Миримон

– Повысить уровень магии альвов до седьмого, это во-первых. Во-вторых, установить мир с двергами. Ну а для этого, и это в-третьих, лишить власти Шаграда.

– Я даже не знаю, что из этого всего звучит как наибольшая дичь, – скептически усмехнулся Миримон и с отчаянием швырнул камешек в водную гладь.

3

– Ох Стефан, как жаль что Миримон ещё спит, – досадливо прошептала Агата, ставя на кукольный столик в игрушечной комнатке, где спал маленький альв, крохотную желтую тарелочку с завтраком для гостя. Агата твёрдо решила больше не забываться и во всем окружить маленького гостя заботой и вниманием.

– Но как хорошо, Агата, что он нам не приснился, что он настоящий! – восторженно прошептал Стефан, надевая водолазку, – Одевайся скорее, ты ещё в пижаме!

Когда Миримон потянулся и открыл глаза, он увидел натягивающих колготы Агату и Стефана. Глядя на них, альв немного засомневался, что эти совсем маленькие дети смогут ему помочь в таком важном и даже страшном деле – победить злого колдуна двергов. Миримон и не представлял, как он сможет повысить уровень свой магии, если даже не был сейчас в школе.

Словом, речь Иксантуила глубоко откликнулась в сердце доброго альвенка, и он всем своим существом желал скорее повлиять на ход вещей, но как?

– А ты не думай, как, – услышал он хриплый скрипучий голос, когда дети вышли из комнаты.

Миримон вздрогнул и подскочил. На настольной лампе Стефана сидел лохматый седой домовой и, поблескивая глазами-угольками, пристально смотрел на Миримона.

– А, Тимофеич, напугал, – облегченно вздохнул Миримон.

Домовые спокойно читали мысли других существ, за много метров чувствуя, таким образом, кто идёт к дому со злыми намерениями. Магия домовых была особой и даже дверги обходили их стороной и никогда не связывались с ними.

– Ты, Миримон, не думай как, все без тебя придумано у жизни, ты главное будь готов и не трусь, когда понадобится действовать.

– Все равно не понимаю, – развёл руками альв, – а как я пойму, когда понадобится действовать? А эти дети? Вдруг я подвергаю их опасности тем, что подружился с ними?

– Эти дети в безопасности, – рассмеялся домовой, и на душе альвенка от его уверенности полегчало, – давай-ка я лучше обучу тебя кое-чему. Домовые ведут обособленный образ жизни и не водят дружбы с другими магическими существами, но когда разгораются войны, мы всеми силами стремимся восстановить баланс, погасить вражду и вернуть мир на планете.

Домовой выдернул жесткий, как проволока, волосок у себя из головы, на его кончике вспыхнул огонёк и побежал, разбрызгивая искры, как у бенгальской свечи.

– Следи за этим огоньком, пока он не погаснет, – услышал Миримон, будто вдалеке, голос старика домового. Он и так словно прикован был взглядом к искрам и не мог шевельнуться. Он чувствовал, как в его груди будто разрастался тёплый шарик. В момент, когда волосок догорел и последняя искра погасла, внутри будто что-то хлопнуло, а в подушечках пальцев на руках и ногах как будто бы закололи маленькие иголочки.

Миримон вдруг прямо у себя в голове услышал тревожный голос мамы:

– Где же ты, сынок, только бы был жив, только бы с тобой не случилось ничего плохого.

– Мама!!! – заорал Миримон потрясённо и вскочил, а домовой шикнул на него сердито:

– Да не голоси! Эта телепатия связывает мысли тех существ, кто думает друг о друге и кто дорог друг другу. Мысли, а не вопли. Просто подумай, что бы ты ответил ей, если бы стоял рядом.

Миримон глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, закрыл глаза, представил маму рядом с собой и мысленно сказал ей как можно более уверенным и беззаботным голосом:

– Мама, я жив. Я в безопасности, не успел в лаз, когда пошёл снег. Меня выручили человеческие дети, я у них дома, двергам сюда не попасть.

– Миримон, сынок, как я рада слышать тебя, но как это возможно? Папа обращался в школу через сеть сновидений, и мы знаем, что тебя там нет. Мы боялись подумать самое плохое, – всхлипнула в итоге мама и замолчала.

