Здравствуйте, я ваша няня, или Феям вход запрещен

– Герцог де Зентье… – прошептала я, с трудом разрывая такой чувственный, такой нежный поцелуй.

– Ммм? – откликнулся мужчина, прокладывая дорожку поцелуев по моей шее.

– Ваша Милость… – предприняла я вторую попытку достучаться до Себастьяна.

– Я вас очень внимательно слушаю. – Поцелуй перешел на плечо, с которого самым бессовестным образом было стянуто платье.

Такого непотребства я стерпеть уже не могла. Вывернувшись из тесных объятий, вскочила на ноги, а для надежности еще и стулом отгородилась.

– По-моему, вы мне дали работу не для этого, – заметила я, глядя в затуманенные синие глаза. Миг, и вся мягкость пропала. Теперь герцог смотрел на меня осмысленно и даже собрано.

– Я вам не нравлюсь? – спросили у меня холодно.

– Не в этом дело, – замялась я. – Я не хочу смешивать работу и отношения. Это может плохо кончиться.

– Вот как? – тоже поднялся Себастьян из-за стола, делая шаг по направлению ко мне. Взяв мою руку, он прикоснулся губами к тыльной стороне ладони и положил ее на сгиб своего локтя. – Тогда у меня остается лишь два варианта. Первый – уволить вас и продолжить ухаживания, второй – расширить ваши права и обязанности в том договоре, который вы еще не подписали. Вам какой вариант больше нравится?

– Третий, где мы не смешиваем работу и личное. Простите, но я, пожалуй, пойду.

– Стоять! – приказ раздался настолько неожиданно, что я остановилась как вкопанная, успев сделать лишь полшага. – Я понял ваши претензии. Думаю, наш спор нам поможет решить пари.

– Какое пари? – заволновалась я, чувствуя, как герцог сжимает мои пальцы, лежащие на его руке.

– Простое. Я вас снова сейчас поцелую и, если вы сдержитесь и не ответите мне, так и быть, оставлю вас в покое. Если же нет… Мои руки будут развязаны.

Он не дал мне ответить, не дал возразить или согласиться. Поцелуй-безумство обрушился на мои губы, лишая и рассудка, и права голоса. Жар разливался по телу неудержимой волной. Воздуха не хватало, и земля…

Земля ушла из-под ног, стоило мне податься навстречу этим жадным, этим ненасытным губам.

Кожу покалывало тысячами электрических разрядов. Уже давно просто лежала в руках мужчины, тогда как этот сумасшедший поцелуй все не заканчивался и не заканчивался. Пальцами зарывалась в темные волосы. Ладонями скользила по его шее, груди, за которой так же гулко, как и мое, билось сердце.

– У вас все еще есть сомнения? – срывающимся шепотом выдохнул герцог.

– Лучше меня ни о чем не спрашивать, – покачала я головой, не чувствуя ног.

– О, а вот и Анги…

– Где? – молниеносно в страхе выпрямилась я, отпрыгивая от герцога на почтительное расстояние.

– Пока нигде, но вот-вот появится. Простите, но стресс – самый лучший способ прийти в себя. А вот и наши кандидатки, – посмотрел он мне куда-то за спину.

– Ну нет, – пыталась я отдышаться. – Второй раз я на это не поведусь.

– К сожалению, я серьезен. Пойдемте, впереди нас ждет конная прогулка.

– Да вы с ума сошли!

– Увы и ах, давно и безнадежно. Вы сводите с ума, мисс Алдийская, как бы вам ни хотелось обратного.

А вы меня… Лишаете рассудка!

Естественно, вслух я этого не сказала. Господи, какая, к черту, чаша? У меня тут личная жизнь, по-моему, налаживается! Налаживается вопреки моему нежеланию!

Что я могла сказать о конной прогулке? Конная прогулка… была. Пожалуй, на этом и стоило бы остановиться, если бы не одно но…

– Мисс Алдийская, у вас там все хорошо? – поинтересовался герцог, чей конь шел впереди.

– Просто замечательно, – прошипела я сквозь с силой сжатые зубы. – Правда, Анги?

– Определенно.

Мы с моей подопечной совершенно точно не были довольны. Я – потому что вместо лошади нам с Анги вручили каких-то странных пони с длинными космами, в то время как остальным были предоставлены нормальные кони. Они и двигались на несколько метров впереди нас, тогда как мы плелись в самом хвосте процессии. Правда, вместе с нами двигалась и еще одна дама – леди Обилия.

