Тяжесть короны. Князья и воины

– Что делать теперь ему?

Даниил понимал, что речь о нем идет. А между тем другой голос отвечал первому:

– К хану на поклон идти, что еще делать-то можно, – чтобы он оставил его княжить, да только дань отвозить вовремя.

– Да разве может русский князь, сын Романа и внук Мстислава, хану поганому кланяться?

– А что ему делать, если он не хочет все потерять, разве лучше будет, если прахом все станет?

И странный хохот в тот момент рядом раздался. Он заставил его встрепенутся, ярость охватила душу в один миг, только что кулаками махать, да за меч хвататься, если рядом все равно никого не было.

– Он не пойдет на поклон, разве не видишь ты это?

– Вольному воля, но посмотрим, что потом от княжества его останется.

И снова звучал какой-то странный и страшный хохот.

А потом и вовсе все исчезло, сколько не прислушивался он, ничего услышать не мог. Но что это, его пугали только какие-то силы, или на самом деле все так и будет потом?

Но ему удалось пока пробудиться и очнуться, только разговор запомнил все до последнего слова. Он знал, что в том сне и было у него показано две дороги, и что потом случиться может с ним и с миром этим.

Он пока не думал о выборе, но знал, что уйти и спрятаться не удастся.

Тревога витала в воздухе, она селилась в душах людских. Все чаще на землях его появлялись люди, бежавшие от татар, и многие были из Киева, из других мест немало. Там поганые уже успели побывать и оставить свой след кровавый и огненный.

Тревога не умолкала в душе его ни на минуту. Говорили, как налетают они, убивают, насилуют, уводят в плен. Все разрушают, что на пути их оказывается.

Но чем больше видел князь Даниил на земле людей таких, тем, тем сильнее ему хотелось побывать в Киеве и посмотреть, что там происходило на самом деле. Он должен был узреть древнюю столицу.

Его немного задержало извести о битве князя Александра Ярославича с немцами. Рассказывали о победе его на Чудском озере. Словно древняя былина был рассказ о юном князе – победителе. Говорят, смело шел он на них, ничто остановить его не могло тогда. Он казался непобедимым, но ведь и Киев, где сидел пока его отец Ярослав, скоро ему охранять придется. Невольно вспомнились и старинные сказания о богатырях русских. Только не особенно повезло ему родиться, такие смутные времена грядут, что первой на него беда и обрушится, а потом уж и они должны будут решать, как быть дальше, недаром сны такие странные снятся.

Вероятно, своими грозными победами Александр на какое время убережет свой Новгород от татар, а вот ему видно так не повезет больше. Если с кем-то захочет хан татарский союз заключить, так с Александром, и значит ему, Даниилу придется к обороне ратной готовиться. Так и не мог он прогнать скверные мысли свои. Но ему надо было действовать, дружину свою к отпору готовить.

Примерно так же и бес в то время думал, и решил он вместе с князем Даниилом по разрушенному Киеву побродить.

ГЛАВА 21 НА РАЗВАЛИНАХ КИЕВА

Князь Даниил отправился в Киев, он радовался тому, что советник с ним рядом был в те минуты. Как и прежде, он непонятно куда исчез и неизвестно откуда появился. И хотя голос разума шептал ему:

– Зачем тебе все это видеть нужно?

Но он стоял на своем, и отступать не собирался. Он хотел видеть врага в лицо и не обольщаться, теша себя напрасными надеждами.

Перенеслись они туда быстрее обычного, и кони еще устать не успели. Хотя, чтобы видеть это, ехать надо было как можно медленнее. На пути их оставались только полуразрушенные, спаленные жилища, тела людей, трупы животных. Какими отрешенными и безразличными были те, кого они встретили по дороге. Они привыкли к разрухе и ничему больше не дивились, словно всю свою жизнь среди развалин тех и обитали.