– Мама, все будет хорошо, всем домашним привет, я потом расскажу подробно, что да как!

Миримон открыл глаза и почувствовал, что больше не слышит маму.

– Ух ты, – выдохнул он, – спасибо Тимофеич, гора с плеч, я знал что они очень переживают.

Альвы умели знать, что происходит поблизости, что произошло в контретном месте недавно, словно видели ближайшее прошлое, могли неплохо видеть сквозь стены, но вот передавать друг другу мысли на расстоянии, увы, не умели.

Домовой вырвал следующий волосок и тот снова вспыхнул, Миримон уже знал, что должен следить за огоньком до конца, и снова чувствовал в груди растущий тёплый шарик, на этот раз он становился ещё больше, а иголочки в пальцах кололи интенсивнее.

– Ну а что за второй магический навык ты получил из знаний домовых, ты сможешь узнать совсем скоро, – странно блеснул глазами Тимофеич.

***

Наступил вечер. Миримон, Агата и Стефан неплохо повеселились втроём и теперь лежали в кроватях, рассматривая светящиеся звёздочки, наклеенные на потолке в детской. Мама уже пожелала детям спокойной ночи, погасила светильники и ушла. Миримон задумчиво вздохнул:

– Такая милая у вас мама!

– А твоя мама, Миримон, какая она? Она намного выше тебя? Вот в кукольный домик бы влезла? – полюбопытствовала Агата.

– Конечно бы влезла, она всего на голову повыше!

– А какого цвета у неё волосы, такие же зеленые, как у тебя? Ой! – Агата вскрикнула и прикрыла рот ладошкой.

– Что случилось? – встревоженно сел в постели Стефан.

– Мама Миримона, я, кажется, вижу ее в своей голове, Стефан, в мыслях… у неё огненные очень кучерявые волосы и такие же веснушки и острый носик как у Миримона, – затараторила возбужденно Агата.

– Да, моя мама выглядит именно так, – удивленно приподнялся на подушке Миримон.

– И я вижу, – шепотом воскликнул Стефан, – и ещё я знаю откуда-то все, что она любит, одуванчиковое молоко, например и носочки из паутины, они самые тёплые.

Миримон задумался – как это вышло? Агата хотела узнать, как выглядит его мама, а он хотел рассказать. Значит ключевое здесь то, что оба они хотели одного и того же. Стефан услышал сестру и тоже захотел, и как бы подключился к потоку информации о маме. Значит это второй магический навык, который подарил домовой. Не только телепатически разговаривать на расстоянии, но и обмениваться знаниями.

– А хотите знать о том, что необходимо сделать, чтобы война с двергами закончилась? – спросил Миримон, прищурившись. Ему хотелось проверить свою догадку.

Дети восторженно закивали, ерзая от нетерпения в своих кроватках, и приготовились слушать интересный рассказ. Но уже через несколько мгновений переменились в лицах и переглянулись.

– Стефан, ты тоже знаешь про сферу времени, колдуна Шаграда и льва с крыльями? – прошептала потрясённая Агата.

– И про то, что все это разрулить должен Миримон, – кивнул Стефан и медленно повернулся к Миримону, – но как ты справишься совсем один?

Миримон облегченно вздохнул. Его догадка оказалась верна. До адресата доходила только та информация, которую он сам хотел передать. Он умышленно умолчал ту деталь, что Агата и Стефан тоже втянуты предназначением в эту историю, и дети эту информацию не получили. Значит, любая информация закрыта от всех тех, кому не адресована вовсе. Ни один дверг не сможет подсмотреть или подслушать его мысли. Информацию получит лишь тот, кому ее адресует альв и именно в том объёме, который он обозначил.

Возбужденные дети ещё немного поболтали и начали засыпать.

Миримон уснул и почти сразу же увидел рядом с собой Тимофеича, а что самое удивительное, Агату! И что еще удивительнее, она была одного роста с Миримоном. Девочка не обратила на это внимания, но во все глаза смотрела на домового. На ее лице читалась смесь удивления и испуга.

Миримон воскликнул:

– Тимофеич, ладно ты, но что делает в сети сновидений Агата?!

