это я даже без Алининых воплей это понял, я его на экране узнал сразу, такой красавчик только один там. Досталось нам сегодня с Семеновым, точно, беда одна не ходит.

Ой, как мне захотелось на том стадионе оказаться, прямо зачесался я весь от желания такого, потому что мне бы те, в полосатом все равно ничего не сделали, я ж собака, а не хуккеист, мне можно. Хотя может быть, Алину бы наказали, за то, что она меня привела, намордник не надела, да еще и отпустила. Но ведь куклы их плюшевые там бегают, я может быть, за такого бы сошел, но кусал бы этого, которого упырем называют, по-настоящему – это точно, ему бы долго еще играть не пришлось, или бы стоя только на лавке запасных хуккей смотрел.

Наконец, это безобразие закончилось, сирена прозвенела, отгрузили им ястребы аж шесть шайб, ворота свои засушили, раны боевые зализали, да и домой отправились.

Эти гады тоже домой пошли, надеюсь, местные псы их все-таки покусают хорошенько. Вот бывают же такие люди, которые хуже зверей всяких, они витязями называются, запомните и другим передайте

И вот тогда мы с витязями в бой
Отправились из Минска в Подмосковье,
И Бабье лето исполняло роль
Еще отважно. И с такой любовью
Болели мы за ястребов лихих,
Которые в Подольске воевали,
Белов выводит витязей своих.
О, как им молодые забивали.

Сперва Зернов, потом Михеев бил,
Семенов там не мог не отличиться.
И витязи, давно лишившись сил,
Но не пробив Бобкова будут «биться».
Им молодежь лишь наша по плечу,
Такие вот отважные герои.
Молчит их Черномор, и я молчу,
Ну кто ж с судьею, как всегда поспорит?

Они красавцы, витязям под стать.
Слепы и глухи, часто так бывало.
Но будет им Семенов забивать.
Чудинов их пробьет еще сначала,
Потом опять, защитникам везло,
Они себя в той битве показали,
Вояк бесславных распирало зло,
Стоял их Черномор в немой печали.

Мартынов подведет итог на льду,
Шестую шайбу закатив в ворота.
И вот тогда бесславные пойдут,
На пацанов, подраться им охота.
И судьи зачарованно молчат.
Свяжись, тебе достанется, я знаю.
Но кто сказать, что там играть хотят?
Им бы подраться, вот и не играют.

Закончен бой неправедный, и там
Сухарь засушит наш вратарь сегодня,