Перед глазами Даниила был мертвый город, который и свои и чужие покинули, казалось навсегда, они увезли с собой все, что можно было увезти. И хотя Даниил понимал, что лучше всего повернуть коня и ехать назад, но какая-то странная сила толкала его по-прежнему вперед, он не мог остановиться.

Он сам того не подозревая направился к Софийскому собору.

Наверное, в мире не может быть ничего страшнее разрушенного храма. Он был, хотя никогда прежде князь его не видел, таким огромным, величественным, а теперь стоял совершенно пустым, и только мусор на развалинах, камни всюду, какие-то вещи в полном беспорядке. Это было нечто непонятное, а потом и казалось оно особенно зловещим. И вспомнился почему-то ему далекий уже предок князь Ярослав, которого прозвали Мудрым, он поднял голову и увидел как раз над собой изображения трех дочерей его, навсегда покинувших град еще в юности и ставших где-то королевами. Хорошо, что всем им не суждено было этого увидеть, хотя если там есть жизнь, возможно и им с небес все это хорошо видно, узнали ли они родные места, могут ли поверить в то, что произошло?

Он рассчитывал, мудрый князь, что вечно будет лежать под стенами своего храма. Но уже нынче тут ничего не понять и не разобрать, и какая печаль охватывает душу в такие мгновения.

Они хотят целый род славянский стереть с лица земли. И в тот миг страшная тоска, смешанная с яростью охватила его душу и никак больше его не отпускала.

Но и после этого все они тянут в разные стороны воз свой, и никто из удельных князей не пришел на помощь Киеву. И понял Даниил, что все они наказаны уже нынче, и что еще дальше будет, даже представить себе трудно.

Ужас и смятение в душе его оставалось надолго, возможно оно не пройдет никогда. Камни были разбросаны, но кто и когда их собирать станет?

Наконец, Даниил повернул своего коня, чтобы уехать подальше и не видеть ничего этого более. Он спешил покинуть Киев, и не хотел больше никогда сюда возвращаться. Но какие-то письмена стояли перед глазами его в тот миг. Он не сразу даже понял, что припомнил тайное Игорево « Слово», о котором рассказывал ему отец. Ему откуда-то все это было ведомо:

Стонет, братья, Киев над горою,

Тяжела Чернигову напасть.

И печаль обильною рекою

По селеньям русским пронеслась.

И нависли половцы над нами,

Дань берут по белке со двора,

И растет крамола меж князьями,

И не видно от князей добра.

Все совсем как тогда было, только еще хуже, еще страшнее нынче стало. Но кто бы мог подумать, что Галицкий князь Даниил Романович в разгромленном Киеве припомнит слова Игоревы, и они странно совпадут с тем, что он узрит очами своими.

Но в те мгновения князь возвращался на свои земли, которых пока еще не задела беда черным крылом. Он должен был принять самое главное, самое трудное решение в свой жизни. Должен все сделать для того, чтобы Галич его не стал Киеву подобен, а ведь именно это и могло случиться уже в ближайшее время.

Он знал, что у него было еще какое-то время, но много ли его осталось? В тот момент он понимал, что ни от него, ни от соседей его ничего не зависит, его судьба была в руках татарского хана, даже имени которого он не знал, да и не запомнил бы, коли услышал, потому что чудны были имена их, хуже кличек собачьи. Но тот самый собака – хан и решал теперь, что делать ему, куда идти, что предпринять можно. И останется им только подчиниться, а что еще делать можно было?

Но странное какое-то настроение было у спутника его, когда он повернулся к нему раздраженно. Хотя возможно, ему еще что-то и ведомо.

И начал он снова вспоминать строки из « Слова». И вспомнил он строки, обращенные к князю Ярославу, который до его отца правил в Галиче. Княжество его было названо царством могучим:

Ярослав, князь Галицкий, твой град

Высоко стоит под облаками,

Оседлал вершины ты Карпат,

И подпер железными полками.

На твоем престоле золотом,

Восемь дел ты, князь, решаешь разом,