– Сейчас ещё и Стефан подоспеет, он не успел уснуть, – усмехнулся Тимофеич и ласково обратился к Агате, – да-да, малышка, ты меня помнишь, когда ты была совсем крохой я часто поспевал на помощь…

– Когда я чуть не выпала в открытое окно, ты меня удержал… и когда я поскользнулась в ванной и стала тонуть, ты меня вытащил… а я думала, это все мне снилось! Ты наш домовой?

– Так точно, Натан Тимофеевич.

– А где мы находимся? – поинтересовался удивленный Стефан, озираясь вокруг. Никто не заметил когда и как он появился.

– В сети сновидений, – ответил Миримон, так же совершенно растерянный от присутствия такой компании.

– А что мы тут делаем? – не унимался Стефан.

– Тимофеич, их надо вернуть домой, – обратился Миримон к домовому.

– Они дома, спят в кроватях, в полной безопасности, – развёл руками Тимофеич, хитро поглядывая на всех троих.

– Сеть сновидений не может быть безопасным местом, здесь можно заблудиться, застрять, погибнуть даже, если попадёшь в ловушку двергов, – горячо возразил Миримон, искренне переживавший за новых друзей.

– Ловушки двергов для них не опасны, как и их магия. Если бы им здесь могла грозить опасность, я бы не допустил их присутствия в сети сновидений. А тебе, Миримон, пора перестать пытаться держать под контролем то, что от тебя не зависит и поверить не только в себя, но и в силу предназначения. И сила эта ведёт не тебя одного, а вас троих.

– И вообще, Миримон, если ты поинтересуешься у нас, как мы относимся к происходящему, то мы ответим, что ни за что не согласимся сидеть дома и пропустить все интересное, – отчеканила Агата так, как делала мама в моменты, когда спорить с ней было бесполезно.

Миримон пожал плечами и осмотрелся по сторонам. Он совершенно не знал, что делать и с чего начать, поэтому просто пошёл вперёд. Ведь именно об этом ему говорил и домовой, и крылатый лев Иксантуил, что не обязательно знать, что делать, просто быть готовым тогда, когда его действия понадобятся.

Дети пошли за ним, а домовой остался, сославшись на то, что никогда не покидает дом, и в сети сновидений оказался лишь на несколько минут, чтобы проводить своих подопечных.

Миримон вёл ребят по лабиринту снов, почти в полной темноте, и вот удивительно, никакие шорохи, звуки и прикосновения, будто паучьих лапок, их не беспокоили. Все обычно бывало совсем иначе, когда Миримон с одноклассниками направлялся в школу. Возможно, дело было в том, что шорохи, звуки и прикосновения имели магическую природу, а человеческие дети своим присутствием в лабиринте снов, нейтрализовывали любую магию.

Не успел Миримон задуматься об этом как следует, как впереди раздались чьи-то вопли. Дети замедлили шаг и прислушались, вглядываясь в темную глубину тоннеля.

– Надо пойти посмотреть, возможно, кому-то нужна помощь, – нахмурился Стефан и сразу стал очень решительным и взрослым.

– Это может быть что угодно, ловушка, магия, хитрый план двергов, – взволнованно возразил Миримон, хорошо знакомый с опасностями лабиринта снов.

– Не забывай, что мы человеческие дети и магия рядом с нами нейтральна, – напомнила Агата и взяла за руки Миримона и Стефана, – пойдемте скорее вперед, я чувствую, что там нужна наша помощь.

Дети торопливо шли на звук и вскоре приблизились к мерцающей зеленым светом правой стене тоннеля. В местах, где стены тоннеля просвечивали желтым или зеленым, теоретически были порталы для перехода по сети сновидений, но альвы не умели ими пользоваться.

– Там выход в незащищенную сеть сновидений, – прошептал Миримон, слушая жалобные крики, раздававшиеся теперь совсем близко.

– И как нам туда попасть? – потрогала мерцающую зеленым светом стену Агата, и ее рука неожиданно прошла сквозь свет. Она испуганно отдернула руку, но в следующий миг решительно шагнула вперед, прямо в зеленый свет стены, увлекая за собой мальчиков.