С этой дамой, как и со всеми остальными, я познакомилась за обедом, но в отличие от своих конкуренток молодая женщина отличалась особым воспитанием. У меня даже невольно возникло уважение к ней, настолько она представлялась мне леди от пальцев ног до кончиков волос.

Утонченная, строгая, сдержанная. С ней было приятно вести беседы, а еще она казалась мне старше, отчего я то и дело обращалась к ней на вы – не потому, что так требовал случай, как было с остальными, а даже не помышляя о каком-то другом обращении.

– Какой позор! Какой срам! Они ведь кандидатки в гувернантки, а ведут себя как невесты на выданье, – возмущалась молодая женщина, глядя на картину “Герцог в цветнике”.

Я была склонна с ней согласиться, как, впрочем, и Анги. Девочка была молчалива весь путь, но на ее губах то и дело появлялась предвкушающая усмешка. Я очень хорошо понимала, что она означает, но меня разрывало противоречие.

С одной стороны, я бы и сама была не прочь спустить этих дамочек с неба на землю. Прогулка была приурочена к более тесному знакомству с Ангилией, но из тесного я здесь видела только общение между гувернантками и Себастьяном. Потенциальные герцогини де Зентье умудрялись вешаться на мужчину, будучи верхом на лошадях.

С другой стороны, я была няней девочки, а значит, поощрять ее далеко не безобидные игры не должна была, но злость…

О да! Я злилась на герцога де Зентье, хотя и до конца не понимала причин. Неужто я ревную? Да не может быть! С чего бы мне вообще ревновать этого самоуверенного наглеца?

– Анги! – негромко воскликнула я, чтобы задержать девочку, но было поздно.

Ангилия уже выстрелила из самодельной рогатки, попадая камешком одной из лошадей прямо в круп.

Лошадиное ржание, визги любвеобильных гувернанток – хотелось немедленно скрыться с места преступления, утягивая за собой и свою подопечную, но, увы, бросить здесь всех остальных мне не позволила совесть.

Хотя бы потому, что лошадь взбесилась только одна – у дамы, которая лихо выставляла напоказ свою сочную грудь, едва ли не вываливающуюся из отделанного кружевом выреза. Она-то и стала жертвой мести Анги – неслась на испугавшейся лошади далеко вперед и визжала со страху, пока герцог пытался ее догнать, чтобы остановить ее взбесившееся транспортное средство.

Остальные дамы, скатившиеся до истерики, вновь оказались на моем попечении.

– Уважаемые гувернантки, – окликнула я девушек, строго поглядывая на застыдившуюся Ангилию. Щеки девочки полыхали, но нос был упрямо вздернут к солнцу, а губы поджаты. – Прошу вас следовать за мной. Герцог и леди догонят нас на конюшнях.

До конюшен всем пришлось идти пешком, потому что я так сказала. У меня, простите, уже попа болела от седла, так что все недовольства девушек я просто игнорировала. Тем более что у меня было занятие куда интереснее.

– Ну? И что мне с тобой прикажешь делать? – сурово спросила я, непоколебимо глядя на Анги. – Ты ведь понимаешь, что нам с тобой обеим прилетит от твоего отца.

– Они сами виноваты! – упрямо стояла девочка на своем.

– В чем? В том, что они тебе не нравятся? Анги, ты ведь уже взросла девочка. Тебе не три года, чтобы твои шалости можно было списать на возраст. Да и не шалости это вовсе. А если бы кто-то серьезно пострадал? А если бы леди свалилась с лошади и свернула себе шею? Она бы могла умереть, понимаешь? И в ее смерти была бы виновата ты. Как бы ты тогда себя чувствовала? Молчишь? А я тебе скажу. Ты бы всю жизнь мучилась, Анги, и наверняка никогда бы себя не простила. А твой отец? Как бы он с этим жил? Думаешь, ему бы понравилось спасать тебя от тюрьмы? А ведь преступников сажают в тюрьму!

Я нарочно сгущала краски. Хотела, чтобы Ангилия понимала, какая это ответственность. Чтобы знала, что чужая жизнь – это не игрушки. Конечно, в случае чего-то подобного отец наверняка отмажет свою дочь – его власть это, скорее всего, позволяет, но до греха лучше не доводить. В этой ситуации учиться на своих ошибках нежелательно. Слишком высокая цена.