Вкус подчинения

Вечером даже выхожу на крыльцо, чтоб встретить и «поговорить». Интересно, он заставит меня делать все то, что вытворял Леша? Будет приказывать сосать, глотать сперму, вылизывать его член? Будет нагибать, брать сзади и бить кулаками по ребрам?

Кроме последнего, остальное вызвало странное тепло внутри живота, когда я представляла на месте худого смазливого Леши широкоплечего Давида Марковича.

Ну, где же он?!

Он не приехал. Я прождала почти до полуночи, стоя на крыльце как вкопанная и репетируя, что ему сказать.

На следующий день Давид Маркович тоже не появился, и вот тут я действительно запаниковала.

Ведь у меня был шанс спасти сестру, а я как дура его профукала. Убежала. Надо было прям там сесть на колени и сделать все то, о чем приказывали его жестокие глаза. Все то, что он мысленно проделал со мной, даже не прикасаясь, только насилуя душу взглядом.

Еще через день он снова не появился, и я, лелея надежду, подумала, а не сходить ли к заведующему. Но что я скажу?

«Извините, собираюсь продать свое тело, не могли бы вы подсказать адрес покупателя?»

Представив лицо Романыча в этот момент, я даже засмеялась, но улыбка быстро ушла с губ, когда я поняла, что единственным выходом будет использовать затертую до дыр визитку.

Прежде чем взять свой старый кнопочный телефон, я очень долго пялюсь на черный клочок бумаги. Стерлось от моих пальцев все, кроме номера телефона. Оно все еще ярко сияло во тьме целлюлозы, словно неоновая вывеска, приглашающая прохожих.

Итак, последний шанс. Звонить или не звонить? Прыжок в бездну неизбежен. И теперь только мысль, что я могу в итоге стать такой же развратной, как мать, такой же порочной, неправильной, что эта бездна боли и удовольствия затянет меня и никогда не отпустит, не давала мне набрать заветный номер.

Глава 12.

Я долго смотрю в разбитый экран телефона, шумно выдыхаю и провожу по нему пальцем, сдвигая блокировку.

Вот и все. Ни шагу назад.

– Алло, клуб «Куртизанка» слушает, какие фантазии вас мучают сегодня? – пропевает заученную фразу мелодичный голос.

Какие фантазии? О смерти.

– Не могли бы вы позвать Татьяну Воронину?

– Таннету? Секунду.

Таннета, надо же. Очевидно, простые имена в мире проституции не котируются. Даже любопытно, какое можно взять мне.

– Солодова? Три дня, – хмыкает Таня в трубку, и мне хочется туда плюнуть. – Я смотрю, ты не сильно рвешься спасти сестру. Особенно учитывая последние события.

– Откуда ты… – охрипшим голосом шепчу я и чувствую мороз по коже. За мной следят?

– Больница у вас большая, твою историю многие знают. Так что, ты готова?

– У меня есть вопросы…

– Конечно есть, и я на все отвечу. Увольняешься и приходишь в клуб. Чем быстрее, тем лучше. В пятницу отбор.

– Отбор?

– Да, Давид будет выбирать себе собачку, – поясняет она и тут же хохочет, а меня начинает подташнивать.

– Почему собачку? – испуганно шепчу я.

– Ну, так говорят по рабынь. Поводок, все дела. Адрес помнишь?

– Лучше бы забыла, – содержимое этой проклятой бумажки навсегда врезалось в память.

На следующее утро с большим трудом получила отпуск за свой счет на месяц. Романыч как клешнями вцепился, пытаясь выяснить правду.

– Что за родственники? – поднимает он брови, когда я вру с три короба, что поехала в другую область за деньгами. – Они не могут приехать сюда?

– Не могут. Там… – на ходу сочиняю. – Боязнь путешествий.

– Вот как? Диагноз сама ставила? Ладно. Бери свой отпуск. Но почему так долго?

– Алексей Романович, – уже устало говорю я и поднимаю, наконец, взгляд, стоя перед ним, как провинившаяся девочка. – Можно я перестану объяснять и просто сделаю то, что должна? Ради сестры.

– И то, что ты должна сделать, не претит твоим желаниям? – интересуется он, смотря на меня сквозь толстые очки.

– Главное – спасти сестру. А мои желания меня не особо волнуют.

Таню, то есть Таннету, они тоже особо не волновали, поэтому, когда я с сумкой появилась в клубе «Куртизанка», пришлось ждать, когда она закончит с клиентом.

Сижу и тихонько осматриваюсь, покусывая от волнения кожу возле ногтей. Дурная привычка, но в теле такая буря эмоций, что остается либо кричать, либо кусать себя.

Вокруг тишина, работники клуба в кожаных одеждах, больше похожих на рыболовную сеть, снуют мимо, почти меня не замечая.

Только бармен с серьгой в ухе и бандане подмигивает, но я тут же отворачиваюсь, осматриваясь. Розовые мягкие стены, черные бархатные диванчики, зеркальный потолок, в котором отражается, делая пространство больше, помещение БДСМ-борделя.

Его не найти на карте, я его и в 2ГИСе еле нашла.

В него можно попасть через потайной вход, расположенный возле зоомагазина. И если ты точно не знаешь, куда идти, то просто пропустишь черную табличку.

Но за мной вышли и встретили – неприметный мужчина-охранник.

Снова чувствую на себе взгляд бармена и пониже натягиваю на светлые волосы капюшон, стараясь отрешиться от происходящего, и погружаюсь в легкий играющий в колонках лаундж.

Взгляд невольно цепляет миниатюрную сцену, на которой медленно репетирует рыжая девушка, пытаясь, кажется, протереть в шесте дыру своей промежностью.

Кто вообще так танцует? Вот когда я училась на пило…

– Ну, Таннета, – жалобный мужской голос прерывает мои мысли, и я вижу, как со второго этажа за Таней идет и канючит среднего роста худощавый брюнет. – Почему мы не можем встретиться завтра?

– Потому что, Владик, у тебя нет денег! Я и так вторую встречу в долг тебе пишу. А будешь ходить и ныть, выдеру тебя страпоном, сниму на камеру и отправлю отцу Насти. Как думаешь, у него хер побольше страпона? – смеется она и внезапно приподнимает красную юбку, из-под которой торчит розовая херь, похожая на огурец.

Боже, куда я попала? Какие-то страпоны, Насти, деньги.

Я невольно бросаю взгляд на дверь, зажимая до побелевших костяшек в пальцах сумку, потому что мне нужно на воздух.