Через мгновение дети оказались в пещере, где с потолка гроздями свисали сталактиты. В дальнем углу пещеры, вжавшись в стену, отчаянно кричал мальчик, а на него наступали, противно шурша мохнатыми лапами, огромные пауки. Пауки тянули к мальчику что-то вроде жал, с которых капали зеленые капельки яда. Посреди пещеры стоял бородатый колдун с посохом, которым, по-видимому, он управлял действиями пауков, взмахивая им в воздухе и чертя какие-то знаки. На кончике шляпы колдуна покачивались огненные колокольчики.

Стефан быстро подобрал камень и, что есть силы, швырнул в одного из пауков. В этот же миг колдун вздрогнул и обернулся, а жуткие пауки рассеялись в воздухе, как дым.

На ребят смотрел абсолютно красными злыми глазами очень уродливый дверг.

– Ты Шаград, – воскликнул Миримон, вспомнив встречу с ним в то утро, когда пытался спастись в коре дерева.

Шаград взмахивал своим посохом, яростно скрипя зубами, но ровным счетом ничего не происходило. Он трясся от злости, вращая красными глазами, шипел непонятные заклинания, но его колдовство не работало.

– Человеческие дети, – с ненавистью прошипел он, однако по лицу его скользнула паника.

– Проваливай отсюда, – схватил еще один камень Стефан и убедительно замахнулся на злобного дверга. Тот взвыл и быстро похромал прочь из пещеры.

Дети бросились к мальчику, сидевшему на корточках у стены и прятавшему голову в руках, и наперебой стали спрашивать его, все ли с ним в порядке.

Мальчик отнял руки от лица и ребята отшатнулись. У него были такие же красные глаза, как у колдуна.

– Ты дверг, – воскликнули хором Агата и Стефан, а Миримон уточнил изумленно:

– Дверг-ребенок!

Мальчик не без труда встал, он все-таки был ранен, на щеке его зияла глубокая рана. Один из пауков все же успел нанести удар.

– А ты альв-ребенок, и с тобой человеческие дети, – хрипло произнес юный дверг, – так не бывает.

Едва договорив последние слова, раненый упал и потерял сознание.

– Это яд пауков, – озабоченно нахмурился Миримон, присев рядом с мальчиком и всматриваясь в рану.

– И что теперь будет, – всхлипнула Агата, – он погибнет?

– Альвы умеют лечить живую природу, заражения, гниения, а так же нам известны все возможные заклинания, обеззараживающие пораженную ядами плоть. Но он дверг. Такие как он убивают мне подобных, – медленно произнес Миримон, будто прислушиваясь к борьбе, происходившей внутри него.

– Вряд ли именно этот дверг убил хоть одного альва, – резонно заметил Стефан, – он пока просто ребенок.

Миримон положил дрожащую ладонь на рану дверга, закрыл глаза и прошептал заклинание. Зеленая светящаяся дымка показалась над поверхностью раны и будто за магнитом последовала за его рукой. Он стряхнул руку и дымка рассеялась.

Мальчик пошевельнулся и застонал. Дети помогли ему сесть, прислонившись к стене, и Стефан уточнил у Миримона:

– А почему твоя магия работает в нашем присутствии?

– Вероятно потому, что она добрая, нейтрализуется лишь злая магия. Ваш домовой же тоже постоянно применяет магию в вашем присутствии, но она не несет вреда, а напротив, помогает, – пояснил альв.

Дверг тем временем немного пришел в себя и с интересом посмотрел на ребят:

– Вы кто такие и что тут делаете?

– То же самое нам интересно спросить у тебя, – парировала Агата.

– Это ты помог мне, – недоверчиво поинтересовался дверг, повернув голову к Миримону.

Тот молча кивнул, а Стефан уточнил:

– Ты бы вероятно умер, если б не Миримон. А как тебя зовут, и что ты здесь делал? И почему этот колдун хотел убить тебя, ведь вы оба дверги?

– Мое имя Дагаз. Я сын Дарии, правителя двергов, которого Шаград сверг сто лет назад. Шаград поймал отца в ловушку здесь, в сети сновидений, и я пытаюсь найти его и освободить, если он жив, – последние слова мальчик произнес с таким отчаянием, что ребята прониклись к нему глубочайшим сочувствием.

– Но почему ты думаешь, что он жив, – осторожно уточнила Агата, – если Шаград натравил на него таких же пауков, то у твоего папы, к сожалению, было мало шансов выжить.

– В реальности он жив, но спит мертвым сном, а это значит, что где-то здесь, в сети сновидений, он не погиб, а находится в заключении, – объяснил Дагаз. Шаград не знает, что отец жив, я спрятал его тело, а сам постоянно ищу его здесь, во снах, чтобы освободить, тогда он проснется в реальности и все станет как прежде. Но еще ни разу мне не удалось хотя бы след отца обнаружить.

– И что, он за сто лет не умер, находясь во сне без еды и воды, – удивился Стефан, – и вам двоим вообще, сколько тогда лет, если прошла сотня лет, а вы все еще дети?

– У нас время течет по-другому, – улыбнулся Миримон, взглянув на Дагаза, и тот ответил ему кивком и слабой улыбкой. Двое детей, народы которых люто враждовали долгое время, с удивлением почувствовали друг к другу симпатию.

– Шаград следил здесь за кем-то, я наткнулся на него случайно в момент, когда он сканировал сеть сновидений, я не успел закрыть мысли, и Шаград увидел в моей голове, зачем я здесь, и пришел в ярость. Он бы убил меня, если бы не вы. Но что еще хуже, теперь он знает, что отец жив, и постарается найти и уничтожить его.

– Шаград следил за нами, – догадался Миримон, – Иксантуил предупредил меня, что он знает о древних предсказаниях и постарается не допустить того, чтобы они исполнились.

– Иксантуил, это лев с крыльями? – побледнел Дагаз.

– Да, ты тоже знаком с ним?

– Я убежал от него, похоже, я был дураком, – досадливо покачал головой дверг, – я ведь поставил себе щитовую магию, чтобы этот лев не мог больше обнаружить меня в сети сновидений. А почему Шаград следил за вами, и что это за предсказания, о которых ты говоришь?

Миримон вздохнул и ответил:

– Попробую сделать кое-что.

В следующие мгновения лицо Дагаза так часто сменяли эмоции, что даже Агате и Стефану со стороны было понятно, что Миримон передает ему мысленно все то, что знает сам от Иксантуила.

– Лев, наверное, знает и где мой отец, – возбужденно закричал Дагаз, – а я, глупец, сам не дал ему помочь мне!

– Успокойся, я знаю, где его искать, – положил руку на плечо Дагазу Миримон, – и если я правильно догадываюсь, то благодаря подаренным мне Тимофеичем умениям, мой уровень магии поднялся до седьмого, иначе как еще мы прошли через портал сюда? А значит, сможем пройти и в земли обратного измерения, я помню место, где открывается портал туда через сеть сновидений.

***

Крылатый лев стоял на берегу реки. Дети торопливо приближались к нему.

– Ух ты, Агата, какой он красивый, – шепнул восторженно Стефан.

– И огромный, – кивнула, заворожено рассматривая льва, девочка.

Прозрачные крылья колыхались от ветра, Иксантуил обернулся, взглянув на детей, и они услышали у себя в головах его приветствие:

– Я рад вас всех видеть.

– Прости меня, – опустил голову Дагаз, когда лев внимательно посмотрел ему в глаза, – я не знал, что ты хочешь помочь.

– Однажды ты станешь править своим народом, Дагаз, и это важный опыт для тебя. Нельзя враждебно и недоверчиво относиться к любым неизвестным вам, двергам, явлениям. Именно это погубило и твоего отца. Ведь он так же, как и ты, принял меня за врага, закрылся от меня и лишил себя, таким образом, возможности быть предупрежденным о коварных замыслах Шаграда. И посмотри, к чему это привело. Твой народ страдает под предводительством жестокого колдуна, много лет идет война, в которой погибло множество ни в чем не повинных альвов, а сам он застрял в ловушке. Зародившаяся между тобой и Миримоном дружба даст начало новой дружбе двух ваших народов, вы многому научитесь у альвов, в том числе и таким важным вещам, как приветливость и доброта, впрочем, и вам есть чем поделиться с ними. А сейчас поторопитесь, иначе Шаград первым доберется до твоего отца.

Лев открыл портал прямо на поверхности речной воды, и дети шагнули в него.

***

Увидев Агату и Стефана, Шаград взвыл и бросился на них, бессильно размахивая посохом, который, в присутствии детей, утратил все магические возможности. Миримон бросился колдуну наперерез, и из его рук полыхнуло теплое желтое пламя, отбросившее мага назад. Миримон замер на месте, изумленно глядя на свои руки. Он смог применить магию, которой не владел даже его отец!

– Все дело в вере, – услышал он голос Иксантуила у себя в голове, – ты не сомневался в себе в тот миг, когда всем сердцем готов был защитить друзей, и магия, живущая в тебе, выплеснулась наружу. Это добрая сила, поэтому Агата и Стефан не послужили помехой ей своим присутствием. Напротив, разбудили ее в тебе, оказавшись в опасности. А вот неуверенность в своих силах погубила многих представителей твоего народа. Если слабое место двергов – недоверие и враждебное отношение к миру, то уязвимое место альвов, Миримон – это отсутствие веры в себя. Альвы тихий, доброжелательный народ, но все они склонны подавлять в себе ту силу, которой обладают, почему-то не доверяя своим возможностям. Вы прекрасные лекари и санитары природы, создавшая вас добрая сила наделила вас всем, что необходимо, чтобы процветать на благо этому миру. Ты однажды возглавишь все существующие школы альвов, Миримон, но твоя задача будет заключаться не только в том, чтобы повысить уровень магии альвов, делясь с ними знаниями, полученными от домового. Самое важное, что ты должен передать им, это важность веры в себя, именно поверив в свои возможности, альв открывает в себе огромные запасы доброй магии.

– Отец, – закричал Дагаз, – и бросился к маленькой красноглазой летучей мыши, в которую швырнул посох поверженный, но не желавший сдаваться Шаград. Летучая мышь метнулась в руки юного дверга и прильнула к его груди.

Иксантуил пристально взглянул на нее, и она начала увеличиваться в размерах, выскользнув из рук мальчика, а затем превратилась в старого, очень худого и изможденного дверга, который, пошатнувшись, воскликнул:

– Сынок, – и бросился в объятия к Дагазу.

– Отец, мне столько нужно тебе рассказать, пока тебя не было, столько зла натворил наш народ, – заплакал счастливый Дагаз, крепко прижимая к себе отца.

Шаград попытался ползком скрыться, но взгляд Иксантуила буквально пригвоздил его к месту, лев не говорил, он обратился к колдуну мысленно, но его обращение слышали все, кто здесь присутствовал:

– Ты нарушил гармонию хода вещей, Шаград, и отправишься со мной, тебя ожидает верховный суд магических существ.

Затем Иксантуил обернулся к остальным и добавил на прощание:

– А вы, друзья мои, сейчас все отправитесь домой, к своим близким, вы замечательно справились с той задачей, которая на вас возлагалась. Как видишь, Миримон, я оказался прав, не всегда нужно знать, что и как делать, важно искренне захотеть и быть готовым к действию в нужный момент. И поверить в себя!

***

Агата и Стефан проснулись от яркого солнышка, которое наполняло комнату. Переглянувшись, дети одновременно вскочили и бросились к кукольному домику на подоконнике. Кроватка Миримона была пуста, и лишь одинокая куколка сидела там, куда он ее переместил с кроватки в день своего появления. Да на желтой кукольной тарелочке лежал заветренный кусочек яблока, не доеденный Миримоном. Рядом с тарелочкой на столе Стефан обнаружил крохотный карманный ножик, которым Миримон так ловко расправлялся с яблоком.

Агата всхлипнула и заплакала.

– Что ты плачешь, ведь все было по настоящему, – постарался утешить сестру Стефан, с трепетом рассматривая миниатюрный ножик друга.

– Я буду по нему скучать, – не успокаивалась Агата, роняя на подоконник крупные горошины слез.

– Вам не придется долго скучать, – услышали дети скрипучий голос за спиной и обернулись.

На кровати Агаты сидел, хитро улыбаясь, их домовой Натан Тимофеевич.

– Миримон просил передать, что явится к вам при первой же возможности. И что вы лучшие друзья, о каких он только мог когда-нибудь мечтать. Так что все самое интересное только начинается, – рассмеялся в усы лохматый домовой и исчез так же внезапно, как появился.

Но на душе у детей стало спокойно и радостно.